Akademik

человеч. индивид как продукт обществ. развития, субъект труда, общения и познания, детерминированный конкретно-историч. условиями жизни общества.

Личность в философии и социологии

Понятие Л. следует отличать от понятий индивида и индивидуальности. Понятие "человеч. индивид" обозначает лишь принадлежность к человеч. роду и не включает конкретных социальных или психологич. характеристик. Понятие индивидуальность, к-рым оперирует психология, обозначает совокупность унаследованных и выработанных в процессе онтогенеза физич. и психич. особенностей, отличающих данного индивида от всех остальных. Понятие Л. обозначает целостного человека в единстве его индивидуальных способностей и выполняемых им социальных функций (ролей).

В теории Л. ясно проявляется противоположность материализма и идеализма. С т. зр. идеализма, Л. – духовное существо, автономно творящее историю. С т. зр. историч. материализма, Л. – продукт обществ. развития, она является субъектом обществ. отношений не изолированно, сама по себе, а лишь как часть социального коллектива (сословия, класса, нации, общества в целом). Человек не рождается Л., а становится ею, и этот процесс социален как в фило-, так и в онтогенезе. Решающим в процессе формирования Л. является тот факт, что "...индивиды как физически, так и духовно творят д р у г д р у г a..." (Maркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 36), что "...развитие индивида обусловлено развитием всех других индивидов, с которыми он находится в прямом или косвенном общении..." (там же, с. 440). Это общение структурно организовано в виде различных социальных групп и конкретных коллективов. Одни из этих групп (сословия, классы и т.п.) складываются независимо от воли и сознания принадлежащих к ним индивидов, другие (политич. партии, различные формальные и неформальные объединения) суть продукт социальной ассоциации людей во имя определенных целей. Принадлежность индивида к группе выражается в определ. функциях (ролях), в к-рых фиксируются его обязанности и права по отношению к группе. Ролей, как и групп, к к-рым принадлежит индивид, много: муж, отец, рабочий и т.п. Разные роли не совпадают друг с другом и могут даже противоречить одна другой (робкий служащий – деспотичный глава семьи). Эта множественность групп и ролей делает Л. автономной по отношению к каждой из них в отдельности. Л. не исчерпывается ни одной из ее многочисл. ролей; структуру Л. образует их целостность, совокупность. Охарактеризовать Л. можно только через ее осн. роли, в исполнении к-рых проявляется ее индивидуальность. Определение объективной структуры Л. как совокупности всех ее ролей подчеркивает зависимость Л. от др. индивидов и социального целого.

Однако Л. – не только продукт, но и – в составе социального целого – субъект обществ. отношений. Усваивая в специфич. для нее форме социальные влияния, роли, убеждения, Л. одновременно выражает свой "внутр. мир" в установках, поведении и отношениях к др. людям и к обществ. учреждениям. Соотношение этих процессов (усвоение внешних влияний и выражение собств. индивидуальности) у разных индивидов различно, но они всегда предполагают друг друга. "К а к само общество производит человека как человека, так и он производит общество" (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произв., 1956, с. 589). Социальное положение индивида, его принадлежность к определ. классу не зависит от его воли. Но его конкретная роль всегда зависит от того, как он сам осознает и оценивает свое положение. Раб, не сознающий своего рабства и прозябающий в бессловесной покорности, есть просто раб. Раб, осознавший свое рабство и примирившийся с ним, – холоп, хам. Но раб, осознавший свое положение и восставший против него, – это революционер (см. В. И. Ленин, Соч., т. 13, с. 38). Самосознание Л., ее представления о своих способностях, свойствах и обществ. положении всегда производно от реальных обществ. связей индивида. "...Человек, – писал Маркс, – сначала смотрится, как в зеркало, только в другого человека. Лишь отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Пётр начинает относиться к самому себе как к человеку" ("Капитал", т. 1, 1955, с. 59, прим.).

Л. социальна, поскольку все ее роли и ее самосознание – продукт обществ. развития. "... Сущность человека, – писал Маркс, – не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 3). И характер существующих в обществе групп, и их внутр. членение, и их взаимоотношения друг с другом зависят в конечном счете от социальной системы как целого. Кроме того, Л. формируется не только под влиянием непосредств. окружения, но и под влиянием усвоения ею обществ. идей, культуры и т.д. Даже когда индивиду кажется, что он отвергает всю систему обществ. отношений, он в действительности восстает лишь против каких-то определ. порядков и норм, опираясь при этом на другие. Но, будучи социальной, Л. в то же время индивидуальна, неповторима, т. к. данная структура и сочетание ролей и такое именно их осознание характерны лишь для этого человека и ни для кого другого. Социально-экономич. структура общества, через господствующую в нем культуру, определяет типичный для этого общества, класса социальный характер (преобладание индивидуализма или коллективизма, авторитарного или рационално-критич. типа мышления и т.п.). Но одни и те же объективные условия в сочетании с разной индивидуальностью дают разный тип Л.

Отсюда – различие психологического и социологического аспектов в исследовании Л. Социология дает филогенетическую теорию Л., изучает историч. процесс формирования и развития Л. в различных социальных системах, анализирует типы социального характера в их конкретно-историч. отношениях к обществу и культуре.

Личность в истории общества. Становление Л. связано прежде всего с развитием трудовой деятельности. Если животное тождественно со своей жизнедеятельностью, то отношение человека к природе опосредствуется орудиями труда. В процессе труда человек как бы удваивается, объективирует себя в вещах и тем самым различает себя как деятеля от предметов своей деятельности. Однако первоначально субъектом самосознания был не индивид, а род. В силу неразвитости индивидуальных производит. сил "...отдельный человек не становится самостоятельным по отношению к общине" (Маркс К., Формы, предшествующие капиталистич. производству, 1940, с. 18). Ни в своей деятельности, ни в своем сознании первобытный человек не выделяет себя из родовой целостности. Все его права и обязанности были не личными, а родовыми (см. Ф. Энгельс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 21, с. 99). Только развитие производит. сил и связанное с ним разделение труда, разрушившие первонач. родовую целостность, делают человека особенным индивидом. Выполнение специфич. функций, отличных от функций др. членов общины, дает индивиду определ. социальную роль, в свете к-рой он оценивается другими и на к-рой основывается его личное самосознание.

Но развитие Л. с момента ее зарождения было внутренне противоречиво. С одной стороны, Л. есть непосредств. целостность жизни индивида, ее внутр. мир определяется характером ее действит. обществ. отношений. Чем больше специализация функций, чем разнообразнее роли, выполняемые разными индивидами, тем многообразнее сами индивиды и тем крепче их связь друг с другом. С др. стороны, "... в ходе исторического развития, – и как раз вследствие того, что при разделении труда общественные отношения неизбежно превращаются в нечто самостоятельное, – появляется различие между жизнью каждого индивида, поскольку она является личной, и его жизнью, поскольку она подчинена той или другой отрасли труда и связанным с ней условиям" (Маркс К., и Энгельс Ф., там же, т. 3, с. 77).

С возникновением частной собственности и классов распределение социальных ролей между индивидами определяется не столько их личными способностями, сколько их социальным положением. Благодаря обществ. разделению труда все сферы человеч. деятельности выступают в форме организации, а труд отд. человека, кто бы он ни был, представляет собой отд. функцию, часть общей задачи. Обществ. цель деятельности индивида отрывается от самой деятельности и даже противопоставляется ей в качестве внешней силы, принуждающей человека выполнять функции, смысл и значение к-рых для него утрачены (см. Отчуждение). В результате индивид не может отождествить себя ни с одной из своих ролей, к-рые он воспринимает как навязанные извне, и его самоутверждение принимает форму конфликта Л. и общества, за к-рым в действительности стоят противоречия самой социальной жизни.

Это противоречие проявляется уже в античной Греции. В рабовладельч. обществе статус и достоинство Л. признавались только за свободными людьми. "Естеств. человек" древнегреч. философии – гражданин античного полиса, смысл жизни к-рого в жизни целого, гос-ва. Для Аристотеля отдельный человек так же мало есть нечто само по себе существующее, как какая-нибудь оторвавшаяся от целого организма часть. Но слитность человека с обществом, на к-рую указывали Платон и Аристотель, была в их эпоху уже отчасти иллюзорной, отражая предшествовавший этап обществ. развития. Уже в философии софистов, Сократа и в греч. трагедии (Софокл) отражается факт расщепления индивидуального самосознания. Формула софиста Протагора "человек есть мера всех вещей" бросала вызов не только древним богам, но и традициям общинной жизни. Философия эпохи разложения антич. полиса была уже явно индивидуалистической. С т. зр. стоиков, скептиков, эпикурейцев, всеобщее (в форме гос-ва, разумной необходимости вообще) не гармонически охватывает Л., а тяготеет над ней как внешняя и чуждая власть. Высшее удовлетворение человек может получить лишь в одиночестве своего мышления, сведя к минимуму свою связь с внешним миром, а тем самым и зависимость от него.

В жесткой иерархич. структуре феодализма индивид не занимал самостоят. места, его права и обязанности определялись гл. обр. его сословной принадлежностью и освящающей ее традицией. В христианстве проблема Л. ставится преимущественно в религ.-этич. плане как вопрос о соотношении свободы воли индивида и божеств. провидения (Августин). При этом свобода человека мыслится как отрицат. понятие (свобода творить зло), тогда как вся положит. деятельность (добро) связывается с божеств. предопределением. Эта концепция была идеологич. отражением реального факта подавленности Л., ее подчиненности, социальной и духовной, иерархич. строю.

Зарождение капитализма и разрыв старых социальных связей вызвали серьезные изменения в положении Л. Частное предпринимательство было невозможно без личной инициативы и предприимчивости. Протест против феодализма облекается в форму требования свободы Л. Гуманисты эпохи Возрождения (Валла, Пико делла Мирандола, Фичино и др.) провозглашают освобождение человека от всяких обязанностей по отношению к анонимному "целому" и выдвигают идеал целостной, всесторонне развитой Л. Личность провозглашается целью, общество – средством развития. Идея свободы Л., первоначально ограниченная сферой интеллектуальной деятельности, по мере развития бурж.-революц. движений перерастает в требование гражд. и политич. свободы. Просветители 17–18 вв. само общество и гос-во рассматривают как продукт договора между индивидами (см. Общественный договор, Естественное право).

Просветительская теория Л. отражала реальный процесс распада феод. связей и зарождения нового общества, где все подчинено законам товарного произ-ва.

Выдвигая на первый план интересы Л., просветители никогда не понимали их узко-эгоистически, подчеркивая, что правильно понятые интересы Л. в конечном счете всегда совпадают с обществ. благом. Но эта концепция, как и породившие ее обществ. отношения, была внутренне противоречива. Противоречиво уже капиталистич. разделение труда. С одной стороны, специализация труда и связанная с ней дифференциация социальных функций порождает необычайное многообразие форм деятельности. С др. стороны, она суживает диапазон жизнедеятельности каждого отд. человека. Л. низводится до уровня носителя частичной социальной функции, к-рая навязывается извне.

Еще более противоречива социальная структура капитализма. С одной стороны, капитализм уничтожил феод. сословный строй, при к-ром все социальные связи индивида (производственные, семейные, религиозные) субординировались в единую жесткую иерархию. С др. стороны, превращение рабочей силы в товар неизбежно усиливает отчуждение личностных свойств человека. В каждом из своих обществ. отношений он выступает не как целостный индивид, а лишь как средство, как воплощение определ. функции. Отношения между людьми все больше из отношений между индивидами (межиндивидуальные отношения) становятся отношениями между отвлеченными социальными функциями (безличные отношения). Отношение капиталиста и рабочего откровенно безлично; капиталисту нет дела до Л. рабочего, а для рабочего капиталист – не индивид, а безличная "фирма". Товарный фетишизм, вырастающий из недр товарно-капиталистич. отношений, отражает это положение, персонифицируя вещи и обезличивая человека. Капитализм, т. о., одновременно поднял Л. на пьедестал и сам же ограничил ее возможности. Отсюда трагич. противоречие между самосознанием Л., ее идеальным "внутр. миром" и ее социальным положением и деятельностью. Противоречие это в самых различных вариантах отражается в философии и искусстве нового времени.

Уже нем. классич. идеализм в превращенной форме доставил вопрос о несовместимости бурж. обществ. отношений со свободой Л. Кант вслед за Руссо показал, что в бурж. обществе человек не может поступать нравственно и в то же время быть счастливым, нравственность и благополучие – взаимоисключающие понятия. В философии Канта это противоречие приобретает метафизич. форму и констатируется им (здесь он полностью разделяет с просветителями их антиисторизм) как неизбежное в силу двойственности природы человеч. существа, к-рое есть и явление и "вещь в себе", т.е., с одной стороны, включено в природную связь явлений и подчиняется природной необходимости, а с другой – принадлежит к миру интеллигибельному и в этом смысле свободно. Стоя на почве эмпирич. действительности бурж. общества с его индивидуализмом и утилитаризмом, Кант признает его как мир опыта, в к-ром Л. есть лишь средство. Но он не может примириться с этой действительностью и ищет за ней трансцендентную реальность, посредством к-рой можно было бы обосновать несовместимый с этой эмпирией нравств. закон, по к-рому Л. не может быть средством, но только целью, а людей должен связывать друг с другом не принцип взаимной выгоды, не расчет, а нечто принципиально иное. Отрицая связь между людьми, основанную на принципе "взаимной выгоды", Кант по существу не видит иной связи, так что перехода от Л. к обществу не оказывается.

Еще острее вопрос о несовместимости капиталистич. прогресса и развития Л. был поставлен романтиками. "Сколько бы ни выигрывал мир, как целое, от этого раздельного развития человеческих сил, все же нельзя отрицать того, что индивиды страдают под гнетом этой мировой цели" (Шиллер Ф., Собр. соч., т. 6, М., 1957, с. 302). Только искусство, свободное от разделения труда, может воссоздать гармонию Л., облагородив чувственность человека и подготовив его тем самым к восприятию нравств. долга, к-рому противятся его природные влечения. Но это решение чисто иллюзорно. Не случайно романтики резко противопоставляют искусство "грубой действительности" и говорят о невозможности реализации возвышенных идеалов.

Выступив против романтич. индивидуализма, Гегель показал несостоятельность его исходных посылок. Несовместимость личного идеала с действительностью объясняется лишь субъективностью этого идеала, к-рая обычно свойственна юношескому возрасту. "Что в этих идеалах есть и с т и н н о г о, сохраняется в практической деятельности; только от неистинного, от пустых абстракций должен отделаться человек" (Соч., т. 3, М., 1956, с. 95). Гегель рассматривал Л. не как изолированную монаду, а как момент всеобщего, рода. Л. реализует не субъективные, но объективные цели: она едина не только с родом, но и со всем миром, ибо сущность всего мира та же, что и сущность Л. – дух. Но и Гегель не в состоянии разрешить противоречия, объективно присущего капиталистич. обществу. Разделение труда и связанное с ним "отчуждение" индивида будут, по Гегелю, развиваться и дальше. Только в сфере духовной, филос. деятельности может человек выступать как целостный, неотчужденный индивид. Самый тезис о возможности реализации личных идеалов базируется у Гегеля на постулате разумности мира как "осуществления божественного разума". Высшим воплощением духа и реализацией человеч. свободы Гегель считал гос-во; он иронизировал над планами "полного преобразования мира". Если индивидуализм просветителей и Канта был филос. основой идеологии бурж. либерализма, то гегелевский панлогизм имел консервативный политич. смысл.

Как ни прозаично бурж. общество, его рождение потребовало немалых жертв, усилий и героизма, оно вызвало к жизни яркие, цельные характеры. "Люди, основавшие современное господство буржуазии, – писал Энгельс об эпохе Возрождения, – были всем, чем угодно, но только не людьми буржуазно-ограниченными" ("Диалектика природы", 1955, с. 4). Но уже в 19 в. в условиях победившего капитализма положение изменилось. Обезличенности подверглись не только рабочие, но и представители буржуазной верхушки, общественная деятельность к-рых настолько "...обусловлена и определена вполне конкретными классовыми отношениями", что отличие их Л. от этих отношений "... для них самих обнаруживается лишь тогда, когда они обанкротились" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 3, с. 77). Чтобы увидеть всю глубину падения бурж. Л., достаточно сравнить многокрасочный индивидуализм франц. просветителей с унылым утилитаризмом англ. либералов 19 в. "Сверхчеловек" Ницше – не только предвестник эпохи империализма, стремящейся избавиться от ставших стеснительными для буржуазии демократич. свобод, но и естеств. реакция на пошлую обыденность бурж. жизни и порождаемых ею обезличенных индивидов. Еще быстрее идет этот процесс в эпоху империализма. Процесс нивелировки индивидуальности пронизывает все сферы жизни совр. бурж. общества. Прежде всего обесчеловечивается, обезличивается труд. В условиях совр. капитализма подавляющее большинство не только рабочих, но и служащих, вынуждено выполнять работу, к-рая их совершенно не интересует и никак не связана с их индивидуальностью. Эта дегуманизация неуклонно захватывает и сферу умств. труда, к-рый раньше был в привилегированном положении. То же самое происходит в сфере обществ.-политич. отношений. Типичная для совр. капитализма бюрократизация гос. аппарата, политич. партий, профсоюзов, обществ. орг-ций означает, что отношения между индивидами уступают здесь место безличным отношениям, в к-рых индивид является не субъектом деятельности, а винтиком безличной машины, носителем определ. функции.

Нет спасения Л. и в сфере досуга. Духовные потребности человека, к-рого труд и обществ. деятельность не побуждают к самостоятельности, неизбежно оскудевают. Раз выработанная привычка к стандарту, конформизм побуждают его в свободное время искать не столько развития своей Л., сколько развлечения. Он не создает культурных ценностей, а только потребляет их. Свойственный капитализму коммерч. подход к духовному произ-ву, ориентация на неразвитые, низменные вкусы вызывает стандартизацию поведения, вкусов, потребностей, духовной культуры. Массовое произ-во товаров завершается массовым произ-вом стандартных индивидов.

Процесс разрушения Л. широко отражается в бурж. идеологии. Вопрос о судьбах Л. занимает важное место в бурж. философии и социологии конца 19 и особенно 20 вв. Уже Тённис пытался осмыслить процесс перехода от "общности", основанной на патриархально-романтич. отношениях между индивидами, к безличному "обществу", основанному на выгоде и взаимном использовании. Проблема интеграции индивида с социальной группой – главный вопрос социологич. концепции Дюркгейма.

Универсализируя противоречия своей эпохи, Зиммель рассматривал кризис Л. как одно из проявлений непреодолимой "общей трагедии культуры".

В совр. бурж. социологии проблема Л. ставится в неск. различных аспектах:

1) изучаются, на этнографич. материале, особенности формирования Л. в примитивных обществах и взаимозависимость между типом Л. и характером культуры (культурная антропология, Р. Бенедикт, М. Мид и др.);

2) исследуется изменение социального характера в совр. капиталистич. обществе под влиянием индустриализации, автоматизации и др. условий (Фромм, Миллс, Г. Герт, Т. Адорно, Рисмен, Уайт и др.); 3) изучается, в т.ч. экспериментальными методами, поведение индивида в социальной группе (социология малых групп, начиная с Кули, работы Хоменса, Бейлса, Морено и др.); 4) разрабатываются наиболее эффективные способы манипуляции людьми в различных социальных ситуациях, особенно производственных (теория человеческих отношений в промышленности, менеджеризм, социология труда).

В концепциях бурж. социологов отражаются реальные социальные процессы (крах индивидуализма эпохи свободного предпринимательства, бюрократизация общества и ее влияние на Л. и т.д.). Но, ставя серьезные проблемы, бурж. социологи большей частью обходят их конкретно-историч. смысл. Одни авторы прямо призывают отказаться от идеала "автономной" Л. и рассматривают Л. лишь как один из элементов социальной группы. При помощи системы т.н. "человеч. отношений" в пром-сти и др. форм искусств, коллективизма, маскирующих эксплуататорскую природу капиталистич. производств. отношений, корпорации сеют иллюзии о "гуманизации" труда и получают дополнит, возможности манипулировать людьми. Др. авторы (в частности, неофрейдисты, Фромм, Рисмен) осуждают этот конформизм и подвергают критике капиталистич. порядки. Но эта критика ведется с позиций старого индивидуалистич. идеала и потому носит романтич. характер. Противоречия капиталистич. общества трактуются внеисторически, либо как проявление всеобщего конфликта между рациональной цивилизацией и иррациональной человеч. природой (Фрейд), либо как неизбежное следствие индустриализации, порождающей "массовое общество" и "массовую культуру". Отчуждение Л. рисуется при этом как нечто неотвратимое не только при капитализме, но и при коммунизме (Фромм). Так романтич. критика капитализма становится формой его косвенной апологетики.

Если социологи подходят к проблеме Л. гл. обр. под углом зрения взаимодействия индивидов в конкретных коллективах, то совр. бурж. философия ставит вопрос о соотношении Л. и общества в широком филос. плане. Особенно много внимания уделяют Л. персонализм и экзистенциализм, для к-рых проблема Л. является центральной. Но идеалистич. антропологизм во всех его разветвлениях не способен выразить реальные обществ. связи, вне к-рых не существует Л. С т. зр. персонализма, Л. есть единственная абсолютная реальность. Но при этом имеется в виду не реальный человек, а некая духовная субстанция. Критикуя взгляд на общество как механич. объединение отд. индивидов и правильно связывая этот взгляд с принципом бурж. эгоизма, персоналисты (напр., Мунье) в то же время мистифицируют обществ. природу человека, истолковывая ее в религ. духе. В результате обещанное персоналистами "преодоление" индивидуализма оказывается мнимым, а человеческая Л. становится производной от Л. бога. Экзистенциализм вскрывает глубокий и острый конфликт Л. и совр. общества, показывает порабощение индивида безличными внешними силами. Но в противоположность Марксу, показавшему, что источник "овеществления" Л. нужно искать в бурж. производств. отношениях, экзистенциалисты утверждают, что отчужденный способ бытия человека коренится в самой природе человека. Реальное историч. противоречие между свободой Л. и безличной обыденностью жизни ("man") превращается т. обр. в неразрешимое метафизич. противоречие. Быть Л. – для большинства людей непосильная задача. Чтобы выйти из мира "обыденности", человеку нужно изменить не сам этот мир, а свое сознание: решиться смотреть в глаза смерти; перед лицом смерти человек всегда становится самим собой, т.е. Л. Итак, вместо реального выхода из того положения, в к-рое поставлена Л. при капитализме, экзистенциалисты предлагают иллюзорный выход, сводящийся в конечном счете к нравств. перерождению индивида.

Если социально-экономич. отношения капитализма разрушают Л. путем ее нивелирования, то индивидуализм разрушает Л. изнутри, превращая ее самосознание из средства связи с социальным миром в средство искусственной (и иллюзорной) изоляции от него.

Коммунизм и личность. Маркс был первым, кто поставил проблему Л. не вообще, а конкретно-исторически. Уже в "Немецкой идеологии" Маркс и Энгельс показали, что абстрактная противоположность Л. и общества и ее этич. выражение – противоречие между эгоизмом и альтруизмом есть лишь иллюзорное отражение социальных противоречий капиталистич. общества. "...Эта противоположность является лишь к а ж у щ е й с я, потому что одна из её сторон, так называемое "всеобщее", постоянно порождается другой стороной, частным интересом, а отнюдь не противостоит последнему как самостоятельная сила, имеющая самостоятельную историю" (Соч., 2 изд., т. 3, с. 236). Решение этого противоречия только одно: превращение бурж. "„гражданского“ общества", в "ч е л о в е ч е с к о е о б щ е с т в о, или обобществившееся человечество" (там же, с. 4), т.е. коммунизм. Поскольку Л. не есть изолированная монада, путь к освобождению и расцвету Л. идет только через освобождение массы. Но, с другой стороны, "...общество не может освободить себя, не освободив и каждого отдельного человека" (Энгельс Ф., Анти-Дюринг, 1957, с. 278). Коммунизм – это общество, в к-ром "...свободное развитие каждого является условием свободного развития всех" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 4, с. 447).

Решение проблемы Л. при коммунизме складывается из трех взаимообусловленных моментов: 1) радикально изменяется соотношение Л. и социальной структуры; 2) создается новый тип Л. (социального характера); 3) создаются условия для всестороннего развития Л.

При коммунизме Л. становится целью обществ. развития. Как писал Маркс, при коммунизме "... п р и б а в о ч н ы й т р у д м а с с точно так же перестает быть условием для развития всеобщего богатства, как безделие немногих перестает быть условием для развития всеобщих сил человеческой головы... Свободное развитие индивидуальностей; поэтому – не сокращение необходимого рабочего времени ради увеличения прибавочного труда, а вообще сведение необходимого труда общества к минимуму. Этому тогда соответствует художественное, научное и т.д. воспитание индивидов в свободное для всех них время и средствами, сделавшимися доступными для всех" ("Grundrisse", рус. пер. см. журн.: "Большевик", 1939, No 11–12, с. 62). Но если труд из тягостной необходимости превращается в первую жизненную потребность Л., ее уже не нужно принуждать к труду, и социальная орг-ция, необходимая для руководства производств. процессом, становится свободной ассоциацией индивидов. Гос-во из органа, стоящего над обществом, из аппарата классового насилия буржуазии последовательно превращается сначала в орган господства большинства (диктатура пролетариата), затем становится общенародным и, наконец, заменяется обществ. самоуправлением. Постепенно преодолеваются все формы социального неравенства: уничтожаются классовые различия, стираются различия между людьми физич. и людьми умств. труда. Это значит, что и сфера деятельности Л., и характер выполняемых ею ролей, к-рые в прошлом определялись ее объективной социальной "принадлежностью", теперь определяются исключительно ее собств. индивидуальностью. Сами производств. отношения становятся в подлинном смысле этого слова человеческими, т.е. свободными отношениями. Примером таких отношений являются коллективы коммунистического труда, в к-рых люди объединены не только общей производств. задачей, но и взаимной симпатией, товарищеской взаимопомощью. Принадлежность к такому коллективу не обедняет, а обогащает Л. Выполняя множество различных ролей и принадлежа одновременно к различным группам (производств. коллектив, семья, обществ. орг-ции, спортивные общества и т.д.), Л. не растворяется ни в одной из них, но сохраняет известную автономию. Всякое расширение обязанностей Л. сопровождается соответст- венным расширением ее прав, так что в конечном итоге права и обязанности сливаются, обозначая лишь разные аспекты одного и того же отношения. Вопреки утверждениям бурж. пропагандистов, будто марксисты стремятся "уничтожить личность", "растворить" ее в коллективе, коммунистич. общество жизненно заинтересовано в том, чтобы не допустить нивелирования индивидов. Только мелкобуржуазные теоретики могут считать, что гуманизм и свобода Л. – "буржуазные понятия". Конечно, конкретное содержание этих принципов существенно изменилось в ходе истории. Но именно коммунизм очищает их от буржуазных и религиозных наслоений и не только провозглашает в качестве мировоззренческих принципов, но и реализует на практике. Для коммунизма жизнь и благополучие каждого человека – важнейшая социальная ценность. Уравнит. распределение материальных благ, нивелировка потребностей и запросов, мелочная регламентация быта и нравов людей – все это не имеет ничего общего с марксизмом-ленинизмом. Коммунистич. коллектив – не казарма, а свободное объединение свободных индивидов. Если индивиды обезличены, их объединение дает лишь простую кооперацию. Только объединение разных людей вызывает активный обмен мнениями, полезный для группы в целом и для каждого индивида в отдельности. Высший принцип, которым руководствуются коммунистическое общество в целом и каждый из составляющих его коллективов, это свобода и всестороннее развитие Л. каждого человека.

Эта особенность коммунистич. общества вызывает к жизни новый тип социального характера, свободный от индивидуализма и ставящий общие, коллективные интересы превыше частных. Индивидуализм всегда выражал разобщенность индивидов, столкновение их интересов, вследствие к-рого все "общее" кажется им фиктивным, внешним по отношению к их собств. "я". Отсюда понятие "личной жизни" как чего-то противоположного жизни общественной, "внутр. мира" как изолированного от мира "внешней деятельности", "свободного времени" как свободы от труда. Коммунизм кладет конец этим антиномиям. Если общество не имеет других задач, кроме заботы о благе каждого отд. индивида, то обществ. интерес есть не что иное, как личный интерес каждого. Обществ. дисциплина, без к-рой не может существовать общество, становится сознат. дисциплиной, а выполнение ее требований – естеств. привычкой. Коммунистич. общество ни в малейшей степени не посягает на автономию "личной жизни" и "внутр. мира" индивидов. Но именно потому, что свобода Л. становится из иллюзии реальностью, она перестает быть проблемой. Конечно, Л. всегда будет иметь свой "внутр. мир", самосознание одного человека никогда не будет тождественно самосознанию другого. Но если человек может реализовать свои идеалы в действиях, исчезает база для противопоставления (в абсолютном смысле) "внутреннего" – внешнему. Поскольку люди не похожи друг на друга, каждый из них всегда будет иметь свою особую и в этом смысле "личную" жизнь. Но эта личная жизнь не будет противопоставляться обществ. жизни раз обществ. отношения перестали быть безличными. Коллективизм коммунистич. социального характера, осн. черты к-рого для совр. эпохи обобщены в моральном кодексе строителя коммунизма, является личностным коррелятом гуманизма, присущего коммунизму как обществ. системе. Не растворение Л. в безличном социальном целом, а гармонич. сочетание социального с индивидуальным – вот что такое коммунистич. общество. Именно эта гармония позволяет коммунистич. обществу решить проблему всестороннего развития Л., "воспитания нового человека, гармонически сочетающего в себе духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство" (Программа КПСС, 1961, с. 120–21). Всестороннее развитие Л. не исключает разделения труда и его специализации. Объем знаний и умений, необходимый для продуктивного труда в любой области, слишком велик, чтобы отд. индивид мог одинаково успешно справляться со всеми видами деятельности. Да в этом и нет необходимости. Превращение труда в первую жизненную потребность означает, что каждый человек может свободно, исходя из своих индивидуальных склонностей, выбирать осн. вид своей трудовой деятельности. Автоматизация произ-ва, передавая механич., рутинные виды труда машинам, оставляет на долю человека наиболее интересный, творч. труд, предполагающий высоко- образованного работника. Сложный творч. труд, как бы он ни был специализирован, стимулирует самостоятельность мышления и любознательность, к-рая, укоренившись в психологич. структуре Л., сказывается и вне проф. сферы Л., побуждая ее к расширению своего общекультурного кругозора. Однако узкая специализация часто развивает специальные способности индивида за счет других, и это при любой социальной форме превращает его в частичного работника. Для капитализма эта проблема неразрешима. Но в коммунистич. обществе индивид не агент произ-ва, а цель историч. развития, самостоят. Л., для к-рой "...различные общественные функции представляют сменяющие друг друга способы жизнедеятельности" (Маркс К., Капитал, т. 1, 1955, с. 493). Его отношения с другими индивидами многогранны. Он не только рабочий определ. специальности, но и обществ. деятель, член различных добровольных коллективов и т.п. И эти его внепрофессиональные роли общество считает не менее важными, чем его трудовые функции. Эта множественность ролей не позволяет Л. замыкаться в более или менее узкий мир специальных интересов. Сами условия жизни коммунистич. общества, обеспечивая Л. небывало широкую сферу жизнедеятельности, толкают ее к расширению своего кругозора, выработке научного мировоззрения, пробуждают ее эстетич. интересы. Превращение труда в первую жизненную потребность снимает былую абстрактную противоположность рабочего и свободного времени, а ограничение продолжительности рабочего времени открывает безграничные перспективы для развития Л. (см. К. Маркс, Grundrisse; рус. пер. в журн. "Большевик", 1939, No 11–12, с. 61–62).

Этим преодолевается, в частности, типичный для современного общества разрыв между естественнонаучными и гуманитарными элементами культуры. Индивиды, освобожденные от бремени отчужденного труда, становятся не только потребителями, но и творцами художественных и иных человеческих ценностей.

"При коммунизме, – говорится в Программе КПСС, – все люди будут иметь равное положение в обществе, одинаковое отношение к средствам производства, равные условия труда и распределения и активно участвовать в управлении общественными делами. Утвердятся гармонические отношения между личностью и обществом на основе единства общественных и личных интересов. Запросы людей при всем их громадном разнообразии будут выражать здоровые, разумные потребности всесторонне развитого человека" (1961, с. 63–64).

Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произведений, М, 1956, с 563–67, 601–02; их же, Немецкая идеология, Соч., 2 изд., т. 3; Ленин В. И., Государство и революция, Соч., 4 изд., т. 25, с. 436–46; Асмус В., Противоречия специализации в бурж. сознании, "Под знаменем марксизма", 1926, No 9–10; Константинов Ф. В., Значение личных способностей и труда при социализме, [M. ], 1938; Федосеев Π. Η., Социализм и гуманизм, M., 1958; Гароди Ρ., Марксистский гуманизм, Μ., 1959, гл. 1, 3; Гак Г., Строительство коммунизма и всестороннее развитие Л., "Коммунист", 1959, No 12, Спиркин А. Г., Происхождение сознания, Μ., 1960, гл. 6, 7; Тугаринов В. П., О Ценностях жизни и культуры, Л., 1960; Замошин Ю. А., Совр. капитализм и духовная жизнь, Л., "Вопр. философии", 1960, No 6; его же, Бюрократизация бурж. общества и судьба Л., там же, 1961, No 4; Курылев А. К., О всестороннем развитии Л. при коммунизме, там же, No 11; Кряжев Π. Ε., Общество и личность, М., 1961; Давыдов Ю. Н., Труд и свобода, Μ., 1962; Тугаринов В.П., Коммунизм и Л., "Вопр. философии", 1962, No 6; Разделение труда и всестороннее развитие Л., там же, No 10; Замошкин Ю. А., Кризис "амер. деловитости", там же, No 11; Соколов Э. В., Всестороннее и гармонич. развитие Л. в процессе построения коммунизма, "Филос. науки" (Науч. докл. высшей школы), 1962, No 6; Гайденко Π. Π., Экзистенциализм и проблема культуры, Μ., 1963; Ломов Б. Φ., Человек и техника, [Л. ], 1963; Лосев Α. Φ., История античной эстетики, Μ., 1963; Струков Э. В., Всестороннее и гармонич. развитие Л., Μ., 1963; Козлова Г. П., Файнбург З. И., Изменение характера труда и всестороннее развитие человека, "Вопр. философии", 1963, No 3; Струмилин С. Г., Коммунизм и разделение труда, там же; Замошкин Ю. А., Проблемы аморализма и преступности в совр. амер. социологии, там же, No 7; Митрохин Л. Н., Проблема человека в марксистском освещении, там же, No 8; Белозерцев В. И., Фомина В. А., Коммунистич. разделение труда не исключает всестороннего развития человека, там же, No 9; Шеменев Г. И., Связь науки с производством и всестороннее развитие Л., там же, No 9; Вайнштейн Л. Μ., Тенденции разделения труда и развития Л. при социализме и коммунизме, там же; Колубабов Н. С., Косолапов Ρ. И., Россман И. М., Сокращение рабочего времени, перемена труда и всестороннее развитие Л., там же; Кристостурьян Н., Всесторонне развитие работника производства, "Коммунист", 1963, No 7; Давыдов Ю., Царь Эдип и Аристотель, "Вопр. лит-ры", 1964, No 1; Коммунизм и Л., Μ., 1964; Человек и эпоха (По материалам XIII Междунар. философского конгресса), Μ., 1964; Xусар Τ., Марксистское и экзистенциалистическое понимание Л., "Annales Universitatis Scientiarum Budapestinensis de Rolando Eötvös nominate, Sectio philosophica", 1964, t. 3; Mead G. H., Mind, self and society, Chi., [1934 ]; Benedict R., Patterns of culture, Boston–Ν. Υ., [1934 ]; Linton R. The study of man, [Ν. Υ. ], 1936; Kardiner A., The individual and Ins society, [N. Y. ], 1939; его же, The psychological frontiers of society, Ν. Υ., 1945; Linton R., The cultural background of personality, N. Y.–L., [1945 ]; Fromm E., Escape from freedom, Oxf. (Toronto), 1941; его же, Man for himself, Ν. Υ.–Toronto, [1947 ]; Sorokin Ρ. A., Society, culture and personality, [N. Y. ], 1947; Τhiel M., Versuch einer Ontologie der Persönlichkeit, Bd 1, Β., 1950; Riesman D. [a.o. ], The lonely crowd, New Haven, 1950; Weinberg S. K., Society and personality disorders, [N. Y. ], 1952; Gerth H. H. and Mills С. W., Character and social structure, [N. Y. ], 1953; Кluсkhohn С. and Murray H. A. (eds), Personality in nature, society and culture, 2 ed., [N. A. ], 1953; Lersсh Ρ., Aufbau der Person, Münch, 1954; Riesman D., Individualism reconsidered and other essay, [Ν. Υ. ], 1954; Fromm Ε., The sane society, Ν. Υ., [1956 ]; Whyte W., The organisation man, N. Y., 1957; Stein M. R. a. о. (eds), Identity and anxiety. Survival of the person in mass society, [Ν. Υ. ], 1960; Lipset S. M. and Lowenthal L. (eds), Culture and social character. The work of D. Riesman, reviewed, [Glencoe, 1961 ]; Garaudy R., Les perspectives de l'homme, Ρ., 1962; Krech D. a. о., Individual in society, [Ν. Υ. ], 1962; Schaff A., Filozofia człowieka, 2 wyd., [Warsz ], 1962; Коsik Κ., Dialektika konkrétniho, Praha, 1963; Olson Ρh. G. (ed.), America as a mass society, Ν. Υ., 1963.

Личность в психологии

К психич. свойствам Л. относятся характер, темперамент, способности человека, совокупность преобладающих чувств и мотивов его деятельности, а также особенности протекания психич. процессов. Это неповторимое в своей индивидуальности сочетание свойств у каждого конкретного человека образует устойчивое единство, к-рое можно рассматривать как относит. постоянство психич. облика или склада Л. Психич. склад Л. является производным от деятельности человека и детерминирован прежде всего развитием обществ. условий его жизни. Взаимосвязанные, относительно устойчивые и относительно изменчивые свойства и особенности Л. образуют ее сложную динамич. структуру.

Идеалистич. психология абсолютизирует устойчивость психич. свойств Л. и трактует Л. как особую неизменную духовную сущность (Клагес). При этом извращается обществ. характер Л. Она рассматривается как "целиком психическое существо" (Геберлин). Л., по Джемсу, составляет общая сумма всего, что человек может назвать "своим". Тем самым Л. по существу идентифицируется с личной собственностью. В различных вариантах глубинной, "гормической" психологии (Мак-Дугалл) и в особенности в психологич. системе Фрейда ядром Л. признаются иррациональные инстинктивные влечения; сущностью Л. признается антисоциальная система подсознат. влечений, в к-рой бессознательное находится в состоянии постоянного конфликта с сознательным. Поэтому, с т. зр. фрейдизма, Л. потенциально патологична. Бихевиоризм фактически снимает проблему Л., к-рой не остается места в механистич. схеме С – Ρ (стимул – реакция). В таких разновидностях бурж. динамической психологии, как индивидуальная психология, гормич. психология, понятие активной, творч. силы Л. имеет очевидный телеологич. и индетерминистич. характер. Общая тенденция совр. бурж. психологии Л. заключается в истолковании Л. в терминах деятельности. Однако сама деятельность истолковывается в духе бурж. индивидуалистич. концепций. Характерной чертой большинства совр. теорий Л. в бурж. психологии является отказ от концепции Л. как некой неизменной духовной сущности. Последняя как бы оказалась расплавленной в потоке динамич. факторов ("локомоций" у К. Левина, "фрустраций" у Р. Сиерса, "промежуточных переменных" у Халла, Толмена и др.). Др. словами, реальная предметно-чувственная практич. деятельность человека подменена взаимодействием феноменальной Л. с миром психич. явлений, активность Л. понята идеалистически, как "психическая энергия", "психическое напряжение" и т.д. Т.о., несмотря на существ. изменения, идеалистич. концепция Л. в бурж. психологии остается непреодоленной.

Этой концепции противостоит на Западе формирующийся под влиянием марксизма подход к Л. как продукту историч. преобразования субъекта в трудовой деятельности, структурирующей конкретный и динамич. характер деятельности психической (А. Валлон, И. Мейерсон, Ж. Политцер и др.).

В сов. психологии проблема Л. решается с позиций историч. материализма. Она не сводится к констатации, классификации и изучению индивидуальных особенностей и различий Л. (характер, способности, темперамент и др.). Психологич. эффект каждого внешнего воздействия на Л. обусловлен историей ее развития и ее внутр. закономерностями (Рубинштейн). Один из ведущих принципов построения психологии Л. – принцип историч. подхода, связанный с идеей преобразования природных механизмов психич. процессов в ходе общественно-историч. онтогенетич. развития, в основе к-рого лежат гипотеза об опосредствованном характере психич. функций человека и гипотеза о происхождении внутр. умственных процессов из деятельности первоначально внешней и "интерпсихологической" (Выготский). В дальнейшем он был развит А. Н. Леонтьевым и нашел выражение во взгляде на психич. деятельность как на особую форму деятельности – продукт и дериват развития материальной деятельности, к-рая преобразуется в ходе общественно-историч. развития во внутр. деятельность человеч. сознания. Это становится основой для решения различных проблем формирования свойств Л. (генезиса и строения психич. функций и способностей людей).

Источником активности Л. являются многообразные общественно-личные потребности человека. Сложными производными потребностей являются интересы, склонности, вкусы, установки и т.п., к-рые в совокупности образуют мотивационную характеристику Л., или ее "направленность". В сов. психологии серьезному экспериментальному изучению подверглись интересы и особенно установки (Д. Н. Узнадзе).

Человека как Л. характеризует система отношений, обусловленных его жизнью в обществе. В процессе отражения объективного мира активно действующая Л. выступает как целое, в к-ром познание объективного осуществляется в единстве с его переживанием. Не отрицая значения наследств. анатомо-физиологич. качеств, как отправных пунктов, от к-рых идет развитие, сов. психология рассматривает их как общие возможности развития, реализация к-рых зависит, однако, от наличия соответств. обществ. условий. В связи с этим исключительно важное значение в психологии Л. приобретают исследования типологич. особенностей высшей нервной деятельности человека. Осн. задача этих исследований (Теплое) состоит в выяснении того, как именно типологич. свойства высшей нервной деятельности участвуют в выработке тех или иных психич. свойств Л. При этом устанавливается, что непосредств. основой психич. облика Л. являются устойчивые системы связей, к-рые вырабатываются в процессе жизненного воспитания в широком смысле слова. Свойства же типа высшей нервной деятельности, составляющие фонд врожденных предрасположений, существенно сказываются на образовании и функционировании этих систем связей, а отсюда на индивидуально-психич. особенностях Л. Поэтому они имеют прямое отношение ко всей динамич. характеристике Л. Сов. психология уделяет большое внимание вопросам формирования характера, способностей, чувств, сознания и самосознания.

Предметом психологич. изучения Л. являются закономерности изменения, перестройки, развития индивидуального сознания в результате изменения обществ.-историч. условий существования Л. Необходимо с этой целью различать общие закономерности, оказывающиеся верными для всех людей, и закономерности, к-рые являются конкретным проявлением этих общих закономерностей для данных историч. условий. В программе КПСС записано, что в период перехода к коммунизму возрастают возможности воспитания нового человека, гармонически сочетающего в себе духовное богатство, моральную чистоту и физич. совершенство. Психология входит в круг наук, способствующих успешному осуществлению этого процесса. Решающее значение приобретают задачи "проектирования Л." в коллективе, превращения внешних средств воздействия на Л. в средства внутреннего управления и сдерживания, мерило внутренней оценки поступков (А. Макаренко), задачи исследования психологических черт Л. советского человека и формирования их в процессе труда и коммунистического воспитания (В. Колбановский, К. Платонов).

Проблема Л., в особенности вопрос о ее структуре, источниках активности, установках и отношениях Л., а также вопрос о путях историч. развития Л. широко обсуждаются в сов. психологии (см., напр., дискуссию в журн. "Вопросы психологии" по статье А. В. Веденова, Личность как предмет психологич. науки, 1956, No 1).

См. такжестатьи Сознание, Потребности, Интересы, Мотивы, Характер.

Лит.: Бинэ Α., Изменения личности, пер. с франц., [СПБ, 1893 ]; Викторов П. П., Учение о личности и настроениях, 2 изд., M., [1903 ]; Джэмс У., Психология, пер. [с англ. ], 5 изд., СПБ, 1905, гл. 12; Ушинский К. Д., Человек как предмет воспитания, т. 1, 12 изд., СПБ, 1912, т. 2, 13 изд., СПБ, 1916; Лaзурский А. Ф., Классификация Л., 2 изд., М.–П., 1923; Проблема активности Л. [Сб. ст. ] под ред. Η. Φ. Добрынина, Уч. зап. МГПИ, Кафедра психологии, т. 36, вып. 2, М., 1954; Типологические особенности высшей нервной деятельности человека. [Сб. ст. ], отв. ред. Б. М. Теплов, М., 1956; Колбановский В. Н., О Л. как предмете психологич. науки, "Вопр. философии", 1956, No 3; Фортунатов Г. А. и Петровский А. В., Проблема потребностей в психологии Л., там же, No 4; Крутецкий В. А. и Эльконин Д. Б., Совещание по психологии Л., там же; Доклады на совещании по вопросам психологии Л., М., 1956; Левитов Н. Д., Вопросы психологии характера, 2 изд., М., 1956; Рубинштейн С. Л., Бытие и сознание, М., 1957, гл. 4; Ковалев А. Г. и Мясищев В. Н., Психологич. особенности человека, т. 1, Л., 1957; Φурст Дж., Невротик. Его среда и внутренний мир, пер. с англ., М., 1957; Морено Дж. Л., Социометрия, пер. с англ., М., 1958; Чхартишвили Ш. Η., Место потребности и воли в психологии Л., "Вопр. психологии", 1958, No 2; Ρейнвальд Н. И., Разработка вопросов психологии личности с позиций рефлекторной теории И. П. Павлова, там же; Леонтьев А. Н., Проблемы развития психики, М., 1959; Рубинштейн С. Л., Принципы и пути развития психологии, М., 1959; Уэллс Г., Павлов и Фрейд, пер. с англ., М., 1959; Вопросы психологии личности. Сб. ст. под ред. Игнатьева Е. И., М., 1960; Лейтес Н. С., Об умственной одаренности, М., 1960; Теплов Б. М., Проблемы индивидуальных различий, М., 1961; Проблемы способностей. [Материалы конференции 22–24 июня 1960 г. ] под ред. В. Н. Мясищева, М., 1962; Способности и интересы. [Сб. ст. ], под ред. Н. Д. Левитова и В. А. Крутецкого, М., 1962; Совр. психология в капиталистич. странах. [Сб. ст. под ред. Е. В. Шороховой ], М., 1963; Ковалев А. Г., Психология Л., Л., 1963; О чертах Л. нового рабочего. [Сб. ст. под ред. К. К. Платонова ], М., 1963; Trendelenburg Α.. Zur Geschichte des Wortes Person, "Kant-Studien", 1908, Bd 13, S. 1–17; Janet P., L'évolution psychologique de la personnalité, P., [1929 ]; Lewin Κ., Dynamic theory of personality, N. Y.–L., 1935; Allport G. W., Personality. A psychological interpretation, N. Y., 1937; Ηornеу К., Nevrotic personality of our time, N. Y., 1937; Кardiner Α., The individual and his society, N. Y., 1939; Sherif M. and Sherif С., An outline of social psychology, N. Y., [1956 ]; Kowalski St., Zagadnienie osobowości w swietle psychologii marksistowskiej, Wr., [1956 ]; Adler Α., The individual psychology..., N. Y., [1956 ]; Stavenhagen K., Person und Persönlichkeit, Gött., [1957 ].

    ЛИЧНОСТЬ — это понятие в европейских языках обозначается словами, происходящими от латинского persona: person (англ.), die Person (нем.), personne (франц.), persona (итал.). В классической латыни это слово обозначало прежде всего “маску” (ср. рус. “личина”) — слепок с лица предка, ритуальную маску и театральную, исполняющую роль резонатора, служащего для усиления звука голоса, в результате чего возникла традиция возводить это слово к глаголу personare — “громко звучать” (несостоятельная из-за различного количества гласного “о” в этих двух словах). В Средние века это слово интерпретировали как “звучать через себя” (per se sonare) — персоной, т. о., является тот, кто обладает собственным голосом (Bonaventura, 2 Sent. 3, p. 1, а. 2, q. 2). Другая популярная в Средние века этимологизация, ложно приписываемая Исидору Севильскому, — per se una (единая сама по себе). Современные исследователи возводят это слово к этрусскому fersu (маска), по-видимому восходящему к греческому πρόσωπον (лицо, передняя часть, маска).

    “Персона” является фундаментальным понятием римской юриспруденции (наряду с “вещью” и “действием”), обозначая человека как индивидуума, занимающего конкретное положение в социуме, в то время как homo обозначает его как экземпляр вида, a caput — как единицу, подлежащую сбору податей или военной обязанности. В таком смысле это слово употребляется у Цицерона (De off., l); в правовом смысле персоной может считаться любое юридическое лицо, но не каждый человек (напр., раб).

    Понятие “персона” усложняется у стоиков: Сенека различает четыре “личины”, которые носит человек: он обладает признаками человеческого рода, относится к определенному типу характера, живет в конкретной среде в определенных обстоятельствах и избирает некую профессию или же образ жизни. Ношению личины Сенека противопоставляет стремление к “собственной природе” (De dementia, 1,1,6). Другой представитель поздней Стой, Марк Аврелий, призывает каждого создать свою собственную персону.

    Принципиально иное понимание “личности” было выработано в христианской теологии. Слово πρόσωπον встречается в Септуагинте (ранее 130 до н. э.) как перевод еврейского panim (лицо), а также в Новом Завете. Но в латинских переводах не всегда используется persona; в латинскую теологию оно привлечено из латинской грамматики, согласно схеме, использовавшейся еще со 2 в. до н. э.: “кто говорит, к кому он обращается и о ком он говорит” (Varro, De lingua lat., 8, 20), в результате осмысления слов, сказанных от лица Бога в Ветхом Завете во множественном числе, и высказываний Христа, с одной стороны, отождествляющего себя с Богом, а с другой — обращающегося к Нему как к Отцу. Слово persona приобрело особую важность в рамках тринитарных и христологических споров. В этом контексте впервые его использовал Тертуллиан (Adv. Praxean), выработавший формулу триединства très personae — una substantia (“три лица — одна субстанция”), однако смысл, вкладываемый им в эту формулу, отличен от признанного каноническим, поскольку Тертуллиан интерпретировал ее субординационистски. В напряженных дискуссиях, важными вехами которых стали Никейский (325) и Халкидонский (451) соборы, выработалась окончательная формула: “единство (Бога) в трех лицах и одно лицо (Христа) в двух природах (человеческой и божественной)” (в греческой традиции в данном контексте использовалось слово “ипостась”, πρόσωπον — значительно реже; транскрибированное слово hypostasis также часто употреблялось в латинской традиции как эквивалент persona), однако философская экспликация этого понятия продолжалась. Боэций в христологическом трактате “Против Евтихия и Нестория” дал определение личности, надолго ставшее классическим — “индивидуальная субстанция разумной природы” (naturae rationalis individua substantia). Ришар Сен-Викторский (ум. 1173), считавший определение Боэция не вполне приличествующим по отношению к Богу, дал такое определение: “неопосредствованное существование разумной природы” (intellectualialis naturae incommunicabiüs existentia) и “разумное существо, существующее только посредством себя самого, согласно некоему своеобразному способу” (existens per se solumjuxtra singularem quidem rationalis existentiae modum) (De Trin, 4, 22 и 25). Петру Ломбардскому приписывалось определение “ипостась, отличная благодаря своеобразию, относящемуся к достоинству” (hypostasis distincta proprietate ad dignitatem pertinente) (приведено Александром из Гэльса (Glossa, l, 23,9)). Эти определения фиксируют существенные черты личности — нечто самостоятельное, одаренное разумом, обладающее достоинством. Александр из Гэльса на основании такого деления сущего на физическое, рациональное и моральное провел различие соответственно между субъектом, индивидуумом и личностью (Glossa l, 25, 4). Каждая личность есть индивид и субъект, но только обладание особым достоинством делает субъект личностью. ФомаАквинский, провозгласивший личность “тем, что является наиболее совершенным во всей природе” (S. Th. I, 29, 1), считал существенным для личности быть господином своих действий, “действовать, а не приводиться в действие” (S. с. А., II, 48, 2). Новое понятие личности, выработанное в средневековой философии (не устранившее, впрочем, других значений — юридического, грамматического, театрального), относилось прежде всего к Богу, а затем и человек мыслился как личность, созданная по образу и подобию Божьему (см., напр., Бонавентура. I Sent., 25, 2, 2).

    Средневековое теоцентричное понятие личности сменилось в философии и культуре Возрождения на антропоцентричное: личность стала отождествляться с яркой, многосторонней индивидуальностью, способной достичь всего, чтозахочет.

    В Новое время понимание личности развивалось под влиянием учения Декарта о двух субстанциях, отвергающего сущностное психофизическое единство человека; личность отождествлялась с сознанием (исключение составляет Ф. Бэкон, рассматривавший личность как цельную природу человека, единство души и тела — “О достоинстве и приумножении наук”, кн. 4, 1). Так, Лейбниц считал самым существенным в личности совесть, т. е. рефлективное внутреннее чувство того, какова ее душа (“Теодицея”, 1-я ч., 89), Локк отождествлял личность с самосознанием, сопровождающим всякий акт мышления и обеспечивающим тождество “я” (“Опыт о человеческом разумении”, кн. 2, гл. 27), Беркли употреблял понятие “личность” как синоним духа (“Трактат о принципах человеческого знания”, 1,148). В силу отождествления личности с сознанием Хр. Вольф определял ее как вещь, осознающую себя и то, чем она была ранее — (“Разумные мысли...”, § 924). Личность утрачивала субстанциальность и превращалась в конечном итоге в “связку или пучок восприятий” (Юм. Трактат о человеческой природе).

    Кант, для которого основные вопросы метафизики, гносеологии и этики сводились к вопросу “что есть человек?”, в 1-м издании “Критики чистого разума” (в рус. пер.: М., 1994, с. 524—526) критиковал “паралогизмы чистого разума” (в частности, чтодуша есть личность как самотождественность во времени, вместе с тем дал обоснование понятия личности в сфере практической философии. Личность для Канта основана на идее морального закона (и даже тождественна ему), чтодает ей свободу по отношению к механизму природы. Личность отличается от других вещей тем, что она есть не средство, а “цель сама по себе”, и требование относиться к человеку в соответствии с этим является высшим этическим принципом Канта.

    Фихте отождествлял личность с самосознанием, но вместе с тем выделял отношение с Другим как конститутивное для личности: “сознание Я” и “бытие-личностью” может возникнуть, только если Я затребовано к действию Другим, противостоящим Я по праву своей свободы. Гегель также отождествлял личность с самосознанием, однако указывал, что самотождественность обеспечивается предельной абстрактностью Я (“Философия права”, § 35), он развил идею Фихте в своем анализе отношений “господина” и “раба” в “Феноменологии духа”, согласно которому личностное бытие предполагает признание, исходящее от Другого.

    Понимание личности в немецкой классической философии было подвергнуто критике Л. Фейербахом, считавшим, что “тело есть основной субъект личности” (Соч., т. 2. M., 1955, с. 97), и К. Марксом, определившим личность как “совокупность общественных отношений” (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42, с. 262).

    Э. Гуссерль, считавший “интенциональность” (направленность на предмет) первичной характеристикой актов сознания (тем самым оттеснив рефлексию на второе место), рассматривал личность как субъект “жизненного мира”, состоящего не только из природы, но и из других личностей, их отношений друг с другом, культуры. М. Шелер полагал, что личность — центр не только познавательных, но прежде всего волевых и эмоциональных актов (“Формализм в этике и материальная этика ценностей”), охватывает собой и “Я”, и “плоть”, благодаря симпатии сообщается с другими личностями.

    В 20 в. в связи с осмыслением феноменов “массового человека”, “бегства от свободы”, “общества потребления” и т. п. традиционная концепция личности была поставлена под вопрос. Проблематичность “бытия личностью” в дегуманизированном мире является главной темой в философии Э. Мунье, Г. Марселя, Р. Гвардини, Н. А. Бердяева, М. Бубера, Э. Левинаса.

    Лит.: Мосс М. Об одной категории человеческого духа: понятие личности, понятие “я”.— В кн.: Он же. Общества. Обмен. Личность. М., 1996; Лобковиц Н. Что такое “личность”? — “ВФ”, 1998, ¹ 2; Schlossmann S. Persona und prosopon im Recht und im christlichen Dogma. Kiel—Lpz., 1906; Trendelenburg A. Zur Geschichte des Wortes Person.— “Kant-Studien”, Bd. 13, 1908; Müller F. M. Persona.- Collected Vtorks f F. M. Müller. V. X. L., 1912; Stavenhagen K. Person und Persönlichkeit. Gott., 1957; The Category of The Person: Antropology, Philosophy, History. Cambr., 1986; Person; Persönlichkeit.— Historisches Wörterbuch der Philosophie, hrsg. v. J. Ritter u. K. Gründer, Bd. 7. Basel, 1989.

    К. В. Бандуровский

    При всем разнообразии теоретических подходов к изучению личности именно многомерность личности признается ее сущностью. Человек выступает здесь в своей целостности: 1) как участник историко-эволюционного процесса, носитель социальных ролей и программ социотипичного поведения, субъект выбора индивидуального жизненного пути, в ходе которого им осуществляется преобразование природы, общества и самого себя; 2) как диалогичное и деятельностное существо, сущность которого порождается, преобразуется и отстаивается в совместном существовании с другими людьми; 3) как субъект свободного, ответственного, целенаправленного поведения, выступающий в восприятии других людей и в своем собственном в качестве ценности и обладающий относительно автономной, устойчивой, целостной системой многообразных, самобытных и неповторимых индивидуальных качеств.

    Выделение многомерности как исходной характеристики личности позволяет охарактеризовать историю развития представлений о личности как историю открытия ее различных измерений, а не как историю заблуждений или ошибок. На разных этапах человеческой мысли делались попытки найти ответы на вопросы о месте человека в мире, о его происхождении, предназначении, достоинстве, о смысле его существования, о его роли в истории, его уникальности и типичности и на вопрос о том, как прошлое, настоящее и будущее определяют жизнь человека, границы его свободного выбора.

    Именно многомерность феномена личности послужила основанием для осознания междисциплинарного статуса проблемы личности, которую в равной мере изучают философия, социальные и естественные науки. Индивид, личность и индивидуальность — разные характеристики изучения человека, которые определяются в биогенетическом, социологическом и персонологическом подходах. Конечно, существуют принципиальные различия между исследовательской установкой, ориентирующей на понимание развития личности, и практической установкой, направленной на формирование или коррекцию личности конкретных индивидов. Многомерность понятия “личность” обусловила драматическую борьбу разных, зачастую полярных ориентации (в т. ч. материалистической и идеалистической), входе которой разные мыслители, как правило, выделяли какую-либо одну из реальных граней человеческого бытия, а другие стороны жизни личности либо оказывались на периферии знания, либо не замечались или отрицались.

    В философии и гуманитарных науках выделяются следующие полярные и вместе с тем взаимодополняющие ориентации, в которых акцентируются различные аспекты бытия личности: 1) объектная И субъектная ориентации. В первом случае человек рассматривается как вещь среди вещей, которая порождается в природе и/или обществе (напр., метафизический материализм, позитивизм, прагматизм); во втором случае личность предстает как активное, творческое начало, порождающее мир, проектирующее действительность и собственное будущее, выходящее в своих поступках и деяниях за пределы самого себя и т. п. (напр., христианская антропология, философия жизни, философская антропология, экзистенциализм, персонализм); 2) детерминистская и индетерминистская ориентации. В первом случае познание личности основывается на природной или социальной причинной детерминации, выводится из прошлого или настоящего, внутреннего или внешнего (наследуемых природных и/или социальных воздействий на индивида). В своих крайних формах детерминистская ориентация выражалась в представлениях о теологической предопределенности, предначертанном существовании человека. Во втором случае — деятельность человека как автономного существа спонтанна и свободна; воля лежит в основе выбора его деяний и поступков; он сам, а не его среда или наследственность в ответе за выбор собственной судьбы. Попыткой преодоления оппозиции “детерминизм — индетерминизм” являются учения Б. Спинозы о causa sui и марксизма о самодетерминации деятельности человека; 3) монологическая и диалогическая ориентации. Первая проявляется в методологическом изоляционизме, антропоцентризме, человек при этом рассматривается вне мира, а мир вне человека. Вторая связана с включением личности в пространство коммуникаций, межличностното и внугриличностного общения, диалога, в т. ч. диалога с самим собой. В диалогической ориентации личность предстает как множество “голосов” (“полифония голосов”), которая обретает существование в непрерывном внутреннем диалоге (Л. Фейербах, М. Бубер, Ж. Лакан, M M Бахтин). Среди философско-методологических направлений, имеющих принципиальное значение для изучения личности, могут быть выделены “структурно-функциональное”, “историко-генетическое”, “номотетическое” и “идиографическое”, сциентистское (делающее акцент на “объяснении”) и герменевтическое направления (феноменология, понимающая психология и понимающая социология).

    Многообразию методологических ориентации в изучении личности соответствует и многообразие образов человека: ”ощущающий человек” (человек как сумма ощущений, знаний, умений и навыков; человек как устройство по переработке информации); “человек — потребитель” (человек как система инстинктов и потребностей); “запрограммированный человек” (в поведенческих науках — человек как система реакций, в социальных — как носитель социальных ролей); “деятельностный человек” (человек, осуществляющий выбор; человек как выразитель смыслов и ценностей). Образ “человека ощущающего” стал основой для разработки в 19 в. психологии сознания, а во 2-й пол. 20 в. — когнитивной психологии, согласно которой человек — это устройство по переработке информации.

    Образ человека как совокупности инстинктов и влечений ут* вердился в ряде направлений психологии прежде всего поя влиянием психоанализа. Согласно 3. Фрейду, развитие чело1 века идет через непрекращающиеся конфликты, разыгрывал ющиеся одновременно во внешнем и внутреннем планах: во внешнем между личностью и обществом, во внутреннем -* между такими тремя субстанциями личности, как Сверх-Я (со•• циальные нормы, запреты, цензура совести), Я (осознаваемый мир личности) и Оно (неосознанные нереализованные подавленные влечения). Многие направления (индивидуальная психология — А. Адлер, аналитическая психология — К. Юнг. неопсихоанализ — Э. Фромм и др., гуманистическая психология— А. Маслоу, К. Роджерс и др.) исходили в своих представлениях из этого образа человека, выводя психологические закономерности развития личности из исследования удовлетворения различных ее потребностей и мотивов.

    Образ “запрограммированного человека” определяет представления о личности в социобиологии (развитие человека как развертывание генетических программ), бихевиоризме, рефлексологии и необихевиоризме (развитие человека как обогащение рефлекторных программ поведения), социологических и социально-психологических ролевых концепциях личности (поведение как разыгрывание усвоенных в ходе социализации полевых программ и сценариев жизни).

    Образ “человека-деятеля” — основа для построения культурно-исторического, системно-деятельностного подхода к пониманию личности, гуманистического социального психоанализа и экзистенциальной логотерапии. Здесь личность понимается как субъект свободного, ответственного выбора, активно действующий в обществе и стремящийся к достижению целей. При оказании практической помощи личности при таком подходе акцент делается на поиск оптимальных форм организации совместной деятельности и общения между людьми.

    Представители биогенетической ориентации анализируют проблемы развития человека, рассматривая его как индивида, обладающего определенными антропогенетическими свойствами (задатки, темперамент, биологический возраст, пол, тип телосложения, нейродинамические свойства мозга, органические побуждения и др.), которые проходят различные стадии созревания по мере реализации филогенетической программы вида в онтогенезе. В основе созревания индивида лежат преимущественно приспособительные процессы организма, которые изучаются в таких областях, как психофизиология индивидуальных различий, психогенетика, психосоматика, нейропсихология, психоэндокринология и сексология.

    Сторонники социологической ориентации изучают процессы социализации человека, освоения им социальных норм и ролей, формирования его социальных установок и ценностных ориентации, становление социального и национального характера человека как типичного члена той или иной общности. Проблемы социализации, или, в широком смысле, социальной адаптации человека, разрабатываются гл. о. в социальной психологии, этнопсихологии, исторической психологии. Исследователи персоналистской ориентации исследуют проблемы активности, самосознания и творчества личности, формировання человеческого Я, борьбы мотивов, воспитания индивидуального характера и способностей, самореализации личностного выбора, непрестанного поиска смысла жизни в ходе жизненного пути индивидуальности. С изучением этих аспектов личности связаны общая психология личности, в частности психоанализ, индивидуальная психология, аналитическая психология, гуманистическая психология и экзистенциальная психология.

    В рамках биологического, социологического и психологического подходов детерминация развития личности понимается как взаимодействие двух факторов — среды и наследственности. В рамках системно-деятельностного и историко-эволюционного подходов разрабатывается принципиально иная схема детерминации развития личности. В этой схеме свойства индивида рассматриваются как “безличные” предпосылки развития личности, которые в процессе жизненного пути могут стать продуктом этого развития. Социальная среда также представляет собой источник развития личности, а не “фактор”, непосредственно определяющий ее поведение. Будучи условием осуществления деятельности человека, социальная среда — это общественные нормы, ценности, роли, церемонии, орудия, системы знаков, с которыми сталкивается индивид. Подлинными основаниями и движущей силой развития личности выступают совместная деятельность и общение, посредством которых осуществляется приобщение личности к культуре. В преобразовании своих поступков, отношений с другими людьми и самого себя осуществляется реализация индивидуальности и обогащение жизни общества. Соотношение понятий “индивид” (продукт антропогенеза), “личность” (индивид, усвоивший общественно-исторический опыт) и “индивидуальность” (индивид, преобразующий мир) может быть передано формулой: “Индивидом рождаются. Личностью становятся. Индивидуальность отстаивают”.

    В современной культурно-исторической психологии (школа Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, А. Р. Лурии), в семиотической концепции культуры (Ю. М. Лотман) подчеркивается, что появлению в человеческом обществе личности как субъекта социальной деятельности предшествует этап, когда индивиды растворены в формах общественной организации — роде, семье, общине. Их деятельность регулируется непосредственно системой общественных отношений, с которой они слиты И которая предстает в форме внешних для индивида ценностей, норм, запретов, традиций и других социальных регуляторов, имеющих для него абсолютный характер. Социальная общность на этом этапе выступает как единый субъект деятельности. Место и роль в этой деятельности отдельных индивидов изначально заданы системой общественных отношений. Появление личности как таковой происходит вместе с обособлением, автономизацией индивидов в своей деятельности от социального целого. В этом процессе происходит интериоризация и индивидуальное преломление социальных регуляторов, превращение их в регуляторы внутриличностные, становление индивидуально-пристрастного, избирательного отношения личности к действительности, которое находит выражение в неповторимом осмыслении личностью действительности и в построении ею своей деятельности на основе этого осмысления. Благодаря становлению целостной личности человека его деятельность строится уже не столько на основе непосредственных внутренних побуждений и внешних стимулов, сколько на основе длительной смысловой перспективы жизненного мира. Согласно законам эволюции сложных систем существо

    вание индивидуально своеобразных личностей расширяет возможности развития социального целого.

    Становление личности происходит в процессе выделения ребенка из единства “ребенок и его родители”. Развитие личности происходит по таким направлениям, как усложнение и иерархизация регулятивных механизмов жизнедеятельности, интериоризация внешних регуляторов, становление механизмов саморегуляции и самодетерминации. Этот процесс становления автономной личности имеет два поворотных пункта: 1 ) в младшем дошкольном возрасте, когда у ребенка появляется осознание своего Я и ощущение способности противостоять внешнему давлению, ощущение себя субъектом своих действий, формируется их полимотивированность и соподчиненность (“первое рождение личности”) и 2) в подростковом возрасте, когда складывается самосознание, формируется способность строить свою жизнь и свой характер в соответствии с индивидуальным представлением о себе и собственной системой ценностей, смещение движущих сил собственного развития извне вовнутрь (“второе рождение личности”). Постепенно складывается система внутренней регуляции и саморегуляции жизнедеятельности, которая выступает основой психологической структуры личности и обеспечивает ей большую или меньшую степень независимости от внешних воздействий потребностей организма. Зрелая личность способна управлять своей жизнедеятельностью, подчиняя ее логике жизненной необходимости, стратегическим жизненным целям, представленным в единой ценностно-смысловой перспективе.

    В психологической структуре личности можно выделить три уровня: уровень ядерных основ, содержательно-смысловой и экспрессивно-инструментальный.

    К ядерным структурам личности относятся структуры троякого рода. Во-первых, это структуры, характеризующие степень и качественные особенности ощущения личностью себя как автономного субъекта деятельности. Во-вторых, это мировоззренческий образ мира и образ Я, осознанные представления личности о мире и о своем месте в нем, об общих закономерностях, которым подчинена объективная реальность и человеческая деятельность, а также об идеальном мире и идеальном Я. В-третьих, это ведущие потребности и ценности личности, принятые ею в качестве мотивационных регуляторов своей жизнедеятельности и определяющие как стратегическую ее направленность, так и направленность действий личности в любой конкретной ситуации.

    Содержательно-смысловой уровень личности представляет собой организованную совокупность психологических структур и механизмов, преобразующих объективные жизненные отношения между субъектом и миром в систему ценностнопристрастных отношений субъекта к различным объектам и явлениям действительности. Механизмы этого уровня определяют любые мотивы и цели субъекта, содержательную сторону всех его действий.

    Экспрессивно-инструментальный уровень личности состоит из особенностей индивида, которые он проявляет при реализации своих мотивов и целей в конкретной деятельности. Здесь выделяются индивидуальные способности и характер (совокупность устойчивых привычных форм и способов поведения). Единство характера и способностей проявляется в индивидуальном стиле отдельных видов деятельности личности.

    Отдельную личность нередко описывают как внешнюю Выраженность тех или иных личных черт индизиаа или как соответствие тому или иному типу личности. Такие описательные характеристики личности полезны при решении практических задач психодиагностики, профориентации экспертизы, но не выражают реальную индивидуальность конкретной личности.

    Лит.: Кон И. С. Социология личности. М., 1967; Он же. Открытие Я. М., 9&1;ЛеонтьевА. и. Деятельность. Сознание, Личность. М., 1977; АсмоловА. Г. Психология личности. М., 1990; Братусь Б. С. Аномалии личности. М., 1988; ЛеонтьевД. А. Очерк психологии личности. М., 1993; МуньеЭ. Персонализм. М., 1994; Петровский Β.Α. Личность в психологии. Ростов-на-Дону, 1996; Холл К., Линдсеи Г. Теории личности. М., 'У)7;ХьеллЛ., Зиглер Д. Теории личности. СПб., 1997. См. также лит. к ст. Человек, Философская антропология.

    А. Г. Асмолов, Д. А. Леонтьев