Akademik

        одна из форм обществ. сознания, спе-цифич. род практически-духовного освоения мира. В этом плане к И. относят группу разновидностей че-ловеч. деятельности — живопись, музыку, театр, художеств. литературу (которую иногда выделяют особо — ср. выражение «лит-pa и искусство») и т. п., объединяемых потому, что они являются специфическими художеств.-образными формами воспроизведения действительности. В более широком значении слово «И.» относят к любой форме практич. деятельности, когда она совершается умело, мастерски, искусно в технологич., а часто и в эстетич. смысле.

        Многозначность термина «И.»— выражение историч. эволюции эстетич. сознания человечества. Формы художеств. творчества, ремесла и всяческого уменья обозначались первоначально одним словом: у древних греков, напр., это было слово «техне», от которого произошло совр. понятие «техника»; в романских языках слова, обозначающие «искусство» и «ремесло», «художник» и «ремесленник», восходят к общему лат. корню «аг»; в рус. языке аналогичное явление запечатлелось в сохранившихся поныне разных смыслах слова «И.». По мере развития культуры стало постепенно осознаваться существ. отличие художеств. творчества от др. сфер практич. деятельности и одновременно родство всех И. с поэзией (литературой); более того, в 19 в. последняя расценивалась даже мн. теоретиками как «высший» вид И.

        И. в широком смысле слова, обозначая высокий уровень мастерства в любой области деятельности, нехудожественной и художественной, т. е. совершенное исполнение данной работы, приобретает тем самым непосредственно эстетич. смысл, т. к. искусная деятельность, где бы и как бы она ни проявлялась, становится красивой, эстетически значимой. Это относится и к деятельности художника-поэта, живописца, музыканта, творения которого прекрасны в той мере, в какой запечатлевают высокое мастерство их создателя и вызывают у нас чувство эстетич. восхищения. Однако гл. отличительный признак художественного творчества состоит не в создании красоты ради возбуждения эстетического удовольствия, а в образном освоении действительности, т. е. в выработке специфического духовного содержания и в специфич. социальном функционировании.

        Стремясь определить смысл существования И. как особой сферы деятельности, принципиально отличающейся от И. в широком смысле слова, теоретики на протяжении всей истории эстетич. мысли шли двумя путями: одни были убеждены, что «тайна» И. состоит в какой-то одной его способности, одном призвании и назначении — либо в познании реального мира, либо в созидании мира вымышленного, идеального, либо в выражении внутр. мира художника, либо в организации общения людей, либо в самоцельной, чисто игровой активности; др. учёные, обнаруживая, что каждое из подобных определений абсолютизирует какие-то одни присущие И. качества, но игнорирует иные, утверждали именно многомерность, разносторонность И. и пытались описать его как набор различных качеств и функций. Но при этом неизбежно утрачивалась целостность И., и оно представало в виде суммы разнородных свойств и функций, способ объединения которых в единое, качественно своеобразное целое оставался непонятным.

        Совр. марксистская наука ищет решения этой задачи на пути преодоления как различных односторонних, так и плюралистич. истолкований природы И., на основе диалектикоматериалистич. методологии и принципов системного исследования. Один из опытов такого рода состоит в следующем: процесс историч. развития обществ. разделения труда привёл к тому, что из первоначальной синкретической человеч. жизнедеятельности постепенно выделялись различные формы материального и духовного производства и различные формы общения людей. Каждая из этих областей человеч. деятельности приобретала всё более специализиров. характер и сосредоточивалась на выполнении определ. социальной функции: наука стала осн. орудием познания мира, идеологич. формы — средством ценностной ориентации и социального регулирования человеч. деятельности, язык — универс. средством общения людей, игра — организацией их досуга, спорт — механизмом физич. развития человека и т. д. Этот процесс развёртывался и на более глубоких уровнях, приводя к специализации разных областей материального производства, к дроблению науки на различные отрасли знания, к расчленению идеологии на различные её формы (этическую, религиозную, политическую, юридическую, эстетическую), к появлению разных специализиров. знаковых систем и средств массовой коммуникации, к внутр. дифференциации спортивных! и игровых форм деятельности. Эффективность, а значит, и искусность, и порождаемая ею эстетич. ценность действий оказывались в каждом случае прямо пропорциональными ограниченности, односторонности решаемых задач.

        Наряду с этим необходимым процессом саморасщепления человеч. деятельности культура сохраняла потребность воспроизводить деятельность человека в её изначальной полуфункциональности, в одновременном и слитном осуществлении разных способов освоения мира — практического и духовного (К. Маркс называл это «практически-духовным» освоением действительности — см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 12, с. 727—28), познания мира и установления его ценностных значений, отражения реальности и её преображения с помощью фантазии, «самовыражения» человека и его общения с др. людьми. В И. и запечатлевается эта общая структура реальной человеч. деятельности, что обусловливает его разносторонность и одновременно целостность. Сопряжение познавательной, оценочной, созидательной н знаково-коммуникативной граней в структуре художеств. ткани позволяет И., в отличие от всех специализиров. форм человеч. деятельности, воссоздавать (образно моделировать) саму человеч. жизнь в её целостности, «удваивать» её, служить её воображаемым дополнением, продолжением, а иногда и заменой. Достижение такой цели оказывается возможным благодаря тому, что носителем художеств. информации является художественный образ, в котором целостное духовное содержание (единство мыслей, чувств и представлений) выражается в конкретно-чувств. форме. И. обращено поэтому не к утилитарному использованию и не к рациональному изучению, а к переживанию — в мире художеств. образов человек должен жить, подобно тому, как он живёт реально, но сознавая иллюзорность этого «мира» и эстетически наслаждаясь тем, как искусно он сотворён из материала мира реального (этим сознанием рукотворности И. отношение к нему человека, как проницательно заметил Фейербах, принципиально отличается от отношения к религ. верованиям, и В. И. Ленин полностью солидаризировался с этим утверждением — см. ПСС, т. 29, с. 53).

        Предоставляя человеку дополнит. жизненный опыт-воображаемый, но зато специально организованный и бесконечно раздвигающий рамки реального житейского опыта индивида — И. становится могуществ. способом социально направленного формирования сознания каждого члена общества. Оно позволяет человеку реализовать свои неиспользуемые возможности, развиваться душевно, эмоционально и интеллектуально, приобщаться к накапливаемому человечеством коллективному опыту, вековой мудрости, общечеловеч. интересам, устремлениям, идеалам. Тем самым И. приобретает и социально-организац. функцию и способность влиять на ход развития культуры, своеобразным «самосознанием» которой оно становится. Понятно, что на протяжении всей истории культуры И. привлекало внимание всех обществ. сил — государства, классов, партий, религ. оргций и т. д., которые стремились распространить своё влияние на умы и сердца людей. В результате И. втягивалась в орбиту классовой борьбы, выражало устремления нар. масс или эксплуататорских классов, социального прогресса или реакции, а нередко запечатлевало в себе самом глубочайшие противоречия и конфликты обществ. развития (Ф. Энгельс показал это на примерах творчества Гёте и Бальзака, Ленин — на примере творчества Л. Н. Толстого). И. отражало процесс историч. развития общества и помогало обществу нащупывать пути и перспективы его движения к свободе, к достойным человека формам социальной жизни.

        Вместе с тем структура И., как всякой сложнодина-мич. системы, отличается гибкостью, подвижностью, вариационной способностью, что позволяет ему выступать как множество конкретных модификаций: таковы различные виды искусства (лит-pa, музыка, живопись, архитектура, театр, киноискусство и т. д.), различные его роды (напр., эпический и лирический), жанры (напр., поэма и роман, оратория и симфония, историч. картина и натюрморт), разные его историч. типы (напр., готика, барокко, классицизм, романтизм и т. д.). В каждом таком реальном художеств. явлении мы обнаруживаем особую модификацию общих и устойчивых черт художеств.образного освоения мира, в которой та или иная сторона его структуры приобретает главенствующее значение и соответственно по-своему складывается взаимосвязь остальных её сторон: напр., соотношение познават. и созидат. способностей И. противоположно в литературе и в архитектуре, ибо вторая создаёт совершенно реальные объекты, которые обращены уже не только к переживанию, но и к практич. использованию, а первая создаёт только объекты воображаемые; что же касается познания мира и человека, то в этом отношении возможности литературы бесконечно шире, чем возможности зодчества. В эпосе и в лирике соотношение объек-тивно-познават. и субъективно-выразит. устремлений художеств. творчества противоположно; точно так же смена творч. методов, происходящая в истории И., основана на возможности поворачивать многогранный кристалл художеств.-образного освоения мира то одной, то другой его гранью: реалистич. метод во всех его разновидностях всегда ставил во главу угла познават. задачу, тогда как классицизм видел гл. цель в представлении идеального мира, который непосредственно утверждал бы определ. систему ценностей.

        Реальный процесс создания и функционирования И. осуществляется в особой сфере культуры, именуемой художеств. культурой общества, которая объединяет в одно системное и исторически изменяющееся целое художеств. производство, художеств. потребление, художеств. критику, науч. изучение И. и сами художеств. ценности, носителями крых являются произв. всех видов И.

        Коммунизм призван создать наиболее благоприятные обществ.-историч. условия для широкого, свободного, разнообразного по формам развития художеств. деятельности. Ленин говорил, что . революция 1917 освободила художника от власти товарно-ден. отношений, обеспечив ему возможность истинно свободного творчества, обращённого ко всему народу, имеющего своей целью объединение чувств, мыслей и воли масс, их духовное и эстетич. воспитание, и что на этом пути будет создано «великое коммунистическое искусство», которое найдёт для себя новую форму, соответствующую его новому содержанию (см. В. И. Ленин, О литературе и искусстве, 1969, с. 666). Метод социалистического реализма, выработанный в ходе длит. развития пролетарского, а затем и социалистич. И. в Сов. стране и во многих странах мира, является конкретной основой реализации ленинской программы построения художеств. культуры коммунистич. общества.

        см. к ст. Эстетика.

        М. С. Каган.

(художественное творчество).

С о д е р ж а н и е:

I. Определение, сущность и социальная роль искусства.

II. Основные категории и проблемы искусства.

III. Классификация видов искусств.

IV. Закономерности исторического развития искусства.

V. Проблемы народности и партийности искусства.

I. Определение, сущность и социальная роль искусства.

И. – одна из форм обществ. сознания, неотъемлемая составная часть духовной культуры человечества, специфич. род духовного освоения, познания действительности обществ. человеком. Появляясь на самых ранних стадиях развития общества, оно постепенно складывается в могуществ. орудие осознания мира и средство духовного развития людей. Своеобразие И. определяется его предметом и содержанием, его социальной функцией, способом отражения действительности. В ходе развития И. в тесной связи с прогрессом филос. мысли шло теоретич. осмысление его сущности. Уже в антич. обществе была осознана способность И. объективно отражать действительность. Антич. эстетика указала на характерные черты И.: воспроизведение им реального мира, с помощью к-рого осознается сущность вещей и явлений. Аристотелевская теория мимесиса – подражания уже вплотную подошла к пониманию И. как познания жизни в образах. Иной подход к пониманию формировался в эстетике средневековья. Ср.-век. теология рассматривала художеств. деятельность как способ приобщения человека к "бесконечному", "божественному", к-рая подражает не действительности, а божеств. "архетипу" (Иоанн Дамаскин). Однако и для ср.-век. эстетиков было очевидно, что любая общая идея в И. может воплотиться лишь через посредство посюсторонних, реальных, земных форм. Эстетич. мысль Возрождения решительно выдвинула объективно-познават. сущность искусства. Леонардо да Винчи, рассматривая И. как "зеркало", порой сближал науку и художеств. творчество. Тезис об И. как отражении действительности различным образом варьируется в классицистич. эстетике ("подражание прекрасной природе" Буало). Материалисты 18 в. (Дидро) рассматривали И. как форму познания истины в живых картинах реальной действительности. Нем. классич. эстетика, опираясь на идеалистич. предпосылки, искала источники художеств. творчества в "царстве духа" ("целесообразная деятельность без цели" у Канта; "игра" у Шиллера; проявление абс. духа у Гегеля). Вместе с тем, она с большой глубиной раскрыла сущность И. как "свободной" человеч. деятельности, воплощающей всестороннее богатство отношения личности к действительности. Гегель с особой глубиной и последовательностью раскрыл познават. сущность И., определив его как непосредств. созерцание истины. Достижения домарксистской мысли в понимании И. обобщили и подняли на новую ступень рус. революц. демократы, разработавшие на материалистич. основе стройную концепцию И. как отражения, познания жизни (Чернышевский).

Марксистско-ленинская эстетика рассмат-ривает И. как одну из осн. форм духовного освоения действительности. Опираясь на познават. способности обществ. человека, И. стоит в ряду с такими формами обществ. сознания, как наука, хотя оно и различается с ней по своему предмету, по форме отражения и духовному освоению действительности, по своей социальной функции. Общее и в научном, и в художеств. сознании – способность объективно отражать мир, познавать действительность в ее сущности. В этом И. противоположно религии (хотя они на определ. стадиях историч. развития были тесно связаны), поскольку религ. сознание отражает реальность превратно и неспособно проникнуть в объективную сущность вещей.

В отличие от науки, теоретически осваивающей мир, И. осваивает действительность эстетически, охватывая мир целостно, во всем богатстве живых проявлений сущности, во всей чувств. яркости единичного, неповторимого. Но, вместе с тем, оно в лучших своих произведениях есть познание, раскрытие истины, глубокое проникновение в сущность обществ. жизни. Эстетич. отношения человека к миру проявляются в обществе в самых разных формах и, в частности, во всякой предметной деятельности, в к-рой более или менее свободно выявляется творч. характер труда. Этим, в частности, объясняется наличие художеств. элемента в тех или иных продуктах материального произ-ва. Однако И. исторически формируется как особая, специфич. область духовного произ-ва, призванная осваивать действительность эстетически: в нем обобщаются, выявляются и развиваются эстетич. отношения общества к реальному миру.

Художеств. сознание не имеет целью давать какие бы то ни было специальные знания, его познават. функция не связана с какими-либо частными отраслями материально-производств. или обществ. практики и не имеет целью выделять в явлениях какую-то особую цепь закономерностей, напр. физич., технологич. или, с др. стороны, специально экономич., психологич. и т.д. Предметом И. является "все, что есть интересного для человека в жизни" (Чернышевский Н. Г., Полн. собр. соч., т. 2, 1949, с. 91), оно осваивает мир во всем богатстве его проявлений, поскольку они оказываются объектом практически-конкретного интереса людей. Отсюда – целостный и всесторонний характер художеств. сознания, способствующий индивиду в осознании своей "родовой сущности" (Маркс), в развитии его социального самосознания как члена общества, определ. класса. И. призвано расширять и обогащать практически-духовный опыт человека, оно раздвигает границы "непосредственного опыта" индивидов, являясь мощным орудием формирования человеч. личности. Специфич. социальная функция И. состоит в том, что оно, являясь формой осознания действительности, конденсирует в себе бесконечное многообразие накопленного человечеством духовного опыта, взятого не в его всеобщих и конечных результатах, но в самом процессе живых взаимоотношений обществ. человека с миром. В произведении И. овеществлен не только итог познания, но и его путь, сложный и гибкий процесс осмысливания и эстетич. обработки предметного мира. В этом – важнейшая отличит. особенность "художественного... освоения ...мира" (см. К. Маркс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 12, с. 728). Поскольку в И. мир предстает освоенным, осмысленным, эстетически обработанным, картина действительности в большом, подлинно классич. произведении И. обладает упорядоченностью, стройной логикой, красотой, даже если речь идет о воспроизведении низменных или уродливых явлений жизни. Эта красота не вносится в предметный мир произволом субъекта, но раскрывается художником в процессе духовного освоения действительности (человек творит "по законам красоты" – см. К. Маркс, Из ранних произв., 1956, с. 566). Воспринимая произведение И., человек как бы заново совершает творч. акт освоения предмета, делается сопричастным закрепленному в И. практически-духовному опыту, что вызывает особое чувство радости духовного обладания миром, эстетич. наслаждение, без к-рого немыслимо ни создание, ни восприятие художеств. произведения.

Длительную историю имеет и осознание обществ. роли И. Понимание И. как средства социального воспитания намечается уже в античности (Платон, Аристотель) и в классич. эстетике Востока (напр., в Китае – Конфуций). Согласно мыслителям древности, И. обладает способностью настраивать определ. образом психику человека, делать его полноценным членом гражданского общества, полезным слугой гос-ва. Ср.-век. философия толковала эту роль в превратно-теологич. смысле; Ренессанс противопоставил ей идею о значении И. в свободном и всестороннем развитии личности (Кампанелла). Просветительская эстетика отчетливо вскрыла значение художеств. сознания в практич. социальной борьбе, подчеркнув нравственно-воспитательную (Шефтсбери) и общественно-мобилизующую функцию И. (Дидро). Важнейшую роль для понимания И. как активной обществ. силы в борьбе за освобождение человека сыграли представители нем. классич. эстетики (Гёте, Шиллер, Гегель), к-рые понимали И. как "образ свободы". Однако эта проблема была поставлена ею идеалистически, что приводило к противопоставлению "скованной жизни" свободному иск-ву (Кант). На противоречия нем. идеализма указали рус. революц. демократы, видевшие в И. "учебник жизни" и усматривавшие его функцию в "приговоре" ее явлениям (Чернышевский).

Марксизм-ленинизм поставил вопрос о воспитат. роли И. на историч. почву. Будучи орудием осознания действительности, И. является активной силой обществ. самосознания, в классовом обществе – классового. Познание мира в И. неразрывно связано с его эстетич. оценкой, к-рая, будучи по своей природе социальной, необходимо включает в себя всю систему воззрений обществ. человека; художеств. произведение способно органически выражать в своем эстетич. содержании филос. нравств., обществ. и политич. идеи. И. передовое, отвечающее поступат. развитию человечества, играет прогрессивную роль в духовном развитии людей, в их всестороннем идейном и эмоцион. росте. Мера свободы в осуществлении этой его воспитат. роли определяется конкретными социальными условиями. Эксплуатация человека человеком неизбежно приводит к одностороннему, а иногда и уродливому проявлению идейно-воспитат. функции И. Только социалистич. общество обеспечивает И. возможность свободно формировать личность каждого члена общества во всем богатстве его жизненных отношений и субъективных способностей.

II. Основные категории и проблемы и с к у с с т в а.

Эстетич. оценка действительности в И. осуществляется с позиций определ. эстетич. идеала, вне зависимости от того, осознан ли этот идеал или не осознан. В основе всякого идеала лежит определ. понимание прекрасного. Поэтому, хотя прекрасное и не является необходимым и тем более единств. объектом иск-ва, художеств. сознание всегда имеет дело с прекрасным как исходным критерием в эстетич. оценке предмета. Теория эстетич. идеала в прошлом развивалась гл. обр. на идеалистич. основе и потому односторонне и зачастую превратно. Марксизм раскрыл в И. единство идеального и реального, субъективного и объективного, должного и сущего на базе практической, преобразующей деятельность людей. Тем самым была выбита почва из-под ног реакц. теории "искусства для искусства", противопоставляющей И. и жизнь, к-рая получила особое, распространение в совр. бурж. художеств. культуре.

Предмет И. и его функция определяют и форму проявления художеств. сознания. Наиболее общей характеристикой ее является художеств. образ (см. Образ художественный), к-рый представляет собой не просто фиксацию непосредственно чувственно данного, а является результатом обобщения, итогом познания. Действительность выступает в нем уже духовно освоенной, осознанной, но так, что сущность раскрывается, "просвечивает" в индивидуальном, единичном, чувственно воспринимаемом явлении. Способ обобщения действительности в И. обычно называют типизацией, а результат этого обобщения – типическим. Раскрытие сущности действительности в конкретном, чувственно-единичном обусловливает особое значение, какое в И. приобретает диалектика формы и содержания. При ведущей роли содержания форма в И. играет огромную роль, поскольку художеств. образ всегда неповторимо своеобразен и существует реально лишь в веществ. материале, свойственном данному виду И. Отсюда особая активность художеств. формы, особая роль личности художника, выявляющая себя не только в том, ч т о она делает, но и в том, к а к она это делает.

С конкретно-чувств. формой И. связано и своеобразие творч. характера художеств. труда. Художник, создавая произв. И., не просто облекает готовую мысль в живые, индивидуальные образы, но творит конкретный образ, осознавая действительность по законам самой этой действительности, им открытым (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произв., 1956, с. 566). Художеств. образ – результат творч. воссоздания жизни или (в нек-рых иск-вах, какова, напр., архитектура) преобразования предметного мира в соответствии с познанной художником сущностью вещей. Отсюда важная роль в И. воображения, фантазии, интуиции, к-рые в единстве с логикой, рацион. познанием, порой даже математич. или технич. расчетом, участвуют в процессе художеств. творчества. Художник как бы заново творит мир, но творит его на основе познания его объективных законов.

Важная роль эмоциональности в процессе творчества, а также восприятия И. не означает, однако, преобладания в художеств. деятельности чувства в ущерб разуму. Рассудок, воля, чувство находятся в И. в органич. единстве. Но произведение И. и в своем идейном содержании всегда раскрывается через эмоцию. Идея в И. не существует в форме логич. абстракции, она заключена в самой ткани художеств. образа, превращается в "пафос" (Гегель). Но там, где нет глубокой и объективно-содержат. идеи, нет и подлинного духовного освоения действительности, и И. теряет свою воспитат. силу. Идейность И. составляет всегда живой нерв всякого прогрессивного художеств. явления.

Во всяком И. (в нек-рых его видах особенно наглядно) большую роль играет материал, в к-ром воплощается художеств. образ и в к-ром последний впервые приобретает реальное существование. Веществ. сторона И., техника обработки Гностициз существенным образом влияют на характер произведения; творч. процесс художника включает в себя, помимо изучения и обобщения действительности, помимо создания в воображении замысла произведения, его практич. реализацию в соответствующем материале данного И. – слове, звуке, камне и т.д.

III. К л а с с и ф и к а ц и я видов искусств.

И. существует в системе отд. видов и родов. В наст. время область И. отчетливо расчленяется на ряд отд. видов художеств. творчества: лит-ру, кино, театр, танец (хореографию), цирковое И., музыку, живопись, графику, скульптуру, архитектуру, декоративно-прикладное И. Границы между отд. видами И. не абсолютны, практически они нередко между собой различным образом переплетены или сочетаются (драматургия как основа кинофильма и театрального спектакля; муз. театр – опера, балет, театральная живопись; синтез пространственных искусств в архитектуре и т.д.). В основе классификации И., как правило, лежат три осн. критерия, характеризующих особенности художеств. образа в каждом из них. Согласно первому из этих критериев, основанному на объективных особенностях образа, И. делятся на "пространственные" и "временные". К пространственным И. относятся те И., в к-рых образ существует в пространстве и не изменяется во времени (живопись, скульптура, графика, вместе именуемые также изобразит. И., архитектура, декоративно-прикладное И.). Во временных И. (лит-ра, музыка), напротив, образ развивается во времени, не имея бытия в пространстве. Наконец, есть пространственно-временные И., в к-рых образ существует и в пространстве, и во времени (кино, театр, танец).

Другой критерий классификации основывается на механизме восприятия. С этой т. зр. И. делятся на зрительные (изобразительные И., архитектура и декоративно-прикладное И.), зрительно-слуховые (кино, театр, танец) и слуховые (музыка). Особое место занимает лит-ра, строго говоря, безразличная к слуховой или зрит. форме восприятия. В нек-рых случаях подчиненно-вспомогат. роль в восприятии И. играют и др. чувства – моторное (в архитектуре, танце) и моторно-осязательное (скульптура, декоративно-прикладное И.).

Третий критерий классификации И. исходит из характеристики роли языка как осн. средства общения, как непосредств. действительности мысли в образной структуре различных видов И. Лит-ра, материалом к-рой является только язык, не имеет чувственно воспринимаемой системы образов; образ в лит-ре возникает в представлении. Ряд И. широко пользуется языком (кино, театр, вокальная музыка), другие – не пользуются (изобразительные И., инструментальная музыка, танец, архитектура, декоративно-прикладное И.). Однако речевые элементы иногда проникают в нек-рых редких случаях и в эти последние (напр., в плакате, графике и т.д.). Существующая система И. не извечна и исторически меняется, как и общие границы художественного творчества. В 20 в. возникло такое мощное И., как кино. В настоящее время формируются в самостоятельные области И. – фотография, телевидение, радио.

Границы И. и специфика отдельных его видов не являются формальными. Каждое И. обладает своими особыми возможностями в познании действительности, его предмет своеобразен и не совпадает механически с предметами др. И. Этим в большой мере объясняется неравномерность в развитии отд. видов и жанров художеств. творчества. Расцвет поэтич. эпоса, как указывал Маркс, имеет своей предпосылкой мифологич. сознание и приходит в упадок, когда наступает "...такое развитие общества, которое исключает всякое мифологическое отношение к природе, всякое мифологизирование природы, которое, стало быть, требует от художника независимой от мифологии фантазии" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 12, с. 737). Последнее имеет место в эпоху капитализма, о чем свидетельствует расцвет прозаич. романа. Каждый историч. период выдвигает на первый план определ. виды И., способные наиболее глубоко и полно отразить основные противоречия времени.

Границы И. в целом широки и не всегда могут быть четко обозначены. С одной стороны, оно соприкасается с обширной сферой обществ. сознания: публицистикой, философией, наукой, на ранних стадиях также мифологией и религией. С другой – оно уходит в область материального произ-ва. Отсюда – ряд промежуточных форм, несущих на себе печать художественности (напр., очерк, политич. прокламация, ораторская речь, филос. диалог, научно-популярный фильм, ритуальный обряд, произведения художественного ремесла; предметы индустриального произ-ва, оформленные художником, и мн. др.). Соответственно исторически изменчивы и роль, и место И. в ряду форм обществ. сознания в целом.

IV. Закономерности исторического развития искусства.

На ранних стадиях историч. развития (первобытное, рабовладельческое и, отчасти, феод. общество) И., обладая уже присущими ему особенностями, не сложилось еще в законченную обособленную систему. Связи отд. его видов и жанров с различными областями обществ. сознания и ремесленного произ-ва многообразны и тесны; переходы от И. к нехудожеств. формам духовной и практич. деятельности гибки и временами неотчетливы. В теории это отражается в отсутствии целостных классификаций системы иск-в. Так, антич. мир не знал единого понятия "И." в нашем смысле слова и не разрабатывал стройной теории видов художеств. творчества. В средние века в состав "свободных И.", помимо поэзии и музыки, входят астрономия, риторика, математика, философия и т.д. Такие И., как скульптура, живопись и архитектура, включаются в состав ремесел. Лишь на заре развития бурж. общества окончательно формируется система И., границы художеств. деятельности очерчиваются все резче и определеннее. Соответственно и в эстетике Возрождения складывается близкая к совр. пониманию система И. Последующие классификации отражают историч. неравномерность в развитии отд. родов художеств. деятельности. Если Леонардо да Винчи отдает среди всех И. предпочтение живописи, то эстетика Просвещения (Лессинг) выдвигает на первый план лит-ру. Впервые законченную систему классификации И., построенную по историч. принципу, дал Гегель, к-рый указал на историч. неравномерность в развитии отдельных И., хотя и не сумел дать реальное объяснение этой закономерности. Маркс и Энгельс вскрыли причины диспропорций в развитии как отд. родов художеств. деятельности, так и всего И. в целом. Вульгарно-просветительскому взгляду на прогресс И. они противопоставили диалектико-материалистич. объяснение неравномерности развития И., в к-ром отражаются противоречия самого обществ. развития. Они показали, что расцвет И. не стоит в прямом соответствии с уровнем материальной основы общества, вскрыли враждебность капиталистич. способа произ-ва И. "...Капиталистическое производство, – писал Маркс, – враждебно известным отраслям духовного производства, например искусству и поэзии" ("Теории прибавочной стоимости", ч. 1, 1955, с. 261). Классики марксизма показали, что только грядущее коммунистич. общество обеспечивает безграничное и гармонич. развитие всех форм художеств. творчества. Марксизм-ленинизм вскрыл историч. пружины, движущие эволюцией художеств. сознания, показал зависимость И. от социально-экономич. устройства общества, активную роль художеств. сознания в социальной жизни. И. всегда играет важнейшую роль в развитии духовной культуры, в классовом обществе служит идеологич. оружием в борьбе классов.

Хотя еще у древних философов и историков, у классич. мыслителей Китая и Индии мы находим глубокие догадки об общественной природе И., домарксистская социология была бессильна вскрыть истинные закономерности истории художеств. сознания. Бурж. социология (Прудон, Спенсер, Тэн), описывая эмпирич. факты истории И., не была в состоянии показать подлинную логику развития И. Не умея вскрыть диалектику объективного отражения действительности в И. и выражения в нем определ. социальных интересов, она путалась во множестве "факторов" и не смогла выяснить движущие силы истории И. Марксистско-ленинская эстетика указывает, что правдивое отражение действительности, свободное развитие объективных возможностей духовного освоения мира, заложенных в самой природе И., возможно лишь на основе связи того или иного художеств. направления с передовыми прогрессивными силами общества. Наоборот, чем больше И. порабощается реакц. социальными силами, тем более оно оказывается скованным в своем развитии, тем более оно клонится к упадку или даже вырождается, тем дальше оно от объективно-правдивого осознания реального мира.

В условиях классово-антагонистич. обществ И. развивается в сложных социальных противоречиях. Одна из гл. ошибок извращавшей марксизм вульгарной социологии (см. Вульгарный социологизм) заключалась в том, что она пыталась механически переносить на художеств. область отношения и понятия, складывающиеся непосредственно в общественно-политич борьбе. Подлинное И. никогда не является просто выражением своекорыстных интересов разных классов и социальных группировок. Говоря о Л. Толстом как "зеркале русской революции", В. И. Ленин указывал: "и если перед нами действительно великий художник, то некоторые хотя бы из существенных сторон революции он должен был отразить в своих произведениях" (Соч., т. 15, с. 179). Будучи средством осознания действительности, И. так или иначе отражает жизнь, но отражает ее в такой мере объективно, в какой это отвечает интересам определенных социальных сил, выдвигающих данное художеств. направление. Именно это обусловливает теснейшую связь передового И. с революц. движениями, с прогрессивными обществ. силами. С др. стороны, И. революционизирует сознание общества, являясь мощным орудием самосознания живых творч. сил народа. Именно этим объясняется, что периоды прогрессивного развития есть вместе с тем периоды подъема И. и, наоборот, социальный застой обусловливает художеств. упадок, если только в обществе не зреют революц. силы, обретающие свое духовное оружие, в частности, и в И.

Прогрессивные классы заинтересованы в правдивом художеств. отражении жизни. Отсюда важнейшее прогрессивное значение реализма в истории И., к-рый связан, т.о., с народными, демократич. силами. Глубокое, реалистич. познание действительности характеризует все великие эпохи развития художеств. культуры, представляющие собой важные вехи в постулат. движении эстетич. сознания человечества.

Историч. развитие И. не представляет собой механич. и прямолинейно выраженное противоборство осн. идейно-эстетич. и социальных тенденций. Логика истории прокладывает себе путь в эволюции художеств. сознания лишь в конечном счете, каждый раз в исторически неповторимых и своеобразных явлениях И., составляющих богатое и многообразное содержание процесса развития эстетич. сознания общества. Оно проходит ряд стадий: И. первобытного общества, И. Древнего Востока, антич. И., иск-во средневековья (во многих резко отличных друг от друга вариантах – европейском, азиатском и т.д.) и Возрождения, И. эпохи формирования бурж. общества (17–18 вв.), И. эпохи капитализма. Особый историч. этап развития И. составляет совр. эпоха – эпоха перехода от капитализма к коммунизму. В пределах каждой эпохи наблюдается, в соответствии с основными социальными особенностями и тенденциями ее развития, формирование различных стилей, художеств. методов и отд. школ и направлений. Своеобразно развивается И. у разных народов и в условиях разных нац. культур. Все это конкретное многообразие форм развития реальной истории И. не должно быть сводимо к общим социологич. схемам; марксистско-ленинская социология дает ключ к правильному пониманию глубинных закономерностей историч. развития художеств. культуры во всех ее многогранных и неповторимых проявлениях.

Напротив, реакц. обществ. силы несут с собой отказ от художеств. правды, что наиболее резко выражается в совр. реакц.-бурж. И., к-рое провозглашает принципиальную независимость художеств. деятельности от действительности, развивает последовательный субъективизм. В художеств. практике это выражается в различных вариантах субъективизма и формализма, получающего свое теоретич. обоснование в ряде эстетич. теорий. Эти теории утверждают независимость И. от действительности, отрицают его познават. характер (неокантианство, семантич. эстетика), видят источники И. в подсознательном (фрейдизм) или божественном (неотомизм) начале, провозглашают принципиальную враждебность широких масс "высокому" И. (Ницше, Ортега-и-Гасет).

V. Проблемы народности и партийности искусства.

Кардинальным пунктом марксистско-ленинской социологии И. является учение о народности И. Передовое И. всегда народно, но эта народность принимает различные формы в зависимости от историч. условий, от характера социальных противоречий данного общества. С т. зр. общесоциологической всякая духовная деятельность, в том числе и художественная, зиждется на успехах материальной практики, обеспечивается трудом нар. масс. На первоначальных стадиях развития общества, когда процесс отделения труда умственного от труда физического еще не достиг своих наиболее резких проявлений, когда материальное произ-во еще не лишилось своих "духовных потенций", народность И. обнаруживается в не посредств. связи с трудящимися массами. Оно в той или иной мере и форме оказывается прямым выражением идей и стремлений самих масс. Наиболее отчетливо эта форма народности обнаруживается в. И. первобытного общества, традиции к-рого продолжают сохраняться в рабовладельч. и феод. обществах. Однако с разделением общества на классы как следствие материальной экспроприации трудящихся совершается и мучительный, сложный процесс их духовной экспроприации. Развитие И., обогащение художеств. деятельности может отныне совершаться за счет более или менее всестороннего лишения масс возможности развивать свои духовные, в т.ч. и художественные, запросы и способности. Но это не значит, что И., материально присваиваемое в основном верхними слоями общества, лишается народности. Передовое И. всегда и во все эпохи оказывается отражением и выражением историч. потребностей и идей нар. масс. Воплощение нар. идеалов в И. возможно постольку, поскольку оно связано с такими обществ. силами, к-рые способны бороться за прогрессивное развитие всего общества. И хотя сами нар. массы, особенно при капитализме, лишены возможности беспрепятственно пользоваться благами И., а это последнее зачастую оторвано от народа, оно способно подчас более глубоко и полно осознавать жизнь трудящихся масс, их идеалы, художественно оформлять потребности социального прогресса, чем И., к-рым имеют возможность непосредственно пользоваться массы, задавленные нуждой и ограниченные в своем духовном развитии. Так, в эпоху капитализма возникает раздвоение художеств. сознания общества на И. "ученое" и т. н. "народное творчество".

Противоречия развития художеств. культуры, обусловленные социальными антагонизмами в эксплуататорских обществах, снимаются социалистич. революцией. Строительство социализма, а затем и его высшей стадии – коммунистич. общества, открывает перед И. небывалые возможности расцвета. Постепенно ликвидируется отрыв И. от народа и народа от И. В период строительства социализма решается всемирно-историч. значения задача – добиться наиболее тесного слияния народа и И. Эта задача была предначертана Лениным в самом начале революции: "Искусство принадлежит народу. Оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщу широких трудящихся масс. Оно должно быть понятно этим массам и любимо ими. Оно должно объединять чувство, мысль и волю этих масс, подымать их. Оно должно пробуждать в них художников и развивать их" (цит. по кн.: Цеткин К., Воспоминания о Ленине, М., 1959, с. 11). Вследствие культурной революции огромные массы приобщаются к И., широко и многогранно развивают свои эстетич. потребности, все более полно удовлетворять к-рые призвано И. Расцвет профессион. И. сопровождается расцветом И. самодеятельного, к-рое развивает духовные запросы масс, способствует всестороннему воспитанию человека будущего коммунистич. общества. Осуществление этих целей социалистич. И. возможно лишь на путях объективно-правдивого отражения действительности, выражения наиболее коренных и глубоких потребностей развития общества. Поэтому И. в условиях социализма закономерно развивается как И. социалистического реализма, возникающего в условиях борьбы за социализм, как художеств. осознание социалистич. революции.

В совр. эпоху противоборствуют противоположные художеств. тенденции: социалистического реализма и формализма. Социалистич. И. возглавляет широкое движение демократич. художеств. сил, консолидирующихся в борьбе против формалистич. субъективизма, представляющего собой эстетич. выражение глубочайшего духовного кризиса культуры. Совр. И. сложно, богато разнообразными и порой противоречивыми явлениями. Широкое движение масс за мир, демократию и социализм, освобождение от колониального ига рождает множество различных прогрессивных художеств. направлений, реалистических в своей основе.

Высшим выражением открытой связи И. с социалистич. революцией, с задачами борьбы за коммунизм является ленинский принцип партийности, как свободного выявления иск-вом своих наиболее передовых идейных устремлений. Партийность социалистич. И. заключается в последоват. отстаивании идеалов коммунизма, т.е. в выражении коренных интересов народа. В этом – источник глубокого единства партийности и народности в социалистич. И. Характернейшей закономерностью развития социалистич. художеств. культуры является подлинное освобождение И. от власти своекорыстных интересов господств. классов. Гл. целью И. в наше время становится духовное развитие каждой человеч. личности. В условиях строительства коммунистич. общества И., опирающееся на принципы партийности и народности, впервые в истории получает возможность свободного раскрытия всех своих потенций, всего богатства своего содержания и формы, своих возможностей в осознании действительности и формировании духовного облика свободной человеч. личности. В период перехода от социализма к коммунизму И. приобретает особую историч. значимость, участвуя в коммунистич. воспитании миллионов. "Партия, – говорится в Программе КПСС, – будет неустанно заботиться о расцвете литературы, искусства, культуры, о создании всех условий для наиболее полного проявления личных способностей каждого человека, об эстетическом воспитании всех трудящихся, формировании в народе высоких художественных вкусов и культурных навыков. Художественное начало еще более одухотворит труд, украсит быт и облагородит человека" (1961, с. 130). В будущем свободном обществе, где, по словам Энгельса, "борьба за существование" превратится для каждого в "борьбу за наслаждения", в "борьбу за средства развития", И. получит невиданные прежде условия для своего расцвета и сделается еще более насущной социальной потребностью человека.

Лит.: К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве, т. 1–2, M., 1957; В. И. Ленин о литературе и искусстве, М., 1960; За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа. Сб. документов, М., 1958; За коммунистическую идейность литературы и искусства. Сб. статей, М., 1957; О литературе. Сб. документов, М., 1960; Античные мыслители об искусстве. Сб. высказываний, 2 изд., [М.], 1938; Античная музыкальная эстетика, М., 1960; Леонардо да Винчи, Избр. произв., т. 1–2, М.–Л., 1935; его же, Избранное, М., 1952; Сессия, посвященная 500-летию со дня рождения Леонардо да Винчи, "Изв. АН СССР. Сер. истории и философии", 1952, т. 9, No 3; Дюрер Α., Письма, дневники, трактаты, т. 1–2, Л.–М., 1957; Вольтер Φ. Μ. Α., Избр. произв., М., 1947; Дидро Д., Собр. соч., т. 5 – Театр и драматургия, т. 6, – Искусство, М., 1936–46; Гачев Д., Эстетические взгляды Дидро, М., 1936; Руссо Ж. Ж., Об искусстве, Л.–М., 1959; Кант И., Критика способности суждения, СПБ, 1898; Гегель Г. В. Ф., Лекции по эстетике, кн. 1–3, Соч., т. 12–14, М., 1938–58; Гете И. В., Статьи и мысли об искусстве, Л.–М., 1936; Шиллер Ф., Статьи по эстетике, [М.–Л.], 1935; Бальзак О., Об искусстве, М.–Л., 1941; Эмиль Золя. [Сб. статей], Л., 1934; Ρескин Дж., Сочинения, кн. 1, 2, 4, 8, 10, М.., 1900–1903; Спенсер Г., Собр. соч., т. 1, СПБ, 1866; Πрудон П. Ж., Искусство, его основание и общественное назначение, СПБ, 1895; Белинский В. Г., Эстетика и литературная критика, т. 1–2, М., 1959; Герцен А. И., Об искусстве, М., 1954; Огарев Н. П., Избр. произв., т. 1–2, Μ , 1956; Чернышевский Н. Г., Эстетика, М., 1958; Писарев Д. И., Соч., т. 1–4, М., 1955; Русские писатели о литературном труде, т. 1–4, Л., 1954–56; Толстой Л. Н., Об искусстве и литературе, т. 1–2, М., 1958; Горький об искусстве. Сб. статей и отрывков, М.–Л., 1940; его же, О литературе, М., 1955; Лафарг П., Литературно-критические статьи, М., 1936; Плеханов Г. В., Литература и эстетика, т. 1–2, М., 1958; Меринг Ф, Литературно-критические работы, т. 1–2, М.–Л., 1934; Воровский В. В., Литературно-критические статьи, М., 1956; Луначарский А. В., Классики русской литературы, М., 1937; его же, Статьи об искусстве, М.–Л., 1941; его же, О театре и драматургии, т. 1–2, М., 1958; его же, В мире музыки, М., 1958; Шаумян С. Г., Литературно-критические статьи, 2 изд., М., 1955; Калинин М. И., Об искусстве и литературе, М., 1957; Цеткин К., О литературе и искусстве, М., 1958; Вопросы эстетики, вып. 1–4, М., 1958–60; Вопросы марксистско-ленинской эстетики, М., 1956; Основы марксистско-ленинской эстетики, М., 1960; Очерки марксистско-ленинской эстетики, 2 изд., М., 1960; Против ревизионизма в эстетике, М., 1960; Асмус В. Ф., Проблема классификации искусств в эстетике Канта, "Научн. докл. высшей школы. Философские науки", 1959, No 2; Батракова С. П., О природе идейности искусства, M , 1960; Борев Ю. Б., Категории эстетики, М., 1959; Буров А. И., Эстетическая сущность искусства, М., 1956; Ванслов В. В., Содержание и форма в искусстве, М., 1956; Виды изобразительного искусства, Л., 1959; Гольдентрихт С. С, Об эстетическом освоении действительности, М., 1959; Гущин А. С,. Происхождение искусства, Л.–М., 1937; Дмитрие а Η. Α., Вопросы эстетического воспитания, М., 1956; Егоров А. Г., Искусство и общественная жизнь, М., 1959; Кеменов В. С., Об объективном характере законов реалистического искусства, "Вопр. философии", 1953, No 4; Киреенко В. И., Психология способностей к изобразительной деятельности, М., 1959; Кожинов В. В., Виды искусства, М., 1960; Кубланов Б. Г., Гносеологическая природа литературы и искусства, Львов, 1958; Лифшиц Μ. Α., Вопросы искусства и философии, М., 1935; Маркус С. Α., История музыкальной эстетики, т. 1, М., 1959; Маца И. Л., Художественное наследие и эстетическое воспитание, М., 1959; Недошивин Г. Α., Очерки теории искусства, М., 1953; Некоторые вопросы теории изобразительного искусства, М., 1957; Об эстетическом воспитании школьника, М., 1960; Павлов Т., Обща теория на изкуството, т. 1, [ч. 1–2], С., 1938; его же, Основни въпроси на марксистско-ленинската естетика, т. 1, С., 1958; Палевич М., Сущность понятия эстетического, "Изв. АН Латв. ССР", 1956, No 3; Поспелов Г. Н., О природе искусства, М., 1960; Разумный В. Α., Воспитательная роль советского искусства, Л., 1957; его же, О природе художественного обобщения, М., 1960; Столович Л. Н., Эстетическое в действительности и в искусстве, М., 1959; Тасалов В. И., Эстетика техницизма, М., 1960; Τовмасян С., О первой попытке классификации искусств по видам в истории армянской эстетики, "Изв. АН Арм. ССР, Общественные науки", 1958, No 8; Шестаков В. П., Проблемы эстетического воспитания. Очерки истории, М., 1962; Białostocki J., Pięć wieków myśli о sztuce, Warsz., 1959; Starzyński J., Sztuka w šwietle historii, studia z metodologii sztuki, [Warsz.], 1951; Вопросы теории и психологии творчества, т. [1]–8, X., 1907–23; Гроссе Э., Происхождение искусства, пер. с нем., М., 1899; Миронов А. М., История искусства в связи с эстетикой, М., 1904; Самсонов Н. В., История эстетических учений, ч. 1–3, [М., 1915]; Τэн И., Философия искусства, пер. [с франц.] Н. Соболевского, [М., 1933]; Dewey J., Art as experience, N. Y., [1958]; Fiedler K., Schriften über Kunst, Bd 1–2, Münch., 1913–14; Финкелстайн С, Реализм в искусстве, пер. с англ., М., 1956; его же, Художник и его мир, "Вопр. философии", 1958, No 7; его же, Art and society, Ν. Υ., [1947]; Гилберт К., Кун Г., История эстетики, М., 1960; Collingwood R. G., The principles of art, N. Y., 1958; Gotschalk D. W., Art and the social order, Chi., 1951; Hauser Α., The philosophy of art history, N. Y., 1959; Гирн И., Происхождение искусства, [X.], 1923; Вельфлин Г., Основные понятия истории искусств, М.–Л., 1930; Langer S. К., Problems of art, philosophical lectures, N. Y., [1957]; MacMahon A. P., Preface to an American philosophy of art, Chi., 1946; Mukerjее R., The social function of art, [2 ed.], Bombay, 1951; Munro T., The arts and their interrelations, N. Y., 1949; Passarge W., Die Philosophie der Kunstgeschichte in der Gegenwart, В., 1930; Read H., Art and society, new ed., L., [1945]; Utitz E., Geschichte der Ästetik, В., 1932; его же, Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft, Bd 1–2, Stuttg., 1914–20.

    ИСКУССТВО — художественное творчество как особая форма общественного сознания, вид духовного освоения действительности. Термином “искусство” издавна обозначают не только художественные произведения, продукты художественной деятельности, но также и “искусность”, “мастерство”, “артистизм”, “виртуозность”, проявленные в любой другой сфере сознания и деятельности (в ремесле, науке, технике и т. д.). В отличие от англ. “art” и нем. “Kunst” русское слово “искусство” отличается многозначностью смысла и оттенков: это и испытание, и соблазн, и прельщение, и навык или опыт (знание вкупе с умением), и все виды художеств в собственном смысле слова (литература, музыка, живопись, танец и др.). Определение искусства выкристаллизовывалось в ходе эволюции понятий, обозначавших родственные или близкие явления и свойства. Так, напр., греческое слово “ΐέχνη” (“техне”) было наименованием одновременно науки, ремесла и искусства, объединяемых по критерию их принадлежности к “целесообразной”, “идейно осмысленной”, “модельно-порождающей” деятельности. Фиксируя эту особенность термина, А. Ф. Лосев выделил его значение для характеристики чисто эстетической и художественной деятельности: у Аристотеля “τέχναι” буквально значит “искусства” (См.: Лосев А. Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика, ч. 3. М., 1975, с. 355-423).

    Вычленение искусства в качестве самостоятельной категории и феномена человеческого опыта в античной эстетике происходило путем сопряжения и сопоставления искусства и природы, искусства и морали, реального и идеального начал, научного понятия и художественного образа и т. д. Вопрос “что такое искусство?” становится лейтмотивом всей последующей истории эстетической мысли, пытавшейся ответить на него, учитывая новые данные наук (биологии, психологии, археологии, этнографии и т. д.) и применяя различные подходы. Понятие искусства до сих пор является предметом давно начатого спора относительно его “широкого” и “узкого” применения. Суть спора не в том, можно или нельзя пользоваться этим термином для характеристики деятельности и продуктов, не имеющих прямого отношения к искусству, но безусловно указывающих на то, что художественное начало присутствует (в норме — обязательно) в любом деле или акте человеческой жизни и деятельности, равно как и не в том, что искусство представляет собой особую, “специализированную” форму отражения действительности и способ духовного производства, обладающие своей спецификой, предметным содержанием и функцией. Речь идет о месте и роли искусства в синкретическом коллективном опыте человечества, в развитии культуры чувств и общительности, способности жить и творить по “законам красоты”. Различие между “искусством” и “не-искусством”, безусловно, существует, но оно носит ис

    торически текучий характер: то, чтоныне именуется искусством, в прошлом было лишь “изящным искусством”, в отличие от всех ремесел, которые были грубым (“неизящным”) искусством. Это различие сохранится, пока существует нынешнее разделение труда.

    Синкретичный и преимущественно ритуально-магический характер “произведений” первобытного искусства эпохи позднего палеолита (30—20 тыс. лет до н. э.), несмотря на непроявленность собственно эстетических начал, тем не менее позволяет отнести их к фактам искусства. Древние скульптуры, фигурки животных и людей, рисунки на глине, наскальные “фрески” отличаются живостью, непосредственностью и достоверностью изображения, свидетельствуют о знании и владении языком и средствами условного отражения на плоскости, умении работать с объемами. Определение первобытного искусства как “реалистического”, “натуралистического” или “импрессионистического” по сути фиксирует “кровнородственную” связь между далеким первоначальным и последующими этапами развития искусства, его современными формами и типологическими характеристиками.

    Разнообразные трактовки понятия искусства отражают различные аспекты его общественной природы и видовой специфики. Так, античная эстетика делала упор на миметическом, “подражательном” моменте, подчеркивая познавательное значение и нравственную ценность искусства. В Средние века искусство рассматривается как способ и средство приобщения к “бесконечному”, “божественному” началу: в нем видят носителя, пусть и несовершенного, образа духовной, “бестелесной” красоты. Эпоха Возрождения возвращает и развивает античное представление об искусстве как “зеркале”, “подражании прекрасной природе”, присоединяясь скорее к Аристотелю, чем к Платону. Немецкая классическая эстетика (Кант, Шиллер, Гегель и др.) рассматривает искусство как “целесообразную деятельность без цели”, “царство видимости”, “игру творческих сил”, проявление и выражение бытия “Абсолютного Духа”, вносит существенные коррективы в понимание взаимоотношений искусства с эмпирической реальностью, наукой, моралью и религией. Русская эстетика реализма настаивает на идее органической связи искусства с действительностью, считая его главным предметом “все, что есть интересного для человека в жизни” ( Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч., т. 2. М., 1947, с. 91). Современная “постмодернистская эстетика”, подвергая сомнению и отрицанию традиции и ценности “старой”, гуманистической культуры, пытается в духе “нового мимесиса” (Ж. Деррида) перетолковать взаимоотношения произведений искусства с тем, что лежит за краями “текста” и классифицируется как “реальность”.

    Выявление отношений искусства и действительности не исчерпывает проблему определения его сущности. Конкретновсеобщая природа искусства охватывается и раскрывается целым рядом подходов, предполагающих и дополняющих друг друга; среди них принято выделять теоретико-познавательный (эпистемологический), ценностный (аксиологический), эстетико-социологический (функциональный). Рассматривая искусство в эпистемологическом плане, на что делал упор Платон, или в рамках осуществляемой им функции, с чего начал свой анализ греческой трагедии Аристотель, теоретик так или иначе определяет и ценностное значение художественного познания и деятельности. В свою очередь ценностный подход не может пренебречь социологической характеристикой сущности и функции искусства. Для понимания специфики искусства особое значение имеют теоретико-познавательный и ценностный аспекты, а место и роль искусства в общественной жизни адекватно схватывается и выявляется посредством эстетико-социологического анализа. Кант, проанализировав “суждения вкуса”, убедительно показал самостоятельность (хотя и относительную) гносеологического аспекта. Вопрос о социальной сущности искусства возникает лишь в рамках обсуждения его коммуникативных возможностей и функции. Ведь искусство в собственном смысле слова само формирует публику, понимающую его и способную наслаждаться красотой.

    Исторически искусство возникает тогда, когда человек выходит за пределы удовлетворения своих непосредственных физических потребностей, практически-утилитарных интересов и целей и получает возможность творить универсально, свободно, производя вещи и предметы, доставляющие ему наслаждение самим процессом деятельности. Возникновение и становление искусства связано с удовлетворением потребности, сначала предощущаемой, а затем и осознанной, в производстве и воспроизводстве собственно человеческого характера своей жизнедеятельности, а самого себя как существа всеобщего и универсального. Искусство выявляет, обнажает и представляет иллюзорно, в “видимости” то, что скрытно — как побуждение, цель и образ действия — заключено в предметно-общественном содержании человеческой деятельности, что является объективным источником активности индивида. При этом потенциальную возможность универсального развития общественного индивида искусство утверждает явочным порядком — как реальную возможность и актуальную силу, не упуская из виду, что реализуется она в условиях господства “царства необходимости”.

    Искусство, по самой своей природе опережающее нормы и представления своего времени, в определенном смысле способно задавать цель. В мире художественного воображения человек как бы парит над необходимостями, не укладываясь в рамки обязательного соответствия “сущему”. В этом смысле искусство создает “возможное “динамическое” бытие” (Аристотель), мир “целесообразности вне всякой цели” (Кант). Внешние обстоятельства не обладают абсолютной властью над внутренними нормами человеческого отношения к действительности, которые искусство вырабатывает “идеально”. Поэтому художественное произведение является проекцией духовного устремления, поиска чувств, фантазии желаний, ибо рождается из потребности человека преобразовывать свое чувственное отношение к действительности, поставляющей этой потребности весь необходимый материал. Искусство не отворачивается брезгливо от полноты проявлений жизни (и в этом смысле для него нет ничего “запретного”), но в то же время не требует, как заметил Л. Фейербах, признания своих произведений за действительность. Сила искусства проявляется в известной его свободе от фактологической стороны жизни. Именно эту его особенность имели в виду Гегель, представлявший историю искусства как воплощенное в образах “самодвижение” эстетического идеала, и Белинский, усмотревший в “тоске по идеалу” свойственную именно искусству иллюзорную форму выражения насущных потребностей общественного человека. Идеал как должное и возможная реальность получает в искусстве свое предметно-истинное воплощение и оправдание. Отражая и выражая действительность с позиций высших потребностей развивающегося человека, искусство показывает, как настоящее входит в будущее, что в настоящем принадлежит будущему

    В принципе искусство создается личностью и обращается к личности. Ни одна область творческой деятельности человека не может соперничать с ним в полноте отражения всего многообразия человеческих ощущений. Это относится и к художнику, автору произведения, в котором он “самовыражается”, часто поверяя читателю, зрителю самые сокровенные тайны своего сердца, разума, души (ср. слова Флобера о героине его романа: “Эмма — это я”). Беспрецедентны возможности искусства в раскрытии мотивов человеческого поведения, поступка, переживания. Снимая уже известные, фиксированные значения фактов, явлений, событий, художник обнажает и воспроизводит их внутренний смысл в индивидуально-неповторимом облике и форме, чем существенно и очевидно отличается от ученого-теоретика (подробнее см.: ЛеонтъевА. Н. Проблемы развития психики. М., 1965, с. 286—290). Будучи актом творческим и пристрастным, искусство рассчитывает на адекватную ответную реакцию. В процессе восприятия произведения искусства, как правило, акта глубоко индивидуального, неповторимо личного, проявляется полнота универсальной, всеобщей природы читателя, зрителя, слушателя. Всевозможные отклонения, обусловленные разницей в уровне развития вкуса, воображения, общей и эмоциональной культуры реципиентов, не отменяют данной нормы подлинно художественного восприятия.

    “Воображаемое бытие”, “возможная реальность” искусства не менее (часто — более) действительны, чем послуживший исходным пунктом созерцания и представления объективно существующий мир; и по форме — это образ целого в “облике” художественного представления, где обобщение строится посредством перехода от одной конкретности к другой, причем так, что образотворчество с необходимостью выступает как смыслотворчество (см. Образ художественный. Типическое). Итак, посредством искусства — особого вида духовно-практического освоения действительности — происходит формирование и развитие способности общественного человека творчески воспринимать и преобразовывать окружающий мир и самого себя по законам красоты. В отличие от других сфер и форм общественного сознания и деятельности (наука, мораль, религия, политика) искусство удовлетворяет важнейшую человеческую потребность — восприятие, познание реальной действительности в развитых формах человеческой чувственности, т. е. с помощью специфически человеческой способности чувственного (“эстетического”, наглядно-выразительного) восприятия явления, предметов и событий объективного мира как “живого конкретного целого”, воплощаемого в произведениях искусства посредством творческого, “продуктивного”, воображения. Поскольку искусство включает в себя как бы в снятом виде все формы социальной деятельности, сфера его воздействия на жизнь и человека поистине безгранична. Это, с одной стороны, лишает всякого смысла претензию искусства на какую-то исключительность, кроме той, что диктуется его видовой сущностью. С другой, — оказывая преобразующее воздействие на многие общественные сферы и институты, искусство сохраняет присущие ему особенности и относительную самостоятельность. Исторически искусство развивается как некая система конкретных видов. Это — литература, музыка, архитектура, живопись, скульптура, декоративно-прикладное искусство и т. д. Их многообразие и различия фиксируются и классифицируются по критериям, выработанным эстетической теорией и искусствознанием: по способу отражения действительности (гносеологический критерий) — изобразительные, выразительные; по способу бытия художественного образа (онтологический критерий) — пространственные, временные, пространственно-временные; по способу восприятия(психологический критерий) — слуховые, зрительные и зрительно-слуховые. Однако это различение относительно. Произведение по преимуществу “изобразительное” является одновременно и “выразительным” (напр., живописный портрет или пейзаж, актерское искусство и т. д.), а “выразительное” включает в себя и “изобразительный” элемент (как, напр., “Картинки с выставки” М. Мусоргского, танец или архитектурный образ). Классификация, строящаяся по принципу доминирующего признака, не учитывает того, что каждый вид искусства использует и представляет (в разной пропорции) все формы и средства художественного “языка” — изобразительность, выразительность, символизацию, временные и пространственные характеристики. Особое место в этой системе видов искусства занимает литература, как наиболее “синтетичная” форма художественной образности. Виды искусства — система динамично развивающаяся: в ту или иную эпоху какой-то из видов превалирует, становится господствующим (эпос и трагедия — в Древней Греции, архитектура и иконопись — в Средние века, кинематограф и телевидение — в 20 в.). С развитием науки и техники, совершенствованием коммуникационных средств возникают новые виды искусства; так, в нач. 20 в. появляется кино, а в конце его — художественная фотография, использующая принцип “коллажа” (техники, разработанной еще Браком и Пикассо) и претендующая на статус нового визуального искусства.

    Вопрос “что такое искусство?” приобретает актуальность и остроту с появлением постмодернизма, который ставит под сомнение многие “старые”, классические представления, в т. ч. об эстетическом, о художественном, а стало быть, и об искусстве. Для постмодернистов они сохраняют свое значение лишь в качестве “транскультурных, трансвременных ценностей”. Подвергаются ревизии античные представления о мимесисе”, который сводится к “обманному иллюзионизму”, породившему традиционный реализм. Отстаивается идея приоритета т. н. осязаемых, а не иллюзионистских объектов, представляющих собой новое, оригинальное средство взаимодействия между художественной экспрессией и опытом повседневной жизни. Соответствующую этому принципу “постмодернистскую” художественную практику рассматривают (точнее — выдают) за новый и непредсказуемый по своему значению шаг в сближении искусства и жизни, якобы сливающихся в “единовременное переживание”. Такой подход к искусству вполне созвучен и адекватен модернистскому отказу от целостной картины мира, в действительности дискретного и незавершенного. Однако столь решительный разрыв с прошлым, классическим наследием вряд ли окажется могущественнее духовно-практической силы самого искусства, продолжающего поражать воображение и давать наслаждение все новым поколениям людей.

    Лит.: Аристотель. Об искусстве поэзии. М., 1957; Гегель. Эстетика, т. 1—4. М., 1968—73; Кант И. Критика способности суждения. — Соч. в 6 т., т. 5. М., 1966; Рибо Т. Опыт исследования творческого воображения.СПб., 1901; Христиансен Б. Философия искусства. СПб, 1911; Вундт В. Фантазия как основа искусства. СПб.—М., 1914; ОвсяникоKynuKoecKÎiii Д. Язык и искусство. СПб., 1895; Ильенков Э. В. О “специфике” искусства. — В кн.: Вопросы эстетики, вып. 4. М., I960; Памятники мировой эстетической мысли, т. I—V. М., 1962—70; Лосев А. Ф. История античной эстетики, т. 1—6. М., 1963—80; Михайлова А. О. Художественная условность. М., 1966; К. Марке и Ф. Энгельс об искусстве, т. 1—2. М., 1967—69; Асмус В. Ф. Вопросы теории и истории эстетики. М., 1968; Выготский Л. С. Психология искусства. М., 1968; Василев С. Теория отражения и художественное творчество. М., 1970; Ранние формы искусства. М., 1972; Толстых В. И. Искусство и мораль. О социальной сущности и функции искусства. М., 1973; Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975; Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. М., 1975; Потебня А. А. Эстетика и поэтика. M., I976; Кантор К. М. Тысячеглазый Аргус. М., 1990; Успенский Б. А. Семиотика искусства. М., 1995; Феноменология искусства. М., 1996; Мириманов В. Б. Искусство и миф: Центральный образ картины мира. М., 1997; Иаков А. Б. Беспредметный мир: Абстрактное и конкретное искусство. М., 1997; Бергер Л. Г. Эпистемология искусства. М., 1997; Мехлина С. Т. Семиотический аспект анализа морфологии искусства. — В кн.: Философия культуры. Т. 6. Тезисы докладов и выступлений Первого Российского философского конгресса. СПб., 1997; Гнедич П. П. Всемирная история искусства. М., 1998; Антропос и поэсис. М., 1998.

    В. И. Толстых