Akademik

         (ок. 470—399 до н. э.), др.-греч. философ. Жил в Афинах. В конце жизни был привлечён к суду за «введение новых божеств и развращение юношества». Приговорён к смерти; отказавшись спастись бегством, принял в тюрьме яд.

        С. никогда ничего не писал, и сведения о его воззрениях историки философии черпают из вторичных источников — гл. обр. из «сократических» соч. Платона и Ксенофонта (карикатурный образ С. был выведен Аристофаном в «Облаках»). Анализ этих источников показывает, что никакой филос. «системы» у С., по-видимому, не было. По своему облику С. не был похож на философа в традиц. понимании; он, скорее, был нар. мудрецом, образ жизни и поведение которого производили не меньшее впечатление, чем содержание его высказываний. Проводя большую часть времени на площадях, в палестрах и т. д., С. вступал в беседы с любым, кто желал говорить с ним. Стиль и характер этих бесед ярко отражены в диалогах Платона (особенно ранних). Как Платон, так и Ксенофонт свидетельствуют, что С. отрицательно относился к натурфилос. спекуляциям предшествующей эпохи, считая достойными внимания лишь чисто человеч. проблемы. В то же время для него был неприемлем гносеологич. и этич. релятивизм софистов, с которыми, судя по диалогам Платона, он неоднократно вступал в споры. Обсуждая смысл различных нравств. понятий (благо, мудрость, справедливость и т. д.), С., по словам Аристотеля, впервые начал использовать индуктивные доказательства и давать общие определения (см. «Метафизика» XIII 4.1078 b 17—32). В этике С. придерживался строгого рационализма, утверждая, что добродетель тождественна знанию и что человек, знающий, что такое добро, не станет поступать дурно. Политич. взгляды С. основывались на убеждении, что власть в государстве должна принадлежать «лучшим», т. е. нравственным, справедливым и опытным в искусстве управления гражданам; исходя из этого, он подвергал суровой критике недостатки современной ему афинской демократии.

        Важнейшая заслуга С. в истории философии состояла в том, что в его практике диалог сделался осн. методом нахождения истины. Если ранние мыслители догматически постулировали осн. принципы своих учений, то С. стремился критически обсудить все возможные т. зр., заранее не присоединяясь ни к одной из них. Антидогматизм С. выражался, в частности, в его отказе от претензий на обладание позитивным знанием; в силу этого он считал себя не учителем мудрости, а всего лишь человеком, способным пробуждать в других стремление к истине (см. Майевтика, «Познай самого себя»). Образ С., нарисованный Платоном с замечат. художеств. мастерством, вошёл в сознание последующих поколений как высочайший пример кристально честного, независимого мыслителя, ставящего искание истины выше всех др. побуждений.

        Источники: Творения Платона, т. 1—2, М., 1899—1903; Ксенофонт Афинский, Сократич. соч., М.— Л., 1935; Платон, т. 1—2, М., 1968—70.

        Жебелев С. А., С., Берлин, 1923; Лосев А. Ф., История антич. эстетики. Софисты, С., Платон, М., 1969; Рожанский И. Д., Загадка С., в сб.: Прометей, в. 9, М., 1972; Кессиди Ф. X., С., М., 1976; Нерсесянц B.C., С., М., 1977; Gigon O., Sokrates. Sein Bild in Dichtung und Geschichte, Bern, 1947; Magalhaes-Vil-hena V. de, Le Probleme de Socrate, P., 1952; Maier H., Sokrates. Sein Werk und seine geschichtliche Stellung, Aalen, 19642.

(род. 469 – ум. 399 до Р.Х., будучи приговоренным к смерти через принятие яда)

самый знаменитый (наряду с Аристотелем и Платоном) философ античности, споры о котором продолжаются до настоящего времени. Одни считают его первым крупным моралистом, другие же (напр., Ницше и даже Гегель) видят в нем ниспровергателя канонов этики. У Сократа космологическая натурфилософия греков сменяется антропологической этикой, но в то же время целью его философии был этический релятивизм софистов, отрицающий испытание человека, образование юношей и руководство души, а путем к нему – майевтика и ирония. Его философия основана на том, что нравственное можно познать и усвоить, а из знания нравственности следуют всегда действия в соответствии с ней. В этом смысле Сократ старался на примере каждого отдельного случая образовать у человека ясное понятие об истинно нравственном. Но таковым является то действие, которое дает истинную пользу, а вместе с тем и истинное блаженство. Поэтому предпосылкой практической приспособленности является самопознание. Если я знаю, что именно я есть, то, согласно Сократу, я знаю также, чем я должен быть. Но в себе самом Сократ находит также и некий внутренний голос, некоего демона, который ему подсказывает, что он должен делать и чего должен избегать. Наибольшей добродетелью является умеренность: чем меньшим довольствуешься, тем ближе находишься к Богу. Но только тот, кто научился управлять собой и во всех без исключения случаях придерживается правильного понимания, может повелевать другими и быть государственным мужем. Никогда не доверил бы я, говорит Сократ, свою жизнь кормчему или врачу, не изучившему свое искусство, но о важнейших делах человеческих – о политике и управлении государством – почему-то каждый считает себя вправе судить и участвовать в них. В конце концов Сократ, обвиненный в неверии в государственных богов, в поклонении новому божеству и развращении юношей, был приговорен к смерти и казнен, ибо из уважения к закону не пожелал бежать. Сократ не оставил после себя никаких соч. Важнейшими источниками наших знаний о жизни и учении Сократа являются соч. его учеников – Платона и Ксенофонта.

(Σωκράτης) (470/469–399 до н.э.) – др.-греч. философ. Род. в Афинах, сын ваятеля; сам ничего не писал, проповедовал на улицах и площадях, ставя своей целью борьбу с софистами и воспитание молодежи. С. был одним из родоначальников филос. диалектики в смысле нахождения истины при помощи бесед, т.е. постановки определенных вопросов и методич. нахождения ответов на них. Сделав понятия предметом филос. исследования, С., к-рого Маркс назвал "олицетворением философии" (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 1, с. 99), "воплощённой философией" (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произв., 1956, с. 199), сыграл большую роль в дальнейшем развитии древнегреч. философии. Был казнен (принял яд цикуты), как гласило официальное обвинение, за введение новых божеств и за развращение молодежи в новом духе (Xen. Memor. I 1, 1; Plat., Apol. 24 ВС).

Философия. Считая неудовлетво-рительной древнюю натурфилософию, С. обратился к анализу человеческого сознания и мышления. Двигаясь в направлении объективного идеализма, он был далек еще от гипостазирования общих понятий в виде самостоят. сущностей. Так его изображает Аристотель (Met. XIII 1,6), приписывающий С. индуктивное учение о переходе к общим понятиям от текучей действительности, а также учение об определении понятий, впервые дающем возможность познавать сущность каждой вещи (ср. у Ксенофонта. Memor. IV 6,1; 13, 14–15; 5, 12; III 8, 1–3 и ранние диалоги Платона). Вместе с тем С. не имел ничего общего с субъективным идеализмом и свои логич. построения понимал вполне объективно, разыскивая с их помощью "существо вещи" (Arist., Met. XIII 4, 1078в 23).

Идеалистичность филос. учения С. состояла в признании действия родовых сущностей в окружающей действительности, что превращалось у него в учение об общем и универсальном разуме или об отд. богах-умах; от ограниченного человеч. разума он переходил к разуму вообще. Употребляемый С. отвлеченно-филос. термин "бог" (напр., Plat. Apol., 23 А) весьма далек от монотеистич. бога, но уже не сводился к традиц. мифологич. образам. Вопреки уверениям Ксенофонта (Xen. Memor. I 1, 19) учение С. имело мало общего с нар. религией, хотя в то же время он и не доходил до отрицания старой религии (I 1, 2–3, 19; III 1, 3–4; IV 3, 16; IV 19–20), не пренебрегал оракулами и гаданиями (I 1, 9; IV 3, 12). Однако основным для С. являлось непосредств. созерцание закономерностей природы и жизни (IV 3, 12–14). Рационалистичным было у С. понятие "демона" (daimónion), под к-рым он понимал собств. совесть, разум или здравый смысл, правда, еще слабо дифференцированные от нар. демонизма, о к-ром он высказывался вполне иронически. Это стремление С. высвободить философию от мистицизма подчеркнул Маркс: "Сократ сознаёт, что он – носитель даймония", но "он не замыкается в себя, он носитель не божеского, а человеческого образа; Сократ оказывается не таинственным, а ясным и светлым, не пророком, а общительным человеком" (Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произв., 1956, с. 135). Учение С. о промысле и провидении решительно порывало с наивным политеизмом и приобретало вид филос. телеологии. С. признавал общий разум в практич. целях – для объяснения наглядно видимой целесообразности, не объяснимой ссылкой на случайность (Xen. Memor. I 4–19).

В этике С. был далек от старинного благочестия. Его осн. тезис гласил, что добродетель есть знание, или мудрость (Xen. Memor. III 9, 4,5; IV 6, 2–6; 10–11; IV 2, 20; Arist. Ethic. Nic. III 11, 3; Ethic. End. III 1, 14), что знающий доброе обязательно и поступает по-доброму (Xen. Memor. IV 6, 6,11), а поступающий по-злому или не знает, что такое добро, или творит зло в целях конечного торжества добра (IV 2, 19). Случаи расхождения правильного знания и плохого поведения, конечно, были ему известны (I 2, 55), но в его понимании не может быть противоречия между разумом и поведением, и он проповедовал цельность человеческой личности.

В области п о л и т и к и С. необоснованно обвиняли во враждебности к демократии и в аристократизме. В действительности С. критиковал все формы правления – монархию, тиранию, аристократию, плутократию и демократию (IV 6, 12; Ср. I 2, 32), если они основаны на несправедливости. В то же время гос-во, с его т. зр., необходимо (II 1, 12), и оно должно быть основано на справедливости (I 2, 40–46; III 7, 19; 9, 10; IV 4). В этом смысле С. противопоставлял мнение одного лучшего сумбурному и безнравств. мнению большинства (Plat. Crit. 6Е, 7D). С. возражал против выборной системы лишь потому, что выборы сами по себе отнюдь не обеспечивают, по С., появления лучших людей у власти (Xen. Memor. I 2, 9). Рабство было для С. не экономич. категорией, но лишь моральной. Название "раб", с т. зр. С., прилагается к тому, "кто не знает прекрасного, доброго, справедливого" (IV 2, 22). С. полагал, что свобода заключается вовсе не в том, чтобы только есть и спать, что труд делает людей и более здоровыми, справедливыми, знающими и состоятельными (II 7, 7–10, 8). С. считал необходимым ради всеобщей пользы "не пренебрегать общественными делами" (III 7, 6–9). Глубоко чувствуя разложение афинского гос-ва, С., однако, верил в возможность возродить его героическое прошлое (III 5). С. вошел в историю антич. философии как глубокий, независимый мыслитель, бескорыстный искатель истины.

Источн.: Ксенофонт Афинский, Сократич. соч., М.–Л., 1935; Творения Платона, т. 1 – Евтифрон, Апология С., Критон, Федон 114–118 А, П., 1923; т. 5 – Пир, Федр, П., 1922; Творения Платона, т. 1 – Лахет, Хармид, Лисий, М.. 1899; т. 2 – Протагор, М., 1903; Платон, Соч., т. 1 – Апология С., Критон, М., 1968; Аристотель, Метафизика, М.–Л., 1934; его же, Этика, СПБ, 1908; его же, Никомахова этика, СПБ, 1908; Аристоксен: FHG II frg. 25–31а Müller; Diogenes Laertius, Lives of eminent philosophers, with an english transl. by R. D. Hicks, v. 1–2, Camb., 1958–59; Doxagraphi Graeci, coll. rec. proleg. indicib. instrusit H. Diels. ed. tertia. Photomech. impressum, Berolini, 1958; Plutarchi chaeronensis. De genio Socratis (Moralia, rec. G. N. Bernardakis, II, Lipsiae, 1891); Apulei, Liber de deo Socratis, в кн.: Apulei Platon. Madaurensis de philosophia libri, rec. P. Thomas, Lipsiae, 1908; Libannii Declamationes (Opera, ed. v. R. Foerster, V. Lipsiae, 1909); Яворский Α. Α., Апология С. по Либанию, "Вопр. педагогики", 1913, No 2, с. 4–7; Maximi Tyrii, De deo Socratis (Maximi Tyrii philosophumena, orat. 7.9.ed. H. Hobein, Lipsiae, 1910); Socrates, в кн.: Suidae lexicon graece et latine, rec. G. Bernhardy, II, Halis et Brunsvigae, 1853.

Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф.. Соч., 2 изд., т. 3, с. 124; их же, Из ранних произведений, М., 1956 (имен. указат.); Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 38 (имен. указат.); Марков Н., Значение С. как философа-педагога, "Журн. Мин. нар. просв.", 1871, ч. 154, март, апрель; его же, Педагог древнего классич. мира – философ С., Чернигов, 1884; Поспишиль Α., Очерк древнегреч. философии. Сократ, Платон, в кн.: Сб. ст. по классич. древности, вып. 2, К., 1885; Трубецкой С., Собр. соч., т. 3, М., 1910, с. 398–461; Гиляров Α., Источники о софистах. Платон как историч. свидетель, ч. 1, К., 1891; Снегирев Л. Ф., Жизнь и смерть С., рассказанные Ксенофонтом и Платоном, 2 изд., М., 1903; Смирнов П., Справедливо ли был осужден на смерть философ С.? (По свидетельству классич. писателей, касавшихся этого предмета), "Педагогич. еженед.", 1895, No 47, с. 501–05; No 51, с. 557–64; Богдашевский Д. И., Об источниках к изучению философии С., в его кн.: Из истории греч. философии, К., 1898, с. 1–111; Орлов Ε. Η., С. Его жизнь и филос. деятельность. Биографич. очерк, СПБ, 1897 (имеется библ.); Виндельбанд В., О Сократе (Речь), в его кн.: Прелюдии. Филос. ст. и речи, пер. с нем., СПБ, 1904, с. 45–70; Дусинский И., О занятиях С. поэзией, "Летопись ист.-филол. об-ва при Новоросс. ун-те", 1905, т. 12. с. 247–74; Немоевский Α., Из-под пыли веков. I – Сократ, пер. Е. и И. Леонтьевых, СПБ, 1907; Ηовгородцев П., Политич. идеалы древнего и нового мира, вып. 1, М., 1910, с. 60–95; Гомперц Т., Греч, мыслители, пер. с нем., т. 2, СПБ, 1913, с. 32–88; Яворский Α. Α., Мировоззрение Еврипида и его отношение к ист. греч. философии вообще и к учению С. в частности, "Варш. унив. изв.", 1913, No 5–9, с. 1–51; Сиповский В. Д., С. и его время. Историч. очерк, 3 изд., СПБ, 1914; Жебелев C. A., Сократ, Берлин, 1923; Сотонин К., Сократ. Введение в косметику, Каз., 1925; Дынник Μ. Α., Очерк истории философии классической Греции, М., 1936, с. 175–82; Сережников В., Сократ, М., 1937; История философии, т. 1, М., 1940 (по имен. указат.); История философии, т. 1, М., 1957 (по имен. указат.); Соболевский С. И., С. и Аристофан, "Уч. зап. Моск. гор. пед. ин-та", 1947, т. 6, с. 7–32; Габдуллин Б., Несколько слов о критике Абаем этич. идей С., "ФН" (НДВШ), 1960, No 2; с. 169–72; Лосев А. Ф., История античной эстетики. Софисты. Сократ, Платон, М., 1969; Fouillée Α., La philosophie de Socrate, t. 1–2, P., 1874; Piat С., Socrate, P., 1900; Maier H., Sokrates. Sein Werk und seine geschichtliche Stellung, Tübingen, 1913; Kafka G., Sokrates, Platon und der sokratische Kreis, Münch., 1921 (Geschichte der Philos, in Einzeldarstellungen, Abt. 2, Bd 7); Ritteir C., Sokrates, Tübingen, 1931; Meunier M., La légende de Socrate, P., 1965.

    СОКРАТ (Σωκράτης) из Афин (469—399 до н. э.) — легендарный античный философ, учитель Платом, воплощенный идеал истинного мудреца в исторической памяти человечества, С именем Сократа связано первое фундаментальное деление истории античной философии на до- и после-сократовскую, отражающее интерес ранних философов б—начала 5 вв. к натурфилософии (Досвкратики), и последующего поколения софистов 5 в. — к згико-политическим темам, главная из которых — воспитание добродетельного человека и гражданина (см. Пачдеиа). Учение Сократа было устным; все свободное время он проводил в беседах с приезжими софистами и местными гражданами, политиками и обывателями, друзьями и незнакомыми, на темы, ставшие традиционными для софистической практики: что добро и что зло, чтопрекрасно, а что безобразно, что добродетель и что порок, можно ли научить быть хорошим и как приобретается знание. Об этих беседах мы знаем в основном благодаря двум авторам — Ксенофонту и Платону. Кроме их сочинений, имеются также фрагменты и свидетельства о содержании “сократических диалогов” других сократиков — Эсхина, Федона, Антисфена, Евклида, Аристиппа, пародийное изображение Сократа в комедии Аристофана “Облака” (поставлена в 423 до н. э.) и ряд замечаний о Сократе у Аристотеля, родившегося поколением позже казни Сократа. Проблема достоверности изображения личности Сократа в сохранившихся произведениях — ключевой вопрос всех исследований о нем.

    Философия Сократа, которую сам он как некое “учение” никому не предлагал и которая, по существу, совпадала с образом его жизни, едва ли может быть изложена систематически. Тем не менее, на основании различных свидетельств, из которых предпочтение, как правило, отдается “Апологии Сократа” и раяним диалогам Платона, обычно указывают по крайней мере на три особенности сократовой философии: 1) ее разговорный (“диалектический”) характер; 2) определение понятий путем индукции (επαγωγή); 3) этический рационализм, выражаемый формулой “добродетель есть знание”. Диалогизм учения Сократа, общительного по своей натуре, имел следующее обоснование: он утверждал, что сам. он “ничего не знает”, и потому расспрашивает других, чтобы стать мудрым (зачем становиться мудрым, не обсуждается — знание есть абсолютная ценность, привлекательная сама по себе). Свой метод собеседования Сократ называл майевтикой (“повивальным искусством”), имея в виду, что только помогает “рождению” знания, но сам не является его источником: так как не вопрос, а ответ является положительным утверждением, то “знающим” считался собеседник, а Сократ, оставаясь “незнающим”, оценивал это знание, в результате чего оно неизменно оказывалось ложным. Обычные приемы ведения диалога у Сократа: опровержение через приведение к противоречию (техника опровержения-“эленксиса” была отработана софистами) и ирония — притворное неведение, уход от прямых ответов: “ты над другими посмеиваешься — всем задаешь вопросы и всех опровергаешь, сам же ни о чем своего мнения не высказываешь” (Xen. Mem. IV, 4, 9.3—4 — Гиппий о Сократе); “вот она, обычная Ирония Сократа! Я уж и здесь всем заранее говорил, что ты не пожелаешь отвечать, а будешь подсмеиваться (ειρωνεύσοιο) и станешь делать все что угодно, только бы не отвечать” (Plat. Resp. 337a4—7 — Трасимах о Сократе, ср. также Gorg. 489el); “он всю свою жизнь морочит людей притворным самоуничижением (εφωνευόμενος те και παίζων) (Symp. 216e4 — Алкивиад о Сократе). “Ирония” Сократа — “оборотная сторона” майевтики, метод Сократа в оценке со стороны; важен контекст словоупотребления: под “иронией” подразумевалось отрицательное свойство характера- ср. Arist. Eth. Nie. 1108а22, 1124b30; Eth. Eud. 1221a6, где правдивости (αλήθεια) противопоставлены два порока; хвастовство и ирония (“притворство”); Аспасий в комментарий на этику замечает: “некоторым кажется, что ирония не порок, — говорят же о Сократе как о человеке “ироничном”. Но вот доказательство того, что Сократ вовсе не был “ироничен”: так его не называл никто из друзей, а называли те, кого он изобличал, вроде Трасимаха” (In Eth. Nie., p. 54,18—20). Платон прямо называет иронию свойством софиста (Soph. 268с8, ЬЗ), а в “Кратиле” “ироничным” (=издевательским, двуличным) называет поведение гераклитовца Кратила, поскольку тот делал вид, будто что-то знает, но не говорит (Crat.384al).

    Итак, Сократ говорил, что ничего не знает, а его собеседники считали, что он притворяется. Согласно “Апологии”, на самом деле Сократ, говоря “чистую правду” о своем незнании, хотел указать на ничтожность человеческого знания по сравнению с божественной мудростью (Apol. 23a3-b4); сам не скрывая своего незнания, он хотел привести к такому же состоянию своих собеседников, ибо никто из людей и не может быть мудр. Свое разоблачение неистинного знания (=всякого человеческого знания) Сократ рассматривал как служение богу — ср. историю с дельфийским оракулом, признавшим Сократа мудрейшим из людей; стараясь понять смысл данного признания, Сократ пошел учиться к людям мудрым и нашел, что не так уж они мудры, а только думают, что мудры, и это самое большое заблуждение (Plat. Apol. 21a3—7; Diog. L. II, 37). “Негативная” диалектика Сократа была очевидным противопоставлением софистической практике и должна была привести к пониманию того, что истинное знание не сообщается внешним образом — оно формируется внутренним усилием.

    Беседы Сократа, чувствовавшего себя философом-миссионером, не могли нести никакого разнообразного и нового содержания, и о Сократе говорили: “твердит всегда одними и теми же словами одно и то же” (Plat. Symp. 221e); “всегда одно и то же об одном и том же” (Xen. Mem. IV, 4, 6.4—5). Постоянная мысль Сократа — об абсолютной ценности добра и знания, которые не могут быть отделены друг от друга: невозможно поступать мужественно или благочестиво, не зная, чтотакое мужество или благочестие. Поступок только тогда имеет моральный смысл, когда человек совершает его осознанно и по внутреннему убеждению, если же он ведет себя хорошо, потому что, напр., “все так делают” — то если “все” станут вести себя плохо, то не будет причин быть добродетельным. Норма нравственности должна быть автономной, и нельзя в вопросах истины и добра полагаться на мнение большинства. Прежде всего с недоверием к мнению большинства связаны критические замечания Сократа об афинской демократии и принятой практике решения серьезных вопросов большинством голосов; эти оппозиционные настроения, конечно, были учтены при судебном разбирательстве, закончившемся для Сократа казнью. Подчеркнутая отстраненность Сократа от политики — заметное отличие между ним и Платоном, считавшим политику важнейшей сферой деятельности философа.

    По Сократу, не только истинно моральное (благо) всегда сознательно, но и сознательное — всегда хорошо, а бессознательное — плохо. Если кто-то поступает плохо, значит, он еще не знает того, как надо поступать на самом деле (зло — всегда ошибка суждения, оно не может быть сознательным), и после того, как его душа будет очищена от ложных предрассудков (в чем Сократ и видел свою миссию), в ней проявится природная любовь к добру, а добро самоочевидно. Точно так же, как нельзя хорошо поступать, не зная добродетели, так и нельзя по-настоящему любить, не зная, что такое любовь и что должно быть истинным предметом влечения. Тема любви (эроса) и дружбы — наиболее хорошо засвидетельствованная тема рассуждений Сократа: “я всегда говорю, что я ничего не знаю, кроме разве одной совсем небольшой науки — эротики. А в ней я ужасно силен” (“Феаг” 128Ь); эта тема так или иначе была отражена в сочинениях всех сократиков — Антисфена, Эсхина, Федона, Ксенофонта и Евклида мегарика. Ср. эпизод из диалога Эсхина “Алкивиад”, в котором Сократ говорит, что он не владеет никакой наукой, которую мог бы преподавать и делать людей лучше, но он может сделать их лучше благодаря силе своей любви мнение) в конце жизни Сократ был обвинен в нечестии.

    Душа как специфический предмет философского интереса — как истинное “Я” человека, носитель морального сознания и истинная мера бытия — безусловная новация Сократа. Размежевание с натурфилософской традицией в понимании “бытия” продемонстрировано им в тезисе “ничего не знаю”. По свидетельству ряда источников, Сократ в молодости испытал известный интерес к наукам о природе: его называют учеником 4'-сыяя, в “Федоне” у Платона Сократ говорит об изучении книги Анаксагора; возможно, аристофановский комикс о Сократе, витающем в облаках, обыгрывал его первоначальный интерес к физике. Но и слова “я знаю” (первая часть утверждения “я знаю, что ничего не знаю”) также можно счесть полемически направленными, но уже против софистов, отрицавших общезначимое знание, и предпочитавших говорить не об истине, а о пользе, не о знании, а об убеждении; Сократ же предпочитал интерпретировать “пользу” в ином смысле — как пользу для души. Истина, найденная Сократом, находится между объективизмом досократики и субъективизмом софистики: человеческая душа (сознание, Я) — реальность, подчиненная хотя и человеческим, но не произвольным законам; это истина, для нахождения которой имеется внутренний критерий: если знание и добро тождественны, то познавая себя (поистине), мы должны делаться лучше. Знаменитую дельфийскую максиму “Познай самого себя” Сократ понимал как призыв к моральному самосовершенствованию и в этом видел истинное религиозное благочестие. Философия есть воспитание души и как бы второе, духовное рождение человека, ср. диалог “Зопир” сократика Федона из Элиды: восточный маг-физиогномист при встрече с Сократом нагадал, чтотот, судя по его виду, туп и похотлив, на что Сократ ответил ему и своим возмущенным этим гаданием друзьям, чтода, он и правда был таким, но сумел преодолеть в себе эти порочные наклонности занятиями философией.

    Главный смысл занятий философией — измениться самому, быть достойным и хорошим человеком. После общения с Сократом его слушатели чувствовали, что должны измениться сами: “мне казалось — нельзя больше жить, как я живу” (слова Алкивиада из диалога Платона “Пир”). То, что философия Сократа воплощена в самой его личности и в его собственном образе жизни, понимали все его ближайшие друзья (ср. у Ксенофонта: “если не словом, то делом показываю” (Mem. ГУ, 4,10.3—4), но сформулировано было это понимание только после того, как долгая жизнь Сократа закончилась Неожиданным судом над ним.

    После поражения Афин в затяжной Пелопоннесской войне (в ходе которой Сократ трижды становился участником военных сражений) в 404—403 в городе была установлена жестокая спартанская “тирания тридцати”, во главе которой встал Критий, бывший слушатель Сократа. Хотя Сократ не сотрудничал со спартанской властью во время тирании (а попытки привлечь его на свою сторону у властей были), спустя четыре года после свержения диктатуры афиняне привлекли Сократа к суду по обвинению в расшатывании устоев государства, стараясь т. о. найти причину явного упадка демократической власти и ослабления Афин после блестящего и невозвратимого “века Перикла”. Обвинителей было трое: молодой поэт Мелет, владелец кожевенных мастерских Анит и оратор Ликон; текст обвинительного приговора сообщает Ксенофонт в “Воспоминаниях о Сократе”: “Сократ виновен в том, что не признает богов, признаваемых государством, а вводит другие, новые божества; виновен также в том, что развращает молодежь” (Mem. I). Защита Сократа на суде стала поводом к написанию многочисленных “Апологий”, наиболее известная из которых принадлежит Платону По приговору суда Сократ выпил цикуту и скончался через несколько минут в полном сознании (см. Plat. Phaed. 117c—118al7). После его казни началась долгая история интеллектуальных Переживаний этой афинской трагедии, отдельные этапы которой совпадали с историей развития философии, в первую очередь становлением платонизма.

    После смерти Сократа во множестве возникли т. н. сократические школы, основанные его близкими учениками, появился жанр сократического диалога, персонажем которого неизменно являлся Сократ, и “воспоминаний” о нем. Ученики хотели рассказать о личности Сократа людям, не имевшими возможности его знать при жизни, и понять, какое значение может иметь его жизнь для тех, кто его никогда не увидит. Для всей этой литературы была характерна типизация персонажей, их личных качеств и всех происходящих с ними событий, так что в результате имеющийся перед нами облик Сократа хотя исторически малодостоверен, зато чрезвычайно интересен как уникальный историко-культурный миф, к которому обращались новые поколения философов: “Сократ первый показал, что во всякое время и во всяком возрасте, что бы с нами ни происходило и что бы мы ни делали, — в жизни всегда есть место философии” (Плутарх. Должно ли старику заниматься государственными делами, 26,796е1—3). Ист.: Giannantom G. (ed.). Socratis et Socraticorum Reliquiae, vol. 1, 2 ed. Napoli, 1990, p. 1—343; Платон. Апология Сократа, пер. М. С. Соловьева.— Соч., т. 1. M., 1989; Ксенофонт. Сократические сочинения. пер. С. И. Соболевского. М.-Л., 1935 (переизд. СПб., 1993); Суд над Сократом (сб. историч. свидетельств). СПб., 1997.

    Лит.: Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ, Платон. М., 1963 (репр. 1994); Васильева Т, В. Дельфийский оракул о мудрости Сократа, превосходящей мудрость Софокла и Еврипида.— В кн.: Культура и искусство античного мира. М., 1980; Нерсесянц В. С. Сократ. М., 1984; Доброхотов А. Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986, с. 14—36; КессчдчФ. X. Сократ, 2-е изд. М., 1988; ЙегерВ. Пайдейа. Воспитание античного грека (эпоха великих воспитателей и воспитательных систем), пер. с нем. М., 1997, с. 48—100; Daring К. Exemplum Socratis. Studien zur Sokratesnachwirkung in der kynisch-stoischen Popularphilosophie der frühen Kaiserzeit und im frühen Christentum. Wiesbaden, 1979; Der historische Sokrates, hrsg. v. A. Patzer. Darmstadt, 1987; VlastosG. Ironist and Moral Philosopher. Cambr., 1991; Boudouris K.J. (ed.). The Philosophy of Socrates. Athens, 1991; Benson H. H. (ed.). Essays on the Philosophy of Socrates. N.Y., 1992; Irwin T. (ed.). Classical Philosophy: Collected Papers: Socrates and His Contemporaries, vol. 2, 1995; Giannantom G. L'edizione délie fonti antiche su Socrate.— Fragmentsammlungen philosophischer Texte der Antike, Le raccolte dei frammenti di filosofi antichi. Atti del seminario internazionale Ascona, Centr Stefano Franseini 22-27 sett. 1996, hsrg. V. W. Burkert et al., Gott., 1998, p. 320-335.

    Библиография: PatwrA. Bibliographia Socratica. Die wissenschaftliche Literatur über Sokrates von den Anfängen bis auf die neueste Zeit in systematisch-chronologischer Anordnung. Freiburg—Münch., 1985; Navia L. E., Kau E. L. Socrates. An Annotated Bibliography, 1988.

    M. А. Салопова