Akademik

        (от греч. — обозначающий), раздел логики (или металогики) и семиотики, посвящённый анализу комплекса связанных между собой понятий, центральными из крых являются понятия значения и смысла. Вся проблематика С. выражается вопросами вида: что означает то или иное понятие (термин) или высказывание, суждение (запись, текст, формула), как их следует понимать? Подобные вопросы возникают прежде всего по отношению к общелогич. понятиям («предмет», «множество», «соответствие», «ло-гич. следование» и т. п.), а на этой базе — к собственно семантич. понятиям и терминам («истина», «определение», «выполнимость», «обозначение», «наименование», «осмысленность»), а также к самим понятиям «значение», «смысл» и «интерпретация».

        В формализов. языках объектом, по отношению к которому ставится вопрос о его значении и смысле, оказывается отд. знак, знакосочетание или к.-л. др. фрагмент текста. Согласно концепции, восходящей к Дж. С. Миллю и Фреге, знак, играющий в формализов. языке роль терма (аналога грамматич. подлежащего, дополнения или субъекта некоторого предложения), служит именем некоторого предмета (называет или обозначает этот предмет) или класса (множества, совокупности) предметов. Нахождение денотата (предметного значения) для к.-л. конкретного имени даёт существ. информацию об этом имени, но не исчерпывает связанной с ним семантич. проблематики: денотат указывает объём обозначаемого данным именем понятия, но не объясняет его содержания. У имени имеется некоторый смысл, определяемый набором характеризующих его признаков, причём понимание этого смысла не только не предполагает знания, но даже существования денотата данного имени. Имя, обозначая (называя) свой денотат, выражает некоторый смысл; про этот смысл говорят, что он определяет денотат, являясь его концептом. Очевидно, что один и тот же денотат может определяться различными концептами. В то же время одинаковый смысл могут иметь различные имена, называемые в этом случае синонимами. Вводимое т. о. на множестве имён данного языка отношение синонимии является отношением эквивалентности, т. е. оно рефлексивно (каждое имя синонимично самому себе), симметрично (выражения «о синонимично е» и «в синонимично а» равносильны) и транзитивно (синонимы одного и того же слова синонимичны между собой).

        Все эти семантич. понятия распространяются с «атомарных» объектов формализов. языков — знаков и имён на более сложные знакосочетания — предложения, выражающие высказывания, для которых в подходящих метаязыках определяется понятие истинности (и ложности), и далее — на исчисления в целом, для которых вводится понятие интерпретации.

        Развитая в работах Тарского, Карнапа и др. система т. н. экстенсиональных (см. Экстенсиональность) семантич. характеристик, описывающих элементы языка с т. зр. объёма понятий («обозначение», «наименование», «истина»), «надстраивается» над понятием значения (денотата) и образует, согласно Куйану, теорию референции (теорию обозначения). Значительно менее разработанная часть С.— теория смысла, трактующая интенсиональные (см. Интенсиональность) свойства языков (знаковых систем), посвящена понятиям, характеризующим языки с т. зр. содержания понятий («смысл», «концепт», «осмысленность», «синонимия», «следование»). В то время как первая группа понятий вводится исходя из чисто конвенциональной идеи приписывания значений, вторая группа понятий призвана в некотором смысле разъяснить суть С.— то, что должно быть понято в языке безотносительно к используемым обозначениям.

        Язык С. формализов. языков в свою очередь может быть формализован. Систему формализованной С. разработал, в частности, амер. логик Дж. Кемени. На основе идей сов. логика Д. А. Бочвара формализованная С. строится средствами многозначной логики; к такого рода исследованиям привлекается и модальная логика.

        см. к ст. Семиотика.

в л о г и к е (греч. σημαντικός – означающий, от σημαίνω – означаю) – отдел логики, изучающий значения понятий и суждений, в особенности при записи их в виде выражений т.н. формальных систем (см. Синтаксис в логике). К задачам С. относится прежде всего уточнение таких общелогич. понятий, "как "смысл", "соответствие", "предмет", "множество", "логическое следование", "интерпретация" и т.п. Важное место в С. занимают вопросы различения между объемом понятия и содержанием понятия, между значением истинности суждения и смыслом суждения. Свойства, связанные с объемом понятия и значением истинности суждения, наз. экстенциональными, а свойства, связанные с содержанием понятия и смыслом суждения, – интенциональными. Так, суждения "дважды два четыре" и "Волга впадает в Каспийское море", равносильные экстенционально (их значения истинности совпадают), различаются интенционально (они имеют разные смыслы).

Точный смысл проблемы С. приобретают в связи с построением и изучением формальных систем. При исследовании к.-л. формальной системы семантич. проблемы возникают тогда, когда система получает интерпретацию, т.е. истолковывается как отображающая нек-рую содержательную теорию или раздел науки, в силу чего приобретают значение (смысл) выражения данной системы. Сама система в этом случае наз. с е м а н т и ч е с к о й, или интерпретированной. При изучении формальных систем объектом С. являются общие вопросы соотношения между формальной системой и ее интерпретациями. Т.о., в С. изучаются такие проблемы, как проблема истины (соответствие формул или предложений семантич. системы "положению вещей" в изображаемой области), проблемы, связанные с соотношением знака и обозначаемого, проблема определения смысла выражений системы и т.п. С. при этом не может быть оторвана от синтаксиса, к-рый она естественно дополняет. (Существуют вопросы, являющиеся одновременно и синтаксическими и семантическими. Так, напр., одно из определений полноты формальной системы состоит в том, что система полна, если добавление к ее аксиомам формулы, не являющейся теоремой, делает систему противоречивой; само это определение имеет синтаксич. характер, однако существенно используемое в нем понятие непротиворечивости может определяться и семантически). Но, в отличие от синтаксиса, С. рассматривает выражения формальных систем не просто как таковые, а как записи суждений и понятий. Запись нек-рого понятия (для простоты, единичного) может считаться именем предмета, составляющего объем этого понятия. Т.о., возникает трехчленное соответствие (называемое часто "основным семантич. треугольником") между предметом, содержанием понятия и именем. Чтобы подчеркнуть отношение первого и второго членов к третьему, их называют предметом (или денотатом) имени и концептом имени. Так, у имен "А. С. Пушкин" и "автор „Евгения Онегина“" одинаковые предметы, но разные концепты.

Многие важные проблемы логич. С. являются традиционными. Однако традиц. идеи (в особенности греческих и ср.-век. авторов) получили более или менее полное объяснение и развитие только в конце 19 – нач. 20 вв. в работах Г. Фреге, Б. Рассела и логиков львовско-варшавской школы. А. Тарский заложил основы систематич. построения совр. логич. С. (1929), к-рую он продолжал развивать в своих позднейших работах. Осн. внимание Тарский уделяет анализу семантич. понятий ("истина", "определение", "выполнимость", "обозначение" и др.) и выяснению возможности их определения. По Тарскому, семантич. понятия могут быть определены только для формализованных языков, т.е. языков, построенных как нек-рое (интерпретированное) логическое исчисление. Для того же, чтобы определить семантич. понятия для неформализованных, в т.ч. естеств., языков, необходимо построить формализованные языки, служащие приближениями к данному языку. Как показал Тарский, попытка определения семантич. понятий, в частности понятия истины, в системе того языка, в к-ром они фигурируют, с неизбежностью приводит к возникновению парадоксов семантических типа парадокса "Лжец". Поэтому для определения семантич. понятий, помимо исследуемого, или объектного, языка, должен вводиться метаязык, на к-ром должно вестись рассуждение об определяемых его средствами семантич. понятиях объектного языка. Работы Тарского оказали влияние на Р. Карнапа, к-рый создал наиболее развитую систему С. в серии работ под общим названием "Исследования по семантике" ("Studies in semantics", 1942–47). Взглядам Карнапа и Тарского противопоставляет свою позицию У. Куайн. То, что обычно понимается под С., он делит на две части: теорию смысла и теорию обозначения. Первую характеризуют такие понятия, как "смысл", "синонимия" (см. Синонимы), "осмысленность", "следование". Вторую – понятия "обозначение", "наименование", "истина". По мнению Куайна, эти две дисциплины настолько отличаются друг от друга, что нецелесообразно объединять их под общим названием С. Более или менее развитой из них Куайн считает теорию обозначения, к к-рой он относит, напр., большинство работ Тарского. Дж. Кемени в работе "Новый подход к семантике" ("A new approach to semantics", "T. J. Symbolic Logic", 1956, v. 21, No 1–2) предложил новую систему формализованной С. Он строит формализованный язык, в к-ром определяются понятия "модели" и "интерпретации". На основе понятия интерпретации Кемени вводит различение аналитич. и синтетич. высказываний: аналитическое имеет место во всех интерпретациях данного исчисления, тогда как синтетическое имеет место лишь в нек-рой данной интерпретации. В соответствии с этим понятия, определяемые в терминах всех интерпретаций, относятся к тому, что Куайн назвал теорией смысла, а понятия, определяемые в терминах одной интерпретации, – к теории обозначения. См. также Семиотика.

Лит.: Финн В. К., О некоторых семантических понятиях для простых языков, в сб.: Логическая структура науч. знания, М., 1965; Смирнова Е. Д., Формализованные языки и логическая форма, там же; Ajdukiewicz К., Sprache und Sinn, "Erkenntnis", 1934, Bd 4, [H. 2]; Church Α., Carnap's "Introduction to semantics", "The Philosophical Review", 1943, v. 11 (52), No 3; Linsky L. [ed.], Semantics and the philosophy of language, Urbana, 1952; Frege G., Translations from the philosophical writings, Oxf., 1952.

    СЕМАНТИКА — дисциплина, изучающая знаки и знаковые системы с точки зрения их смысла, как правило, рассматривается в рамках семиотики (науки о знаковых системах) совместно с двумя другими ее разделами: синтактикой и прагматикой. Первая из них изучает отношения знаков между собой (синтаксис), вторая — отношения между знаками и производящими и интерпретирующими их субъектами, тогда как семантика рассматривает знаки в их отношении к обозначаемым (не имеющими знаковой природы) объектам. Наиболее важным предметом изучения для семантики является язык, а потому она входит в качестве составной части в лингвистику (как семантика естественного языка) и в логику (как семантика формальных языков). Возникающая и в логике, и в лингвистике семантическая проблематика является выражением общей философской проблемы связи мышления и бытия. Вопрос о том, в какой мере язык способен выразить неязыковую реальность, тесно коррелирован с вопросом о способности мысли понять внешний для нее предмет. Из основных взглядов на природу знака, лежащих в основе семантических построений, нужно выделить те, которые были сформулированы на рубеже 19 и 20 вв. в работах Г. Фреге кф.де Соссюра. Их концепции (в значительной мере противостоящие друг другу) и до сих пор определяют методы исследования и терминологию в лингвистике и логике. Фреге принадлежит теория тройственной природы языкового знака. Сам знак (единичный объект), во-первых, указывает на другой объект (значение знака), а во-вторых, на соответствующее означаемому объекту понятие (смысл знака). Введенное т. о. различение между смыслом и значением стало впоследствии ключевым для многих логических и лингвистических теорий, в которых, впрочем, была принята иная, нежели у Фреге, терминология. Для означаемого объекта используют термины “референт”, “денотат”, “десигнат”. То, что Фреге назвал “смыслом”, иногда называют “сишификатом”. Впрочем, интерпретация разными исследователями приведенных терминов сильно варьируется. Часто употребляемой для выражения введенного Фреге семантического различения является также пара “экстенсионал” — “интенсионал”. Различение между смыслом и значением Фреге ввел также для предложений языка, утверждая, что для широкого класса предложений значением являются истинность или ложность. Он указал также на существование таких языковых конструкций, которые имеют смысл, но не имеют значения (напр., утверждения о вымышленных объектах).

    Согласно Фреге, в основе любого мыслительного акта лежит стремление выразить сущность, самостоятельно существующий предмет, который обозначается в языке своим именем и о котором сказывает его понятие. Соссюр рассматривает природу знака как двойственную, называя знак единством означающего и означаемого. Под последним понимается именно то, что Фреге называл смыслом, но подход Соссюра в принципе иной. Семантические свойства языка определяются тем, что он представляет собой систему. Знаки существуют только в отношении друг к другу, и именно эти отношения, а не связь с внеязыковыми сущностями определяют смысл знака. Поэтому референциальная семантика вообще отсутствует у Соссюра. Эта позиция разделяется и до сих пор многими лингвистами (гл. о. французскими). Греймас и Курте называют “исключение референта необходимым условием развития лингвистики”.

    Подход Соссюра является лингвистическим коррелятом той философской установки, которая стремится исключить из рассмотрения категорию сущности. Она была разработана, напр., в Марбургской школе, для философов которой критерием объективности знания является не отношение знания к “реально существующему” объекту (которое совершенно невозможно установить), а внутренняя согласованность самого знания. Последнее рассматривается как структура, т. е. совокупность отношений элементов, определяемых (подобно единицам языка у Соссюра) лишь своим местом в системе и отношениями друг с другом.

    В логике и математике разработан аналитический аппарат, позволяющий описывать семантику формальных языков. В основе этого аппарата лежит понятие интерпретации. Последняя есть функция, которая сопоставляет каждому имени (индивидной константе) языка некоторый объект из заданного множества, а каждому выражению языка (предикатной константе) некоторое отношение объектов этого же множества. Важнейшим элементом семантики формальных языков является понятие истинности, которая рассматривается как формальное свойство правильно построенного выражения языка. Существенной в этом случае является необходимость введения метаязыка. Только с его помощью можно описать область объектов, задать интерпретирующую функцию и делать выводы относительно истинности языковых выражений. Формальные основания для различения объектного языка и метаязыка были получены А. Тарехим. Последующее развитие логики (С. Кринке, Р. Мартин, П. Вудруфф) привело, однако, к построению “семантически замкнутых” языков, т. е. таких, которые сами содержат в себе возможности делать выводы о семантических свойствах (в частности, об истинности) языковых выражений. Однако общей особенностью любого формального подхода является необходимость выражать неязыковые объекты средствами языка (пусть даже метаязыка). Исследование семантики свойств оказывается поэтому исследованием отношений между знаками, а не отношений между знаком и объектом, не имеющим природы знака. Т. о. семантика обращается в синтактику.

    При описании семантики естественного языка лингвисты также прибегают к понятию функциональной зависимости, реализуя схему, очень похожую на схему интерпретации формальных языков. При этом используется аппарат семантических категорий, введенный К. Айдукевичем (см. Семантических категорий теория). Простейшими категориями являются имя и предложение. Первое имеет в качестве экстенсионала объект, второе — значение истины или лжи. Йнтенсиоиал языкового знака, принадлежащего к этим категориям, есть функция (в строгом, теоретико-множественном смысле —Д. Льюис, а еще раньше Р. Карнап), ставящая ему в соответствие его экстенсионал. Более сложные категории получаются из простейших согласно правилам синтаксиса и должны включать все возможные грамматические формы. Их семантика определяется построением интенсионалов, которые также являются функциями, но уже более сложными. Природа интенсионала часто определяется по-разному. Н. Хомский, напр., видит в них врожденные схемы действия, присущие человеческой психике. Р. Монтегю представляет их объективными идеальными сущностями, которые схватываются сознанием.

    По существу в логике, описывающей формальные языки, и в лингвистике, изучающей естественный язык, вводятся одни и те же процедуры: установление функциональной связи между выражениями языка и “реальными” объектами и отношениями. Однако логика (а в еще большей мере математика) требует явного описания (опять же с помощью языка) как функций, так и областей интерпретации. В лингвистике же, когда речь идет об интерпретирующей функции (интенсионале), может подразумеваться некоторая когнитивная операция (вовсе не описанная явно), совершаемая носителем языка, который производит и интерпретирует знаки. Поэтому если логика сближает семантику с синтактикой, то лингвистика обращает ее в прагматику. Эта “потеря” семантики возникает в тех теориях, которые разделяют существенный элемент учения Фреге: язык рассматривается как средство для выражения неязыковых сущностей, т. е. для представления объективной реальности. В таких теориях пытаются установить связь мысли с немыслимым, что порождает естественные трудности. Альтернативой фрегевского понимания семантики (помимо школы Соссюра, о которой сказано выше) является теория семантических примитивов (А. Вержбицка). Она прямо связана с учением Р. Декарта, о том, что всякая сложная идея сводима к простым, понятным интуитивно и не нуждающимся ни в каком прояснении. Еще большая зависимость обнаруживает теория семантических примитивов от философии Г. Лейбница, поскольку может быть представлена как развитие его попытки создания универсальной характеристики. По мысли Вержбицкой, всякий дискурс есть конструкция, построенная из достаточно простых элементов по известным правилам. Смысл любого языкового построения ясен в той мере, в какой прояснена процедура -построения, а также смысл этих элементов. Последние же, называемые семантическими примитивами, ясны интуитивно. Их описание не требует прибегать к особым приемам (напр., к введению интенсионалов И экстенсионалов), поскольку их смысл абсолютно прозрачен и не нуждается в каком-либо выражении. Важно, что число этих примитивов невелико и их нумерация легко достижима.

    Лит.: ШрейдерЮ.А. Логика знаковых систем. М., 1974; Семиотика (сборник трудов; ред. Ю. С. Степанов). М., 1983; Смирнова Е. Д. Логика и философия. М., 1996; Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М., 1977, с. 31—288; ТондлЛ. Проблемы семантики. М., 1975; Фреге Г. Избранные работы. М., 1997, с. 25—49; WientuckaA. Semantic Primitives. Fr./M., 1972.

    Г. Б. Гутнер