Akademik

        (франц. rationalisme, от лат. ratio-nalis — разумный, ratio — разум), филос. направление, признающее разум основой познания и поведения людей. Р. противостоит как иррационализму, так и сенсуализму (эмпиризму). Термин «Р.» используется для обозначения и характеристики филос. концепций начиная с 19 в. Исторически рационалистич. традиция восходит к др.-греч. философии: напр., ещё Парменид, различавший знание «по истине» (полученное посредством разума) и знание «по мнению» (достигнутое в результате чувств. восприятия), усматривал в разуме критерий истины.

        Как целостная система гносеологич. воззрений Р. начал складываться в новое время в результате развития математики и естествознания. В противоположность ср.-век. схоластике и религ. догматизму классич. Р. 17—18 вв. (Декарт, Спиноза, Мальбранш, Лейбниц) исходил из идеи естеств. порядка — бесконечной причинной цепи, пронизывающей весь мир. Принципы Р. разделяли как материалисты (Спиноза), так и идеалисты (Лейбниц): Р. у них приобретал различный характер в зависимости от того, как решался вопрос об отношении мышления и бытия.

        Р. 17—18 вв., утверждавший определяющую роль разума не только в познании, но и в деятельности людей, явился одним из филос. источников идеологии Просвещения. Культ разума характерен и для франц. материалистов 18 в., стоявших в целом на позициях материалистич. сенсуализма и выступавших против спекулятивных построений Р.

        Обосновывая безусловную достоверность науч. принципов и положений математики и естествознания, Р. пытался решить вопрос: как знание, полученное в процессе познават. деятельности человека, приобретает объективный, всеобщий и необходимый характер. В противоположность сенсуализму Р. утверждал, что науч. знание, обладающее этими логич. свойствами, достижимо посредством разума, который выступает его источником и вместе с тем критерием истинности. Так, напр., к осн. тезису сенсуализма «нет ничего в разуме, чего прежде не было в чувствах» рационалист Лейбниц сделал добавление: «кроме самого разума», т. е. способности разума постигать не только частное, случайное (чем ограничивается чувств. познание), но и всеобщее, необходимое.

        Обращение к разуму как единств. науч. источнику знания привело Р. к идеалистич. заключению о существовании врождённых идей (Декарт) или предрасположений и задатков мышления, независимых от чувственности (Лейбниц). Принижение Р. роли чувств. восприятия, в форме которого реализуется связь человека с внеш. миром, влекло за собой отрыв мышления от реального объекта познания.

        Кант, пытавшийся примирить идеи Р. и сенсуализма, полагал, что «всякое наше знание начинает с чувств. переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме...» (Соч., т. 3, М., 1964, с. 340). Разум, по Канту, не может служить универс. критерием истины. Чтобы объяснить свойства знания, он вводит представление об априорности не только понятийных форм (как это было в классич. Р.), но и форм созерцания — пространства и времени. Но кантовский Р. сохраняет свою силу лишь ценой принятия позиции агностицизма: он распространяется только на мир явлений, но не на «вещь в себе», объективную реальность.

        В философии Гегеля началом и сущностью мира была объявлена абс. идея, или абс. разум, а процесс познания был превращён в самопознание разума, который постигает в мире своё собств. содержание. Поэтому развитие объективного мира предстаёт у Гегеля как чисто логич., рациональный процесс, а его Р. приобретает характер панлогизма.

        В бурж. философии 19 и 20 вв. вера в неограниченную силу человеч. разума была утрачена (позитивизм, неопозитивизм и др.); преобладающей становится критика классич. Р. с его идеалами могущества разума и ничем не ограниченной рациональной деятельности человека. Эта критика ведётся как с позиций иррационализма (фрейдизм, интуитивизм, прагматизм и экзистенциализм), так и в духе умеренного, ограниченного Р., связанного уже не столько с логич. проблематикой познания, сколько с поиском социально-культурных оснований и границ Р. (напр., в концепциях М. Вебера и Манхейма).

        Ограниченность и односторонность Р. были преодолены марксизмом. Разрешение противоречия между Р. и эмпиризмом (сенсуализмом) стало возможным на основе анализа процесса познания в органич. связи с практич. деятельностью по преобразованию действительности. «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности» (Ленин В. И., ПСС, т. 29, с. 152—53).

        Маркс К., Тезисы о Фейербахе, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 3; Энгельс Ф., Диалектика природы, там же, т. 20; Ленин В. И., Филос. тетради, ПСС, т. 29; Лейбниц Г., Новые опыты о человеч. разуме, М., 1936; Декарт Р., Рассуждение о методе, Избр. филос. произв., М., 1950; Киссель ?. ?., Судьба старой дилеммы (Р. и эмпиризм в бурж. философии XX в.), М., 1974; Панов В. Г., Чувственное, рациональное, опыт, М., 1976; Girgеnsohn K., Der Rationalismus des Abendlandes, Greifswald, 1921.

        Б. С. Грязнов.

(от лат. rational« разумный, ratio – разум)

точка зрения рассудка, соответственно – разума; совокупность философских направлений, делающих центральным пунктом анализа разум, мышление, рассудок – с субъективной стороны, а разумность, логический порядок вещей – с объективной. После наметок объективистского рационализма в Древнем мире в 17 и 18 вв. подвергается систематизации субъективистский рационализм, собственно рационализм. Это делают Декарт, Спиноза, Лейбниц и Вольф; против них выступали эмпиристы Локк, Юм, Кондильяк. Кант устраняет противоположность эмпиризма и рационализма в высшем синтезе своего критицизма; Фихте, Шеллинг, Гегель частично возвращаются к объективистскому рационализму, скорее даже панлогизму. Целиком рационалистичными являются исторический материализм, позитивизм, прагматизм и те направления современной философии, которые зависят от философии рационализма и находятся под его влиянием: марксизм, неовитализм, логицизм, неореализм. Рационализм – метод мышления эпохи Просвещения, разделяющий оптимизм этого мышления, ибо он верит в неограниченную силу человеческого познания, которое в той или иной степени духовно властвует над всем существующим. Для рационализма есть только еще не разрешенные, но не принципиально неразрешимые проблемы. В эпоху рационализма возникло новое понятие науки, которое отождествлялось с математикой и естественными науками вообще. «Научным» с этого времени называют то, что может быть представлено, изображено с помощью математического и естественнонаучного языка.. Позднее возникает понятие «науки, свободной от ценностей», означающее, что наука заботится не о том, ценны ли с этической точки зрения и приобрели ли достоинство ценности предметы, а также результаты ее исследований, заключают ли они в себе святое или несвятое. Рационализм предоставляет разуму право на неограниченное господство; против разума нельзя уже апеллировать ни к какой высшей инстанции. Для метафизики в системе рационализма нет места. Поэтому в эпоху господства разума история философии фиксирует упадок метафизики. Противники рационализма – романтизм, иррационализм (Шопенгауэр, Кьёркегор, Мэн де Биран, Ницше) и философия жизни (Бергсон, Дильтей), но часто они сами невольна попадают в плен к рационализму. Под религиозным рационализмом понимают апогей теологии Просвещения 18 в., в которой традиционное учение об откровении полностью интерпретируется с позиций истин разума.

(от лат. ratio – разум) – филос. учение, согласно к-рому разум является основой бытия (онтологич. Р.), познания (гносеологич. Р.), морали (этич. Р.). Р. противостоит иррационализму и сенсуализму.

Термин "Р." – сравнительно позднего происхождения. Ф. Бэкон различал методы "эмпириков" и "рационалистов" (см. Works, v. 3, L., 1870, р. 616). Однако вплоть до 19 в. термин "Р." применялся гл. обр. в теологии. В сер. 17 в. лорд Кларендон (см. State-Papers, v. 2, suppl., p. 40), говоря о новых сектах "пресбитерианицев" и "независимых", называл их "рационалистами" (the rationalists). О "теологах-рационалистах" упоминал Лейбниц (см. "Théodicée", Lpz., 1879, § 14).

О н т о л о г и ч. Р. – направление в онтологии, согласно к-рому бытие разумно, т.е. в его основе лежит некое разумное начало. В этом смысле к Р. в антич. философии может быть причислено учение Платона (первопричина вещей – постигаемые умом "идеи", или "виды" – эйдосы), а в философии нового времени – учения Лейбница (принцип разумной монады), Фихте (принцип самодеятельности "Я", как разумного начала) и особенно Гегеля, согласно к-рому "что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно" (Соч., т. 7, 1934, М.–Л., с. 15).

В совр. бурж. философии распространена тенденция весьма широкого и потому расплывчатого понимания онтологич. Р.: рационализмом называется любое учение, согласно к-рому всякая реальность имеет в себе самой или в начале, от к-рого она происходит, достаточное основание для своего бытия (см., напр., ст. "Рационализм", в кн.: "Enciclopedia filosofica", v. 3, Venezia – Roma, [1957], p. 1870–83). Такое истолкование термина Р. преследует цель стереть противоположность между материалистич. и идеалистич. учениями. Особенно настойчиво эта характеристика приписывается антич. философии. Онтологич. "рационалистами" оказываются не только Парменид и Гераклит, но также атомистич. материалисты Левкипп и Демокрит. С др. стороны, нек-рые материалистич. учения, напр. Эпикура и его школы, при таком понимании неправомерно зачисляются в иррацио-налистические. Диалектич. материализм отвергает все формы онтологич. Р., как формы идеализма, гипостазирующего разум.

Гносеологич. Р. – направление в гносеологии, согласно к-рому разум является гл. формой познания. Зародившись еще в др.-греч. философии (Сократ, Платон, Аристотель), гносеологич. Р. стал значит. тенденцией философии в 17 в. Противопоставляемый ортодокс. теологич. мировоззрению с его приматом веры и унижением разума, гносеологич. Р. 17 в. был связан с успехами математич. и естеств. наук. Схоластич. теория познания и логика, опиравшиеся на учение о доказательстве (аподейктику) Аристотеля, не располагали средствами, при помощи к-рых можно было бы выяснить, каким образом из единичных и частных опытов могут выводиться истины по своему значению строго всеобщие, а по модальности – безусловно необходимые. В то же время успехи математич. наук делали ясным, что такие истины все же существуют и имеют первостепенное значение для знания. При таком положении оставалось искать другой, кроме опыта, источник, из к-рого могут получаться истины с логич. св-вами всеобщности и необходимости. Р. утверждал, что таким источником этих истин может быть только сам разум. Так возникло метафизич. противопоставление разума и опыта, характеризующее гносеологич. Р. Таковы в 17 в. воззрения Декарта, Спинозы, Мальбранша, Лейбница. Высоко ценя значение опыта, они не могли понять, каким образом из опыта могли и могут быть получены хорошо известные им по их науч. творчеству и по их логич. сознанию логич. свойства безусловно достоверного знания – в математике и в теоретич. естествознании. Т.о., гносеологич. Р. – одно из решений вопроса о происхождении безусловно достоверного знания, а именно: решение, обусловленное метафизич. односторонностью мышления, противо-поставлением как будто исключающих друг друга и невыводимых друг из друга свойств относительной и безусловной всеобщности, относительной и безусловной необходимости. В этом метафизич. противопоставлении сходятся идеалисты Декарт и Лейбниц с материалистами Спинозой и Гоббсом. При этом Р. у них приобретал различные оттенки, в зависимости от того, как каждый из них решал вопрос о происхождении независимых от опыта идей, или понятий разума ("врожденные идеи" у Декарта; наличие в душе – разумной монаде – известных предрасположений или задатков мышления у Лейбница; признание мышления атрибутом и способности мышления отражать структуру природы непосредственно у Спинозы). Гносеологич. Р. получил широкое развитие и в 18 в. в Германии в школе X. Вольфа. Теоретич. основу этого Р. составляло учение Лейбница, подвергшееся, однако, у рационалистов школы Вольфа схематизирующему упрощению и даже вульгаризации. Характерная для Лейбница и Декарта диалектич. постановка вопросов об отношении анализа к синтезу, логического к эмпирическому, умозрения к опыту, интуиции к дедукции подменяется у вольфианцев догматизмом, место разума и разумного мышления заступает плоская метафизич. рассудочность. Впоследствии, имея в виду вольфианский вариант Р., в Р. стали видеть синонимы сухой и безжизненной рассудочности, претендующей быть критерием как в теории, так и на практике.

В философии Канта гносеологич. Р. ослабляется сравнительно с лейбницианским. Хотя мысль Канта, согласно к-рой достоверное знание есть синтез операций рассудка и чувственности, а также тезис о том, что процесс познания начинается с ощущений, были плодотворными, Кант остался метафизич. рационалистом в утверждении, что и чувственные, и рассудочные знания опираются на априорные формы (см. Априори). Рационалистич. элементы теории познания Канта были усилены Фихте и особенно Гегелем. У обоих гносеологич. Р. сочетался с диалектич. пониманием познания. И Фихте (в "Основах общего наукоучения"), и Гегель (в "Феноменологии духа", а также в "Философии духа") пытались раскрыть диалектику сознания, начиная с ощущения и кончая высшими формами деятельности разума. Однако диалектика эта остается идеалистической по содержанию и рационалистической по форме. Для обоих разум остается не столько завершающей высшей формой познающего мышления, сколько общей стихией или субстанцией познания, в т.ч. и чувственного. Гносеологич. рационализм Гегеля оказывается тесно связанным с его онтологич. Р. Разумность самой действительности и разумность науч. познания действительности Гегель понимал как взаимно обусловливающие друг друга: "кто разумно смотрит на мир, на т о г о и мир смотрит разумно; то и другое взаимно обусловливают друг друга" (Соч., т. 8, М.–Л., 1935, с. 12). Гегелевский гносеологический Р. – выражение веры в могущество разума, в способность человека постигнуть объективные законы действительности. Эта вера была утрачена бурж. философией 2-й пол. 19–20 вв. (гносеологич. Р. позитивизма, неопозитивизма и др.).

Преодоление не только метафизического, но и идеалистич. понимания разума и разумного познания было впервые достигнуто в диалектическом материализме, в его теории познания. Учение это впервые реализовало тот "рациональный эмпиризм", о к-ром мечтал Герцен. Введение критерия практики, внедрение материалистич. диалектики внесло в самую теорию познания точку зрения развития, к-рая связала воедино все моменты процесса познания, начиная с опыта, ощущений и кончая высшими формами абстрагирующей разумной деятельности.

Э т и ч . Р. – направление в этике, согласно к-рому разум лежит в основе этич. действия. Родоначальником и гл. представителем этич. Р. был Сократ, по учению к-рого знание о том, как следует поступать, есть вполне достаточное условие для того, чтобы человек поступал в полном соответствии с этим знанием. Согласно этому воззрению, возможность поступков, расходящихся с принципами и нормами нравственности, обусловлена исключительно отсутствием или несовершенством знания этих принципов. Уже стоики (см. Стоицизм) подвергли критике этот этич. Р. и указали, что в ряде случаев человек знает и одобряет лучшее, однако следует худшему, что, впрочем, не помешало им самим проповедовать Р. в этике (жизнь, сообразная с природой, т.е. с логосом, разумом). В новое время этич. Р. развивали особенно Спиноза и Кант, к-рый подверг этич. Р. ограничению: хотя, по Канту, "...практическое правило всегда продукт разума, ибо оно предписывает поступок, как средство к действию, т.е. цели" ("Критика практич. разума", СПБ, 1908, с. 20), однако для существа, каков человек, у к-рого разум "...не есть единственная основа определения воли..." (там же), правило действования отмечается признаком долженствования, выражает "...объективное побуждение к поступку..." (там же) и указывает, что "...если разум вполне определил волю, поступок по этому правилу должен неизбежно совершиться" (там же). Определения и разъяснения Канта вносили в этику нечто соответствующее агностицизму теории познания Канта – понятие о долженствовании, к-рое может быть сформулировано как безусловное предписание практич. разума, но к-рое никогда не может быть полностью выполнено в практике этич. действия. Все же у Канта предпосылкой его этики было безусловное уважение к нравств. закону и такое же безусловное уважение к достоинству каждой отдельной личности. Напротив, в бурж. философии 19 в. критика этич. Р. выражала в ряде случаев тенденцию этич. аморализма. Особенно ярко эта тенденция выступает у Ницше, для к-рого этика Сократа была примером страстно отвергаемого этич. Р.

Лит.: Stäudlin К. Fr., Geschichte des Rationalismus und Supernaturalismus, Gött., 1826; Tholuck F. Α., Geschichte des Rationalismus, Tl 1, В., 1865; Ηeussler Н., Der Rationalismus des siebzehnten Jahrhunderts in seinen Beziehungen zur Entwicklungslehre, Breslau, 1885; Grube C., Über den Nominalismus in der neueren englischen und französischen Philosophie, Halle, 1889; Ollé-Laprune L., La raison et le rationalisme, P., 1906; Εnriques F., Scienza e razionalismo, Bologna, 1912; Robertson J. M., Rationalism, Edin., 1912; Girgensohn К., Der Rationalismus des Abendlandes, Greifswald, 1921; Enriques F., Santillana G. de, Le problème de la connaissance. Empirisme et rationalisme grecs, P., 1937; Santillana G. de, Zilsel E., The development of rationalism and empiricism, Chi., 1941; Maréchal J., Le point de départ de la métaphysique, t. 2 – Le conflit du rationalisme et de l'empirisme dans la philosophie moderne avant Kant, 2 éd., Brux.–P., 1942; Juvalta V. E., I limiti del rationalismo etico. A cura di L. Geymonat, Torino, 1945; Constantin C., Rationalisme, в кн.: Dictionnaire de théologie catholique, v. 13, P., 1937; Bachelard G., Le rationalisme appliqué, P., 1949; Vernieré P., Spinoza et la pensée française avant la Révolution, t. 1–2, P., 1954.

    РАЦИОНАЛИЗМ (от лат. ratio — разум) — философскомировоззренческая установка, согласно которой истинными основаниями бытия, познания и поведения людей являются принципы разума. В философию термин “разум” перенесен из теологии, где им обозначалось направление, сторонники которого настаивали на очищении религии от всего, что не может найти разумного объяснения, подвергали догматы веры логическому анализу. Философский рационализм восходит к Античности: к учению Сократа о том, что красота и благо суть целесообразность, а истинное знание является достаточ

    ным условием этического поведения; учению Платона об идеях как истинной субстанциальной действительности; учению Аристотеля о космическом уме как всеобщем условии бытия и мышления и др. Античный рационализм был переосмыслен средневековой теологией, соединившей идею божественного разума как смысла и первопричины мирового бытия с учением о сверхразумности божественной воли, ее непостижимости и неохватности человеческим разумом. В философии Фомы Аквинского истины разума объявлялись подчиненными, “служебными” по отношению к истинам веры и откровения, но в пределах своей компетенции (знание о природе, математика, позитивное право, этика и политика) разум полагался основным поводырем человека как существа рационального (Ratio est potissima hominis natura — разум есть самая могущественная природа человека). Николай Кузанский выдвинул идею, согласно которой конечный человеческий разум способен бесконечно приближаться к божественному, никогда не достигая его полноты, но и никогда не прерывая свое приближение к нему. Тенденция к возвышению человеческого разума, присущая гуманизму Возрождения (Эразм Роттердамский и др.), встретила ожесточенное противодействие идеологов Реформации (Лютера, Цвингли и др.), видевших в философском рационализме угрозу подлинной вере. Однако их отношение к разуму было двойственным: отвергая философские претензии рационализма как безосновательные и даже греховные (“Разум — потаскуха дьявола”, — говорил ЛютерЛ протестантизм в то же время допускал участие эмпирической науки в богопознании, поскольку предметом естествознания полагался мир как божественное творение, управляемое богом в каждом своем моменте. Это в известной мере высвобождало науку из-под догматического контроля со стороны теологии и способствовало развитию научного рационализма. В еще большей степени протестантизм стимулировал рационалистические поведенческие установки своей моральной санкцией предпринимательства и производительного труда, правовых институтов, объективно содействующих развитию демократии.

    Классическая парадигма рационализма была создана европейскими философами 17—18 вв. (Декарт, Мальбранш, Спиноза, Лейбниц). В учениях этих мыслителей идея высшей разумности Божественного творения стала на почву, подготовленную развитием естествознания и математики. Отталкиваясь от схоластических методов спекулятивного разыскания основоположений бытия, рационализм обратился к проблемам научного метода. Центральной из них была проблема оснований научного знания. Ее предполагаемое решение направлялось одной из двух фундаментальных стратегий. Первая стратегия (наиболее четко сформулированная Локком) заключалась в том, чтобы полагать единственным надежным источником научных знаний опыт (эмпиризм). Вторая стратегия приняла за образец истинного знания математику, которая в 17 в. стала применяться в исследовании природных явлений (1алилей, Кеплер). Путь математики, начинающей с очевидных и несомненных истин, был признан наиболее отвечающим установке рационализма и, следовательно, общим методом познания.

    Фундаментальное требование классического рационализма — достижение абсолютной и неизменной истины, обладающей универсальной общезначимостью для любого нормального человеческого ума. Это требование представлялось несовместимым со стратегией эмпиризма (опыт конечен и ненадежен, знание, полученное из опыта, может считаться лишь вероятным и относительным). Поэтому версия рационализма, связанная со второй стратегией, постепенно стала определять собой рационалистическую установку в целом. Этим определяется смысл оппозиции “рационализм — эмпиризм”, во многом определившей содержание дискуссий по научной методологии на протяжении почти трех столетий. Сторонников обеих стратегий объединяли культ разума и высочайшее доверие к возможностям науки, поэтому методологические споры сторонников Декарта и Локка можно рассматривать как проявление внутренних противоречий классического рационализма.

    К характерным особенностям рационализма 17—18 вв. относятся: исключительно высокая оценка дедукции как метода развертывания системы знаний из несомненных и очевидных оснований; “универсальная математика” (mathesis univeisalis) как идеал и образец всякой науки; отождествление логических и причинно-следственных отношений, что означало для рационализма тождество структур бытия и мышления (ord et connectio idearum est ас ordo et connectio rerum — порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей); уверенность в том, что человек силой своего разума способен вывести умопостигаемую первопричину и источник бытия; гносеологический оптимизм — вера в то, что Разуму нигде не положены пределы и его развитие в принципе бесконечно; высокая оценка науки и ее роли в жизни людей, в структуре культуры. Идеи рационализма играли чрезвычайно важную роль в формировании идеологии Просвещения, связавшей исторический прогресс с развитием рациональных начал человеческого бытия. Рассматривая бога как разумную первопричину мира, человеческую историю — как последовательное действие этой первопричины, ведущее людей от дикости и варварства к цивилизации и нравственности, просветители выдвинули программу социальных преобразований на основе общественного договора, реализуемого целенаправленными усилиями человечества, объединенного принципами разума.

    Важнейшей и вместе с тем труднейшей проблемой классического рационализма явилось определение фундаментальных и безусловных оснований познания (Декарт таковыми полагал “врожденные идеи”, Лейбниц — предрасположения или задатки мышления, Спиноза — интеллектуальные интуиции). Истинность этих оснований гарантируется Богом, и потому “естественный свет разума” (lumen natuiale), освещающий путь к истине, возжигается и непрерывно поддерживается в душе человека создателем Вселенной. Однако дальнейшее развитие науки, усиливавшее тенденцию к ее “секуляризации” и автономию по отношению к метафизике, стимулировало философский поиск новых версий рационализма. “Критическая философия” Канта стала попыткой объединить стратегию рационализма со стратегией эмпиризма: границы рационального познания, по Канту, совпадают со сферой применимости научной методологии, миром явлений, “феноменов”, но всеобщность и универсальная истинность законов математического естествознания гарантируется априорностью чувственных созерцаний (интуиции) пространства и времени, а также категориальной структуры рассудка. Однако Кант, отказываясь от свойственного классическому рационализму обращения к абсолюту как гаранту истинности фундаментальных оснований и перенеся центр тяжести на установку критицизма, тем самым отказался и от метафизических претензий рационализма, оставив за последним исключительно методологические функции. “Трансцендентальный субъект”, претендующий на истинное познание “вещей в себе”, т. е. на выход за пределы рациональной науки в мир “ноуменов”, неизбежно, считал Кант, сталкивается с разрушительными антиномиями, с “диалектикой”, уничтожающей научную значимость рационализма.

    Пытаясь преодолеть кантовский дуализм миров трансцендентального “Я” и “вещей в себе”, Шеллинг сформулировал концепцию тождества духа и природы, имеющих общую основу в абсолютном разуме. Эмпирическая наука, предметом которой выступают отдельные природные объекты и их отношения, занимает, согласно Шеллингу, подчиненное положение по отношению к натурфилософии, которая обращена к самому Абсолюту, к принципам, по которым он творит все свои конкретные формы. Натурфилософский рационализм вступил в конфликт с основными тенденциями современного ему естествознания (прежде всего с эмпиризмом) и был расценен большинством ученых как попытка реставрации спекулятивной метафизики и мистики.

    В философии Гегеля рационализм объединяется с диалектикой, которая выступает как всеобщая логика самопознания разума, или абсолютной идеи, как логика универсального мирового процесса и в то же время как фундаментальная теория познания. Отождествление мышления и действительности (панлогизм) придало гегелевскому рационализму характер умозрительной натурфилософии, которая своим стилем и методологической направленностью контрастировала с господствующим стилем науки, хотя диалектические идеи в 19 в. заметно перекликались с методологической рефлексией над крупными научными результатами в биологии, физике, химии, космологии (что было отмечено К. Марксом и Ф. Энгельсом). В гегелевской философии классическая парадигма рационализма получила свое наиболее последовательное выражение, по сути исчерпав свои возможности. Дальнейшее развитие рационализма было связано с попытками разрешения внутренних противоречий этой парадигмы, а также реакцией на критику в ее адрес со стороны тех мыслителей, которые считали претензии разума на господство во всех сферах действительности, на роль универсального основания человеческой деятельности и исторического процесса безосновательными. Шопенгауэр, Ницше, Кьеркегор указали основные пути критики рационализма, впоследствии многократно пройденные и повторенные философами 20 в. (экзистенциализм, “философия жизни”, интуитивизм, прагматизм, фрейдизм и неофрейдизм и др.). Рационализм критиковался прежде всего как мировоззренческая и методологическая установка, как модельный образец организации общества и основных сфер человеческой практики, человеческого поведения, как совокупность соответствующих идеалов и ценностей. В связи с этим подверглись критике представления о человеке как существе рациональном par excellence, о разумной необходимости, якобы направляющей действие исторических законов, о способности науки достигать истинного и объективного знания. Гигантские общественные катастрофы 20 в. (мировые войны, истребление народов, зашедшая в тупик нравственная эволюция человечества, опасность самоуничтожения человечества, экологический коллапс) стали рассматриваться как следствия претензий рационализма на доминантную роль в мировой культуре (Хоркхаймер, Адорно), трактуемых как реализация изначально присущего человеку стремления к господству и власти. В глазах большинства критиков рационализм есть лишь созданная определенной культурной традицией маска, за которой скрыта глубоко иррациональная человеческая природа.

    Отвечая на вызов критики, современный рационализм противопоставляет ей ряд контраргументов, в совокупности представляющих собой попытку удержать основные традиции европейской и мировой культуры от грозящего им разложения. Так, критический рационализм (Поппер и др.) акцентирует внимание на способности разума преодолевать любые заблуждения и выступать основой демократического, или “открытого, общества”; причину общественных катаклизмов следует видеть не в пороках рационализма, а, напротив, в иррационализме, неизбежно наступающем, когда разум отступает со своих позиций и теряет активных сторонников. Неорационализм (Башляр и др.) выступил за реформирование рационализма в духе требований современной науки и техники (за счет интеграции фундаментальных научных методов и изменения основной стратегии научного познания в сторону понятийного конструирования реальности, привлечения продуктивного воображения, творческой интуиции, метафизических “инсайтов”); цель реформы — реинтеграция рационального мышления и культуротворческой активности человека. Некоторые технократические направления в Социальной философии (Белл, Шельски, Телбрейт и др.) связаны с попытками создания новой парадигмы рационализма, в которой принципы рациональности (в науке, технике, экономике, политике) сочетаются с гуманистическими, религиозными и эстетическими ориентирами человеческой деятельности.

    Судьбы классической и неклассических версий рационализма неразрывно связаны с исторической эволюцией европейской (а через нее — мировой, общечеловеческой) культуры. Современный кризис культуры, по всей вероятности подошедшей к переломному моменту своей истории, серьезно затрагивает основания рационализма, критика которого часто приобретает контркультурный характер. Поэтому современный рационализм, отвечая на вызов времени, эволюционирует к большей адаптивности, ассимилирует диалогические формы взаимодействия культур, отказывается от чрезмерной жесткости и априорности своих границ — и вместе с тем настаивает на основополагающей роли рациональных начал человеческого бытия.

    Лит.: Лейбниц Г. В. Новые опыты о человеческом разумении.— Он же. Соч. в 4 т., т. 2. M., 1983; Декарт Р. Рассуждение о методе.— Он же. Соч. в 2т, т. 1. M., 1989; Спиноза Б. Избр. произв., т. 1—2. M., 1957; Башляр Г. Новый рационализм. М., 1987; В поисках теории развития науки. М., 1982; Шестов Л. На весах Нова.— В кн.: Он же. Соч. в 2 т., т. 2. М., 1993; Гайденко П. П. Эволюция понятия науки (XVII— XVIII вв.). М., 1987; Шашкевчч П. Д. Эмпиризм и рационализм в философии Нового времени. М., 1976; LeckyJ. History of Rationalism. L., 1865.

    В. Н. Пору с