Akademik

        (франц. positivisme, от лат. positivus — положительный), филос. направление, основанное на принципе, что всё подлинное, «положит.» (позитивное) знание может быть получено лишь как результат отдельных спец. наук и их синтетич. объединения и что философия как особая наука, претендующая на самостоят. исследование реальности, не имеет права на существование.

        П. оформился в особое течение в 30-х гг. 19 в. и за свою более чем вековую историю эволюционировал в направлении всё более чёткого выявления присущей ему с самого начала тенденции к субъективному идеализму.

        Создатель П., введший самый этот термин, франц. мыслитель Конт провозгласил решит. разрыв с филос. («метафизич.») традицией, считая, что наука не нуждается в какой-либо стоящей над ней философии; это, по мнению позитивистов, не исключает существования синтеза науч. знания, за крым можно сохранить старое название «философии»; последняя сводится, т. о., к общим выводам из естеств. и обществ. наук. Поскольку П. не имеет дела с «метафизич.» проблемами, он отвергает как идеализм, так и материализм. Пережитки «метафизики», к которым относятся, по мнению Конта, претензии на раскрытие причин и сущностей, должны быть удалены из науки. Наука не объясняет, а лишь описывает явления и отвечает не на вопрос «почему», а на вопрос «как». Последовательное развитие этого тезиса ведёт к феноменализму. Однако наряду с субъективноидеалистической тенденцией контовский П. сохраняет некоторые элементы естественнонаучного материализма, идущего от традиций французского Просвещения 18 в. Следуя просветителям, Конт высказывает убеждение в способности науки к бесконечному развитию.

        Представителями первой, «классич.», формы П. 19 в., кроме Конта, были Э. Литтре, Г. Н. Вырубов, П. Лаф-ит, И. Тэн, Э. Ж. Ренан — во Франции; Дж. С. Милль, Г. Спенсер — в Великобритании. Развитие П. шло по линии всё более чёткого выявления его феноменалистич., субъективноидеалистич. тенденций (Дж. С. Милль, Спенсер, в России — В. В. Лесевич, M. M. Троицкий, В. Н. Ивановский, П. Л. Лавров, II. К. Михайловский). Спенсер, используя в своих «синтетич.» обобщениях открытия естествознания 2-й пол. 19 в., развивает агно-стич. учение о непознаваемости объективной реальности, в сущность которой можно проникнуть лишь посредством религии, а не с помощью науки. II. оказал значит. влияние на методологию естеств. и обществ. наук (особенно 2-йпол. 19 в.). В кон. 19 в. П. переживает кризис, вызванный прогрессом естеств.науч. знания (обесценившим многие из тех «синтетич.» обобщений, которые рассматривались самим П. как вечное и неоспоримое приобретение науки), коренной ломкой понятий в физике на рубеже 19—20 вв. Кризису первой фазы П. способствовали интенсивное развитие психологич. исследований, заставлявших предпринимать анализ тех самых «предельных» филос. вопросов знания, которых всячески избегал П., а также неудача всех попыток П. доказать объективную обоснованность предлагаемой им системы ценностей в рамках механистич. и метафизич. социологии (ибо, сохранив позитивистский критерий научности, оказалось невозможным включить область ценностей в сферу науч. исследования, вывести «должное» из «сущего»). Это заставило вновь поставить вопрос о месте философии в системе наук. Преобразованный П. вступает в новый, второй этап своей эволюции — махизм (эмпириокритицизм), который носит явно выраженный субъективно-идеалистич. характер. Тенденции махизма получают своё дальнейшее развитие в неопозитивизме, появление которого относится к 20-м гг. 20 в. и который является современным, третьим этапом эволюции П. (см. также Венский кружок, Логический позитивизм, Аналитическая философия). Неопозитивизм, уходя от решения коренных филос. проблем, сосредоточивается на частных логико-методологич. исследованиях, на анализе языка науки.

        Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, ПСС, т. 18; Нарекии И. С., Очерки по истории П., М., 1960; Кон И. С., П. в социологии, Л., 1964; Бурж. философия кануна и начала империализма, М., 1977; Шкуpинов П. С., П. в России 20 в., М., 1980; Fouilleе A., Le mouvement positiviste et la conception sociologique du monde, P., 1896; Simon W. M., European positivism in the nineteenth century, Ithaca (N. Y.), 1963.

(от лат. positivus – положительный) – филос. направление, исходящее из тезиса о том, что все подлинное, "положительное" (позитивное) знание может быть получено лишь как результат отд. спец. наук или их синтетического объединения и что философия как особая наука, претендующая на содержат. исследование реальности, не имеет права на существование.

П. оформился в особое течение в 30-х гг. 19 в. и за свою более чем вековую историю эволюционировал в направлении все более четкого выявления и доведения до логич. конца присущих ему с самого начала принципиальных утверждений (что выразилось в его тенденции к субъективному идеализму), но в первых формах П., выраженных недостаточно последовательно и нередко заслонявшихся другими, противоречившими им положениями. "... Суть дела, – указывал Ленин, – состоит в коренном расхождении материализма со всем широким течением позитивизма, внутри которого находятся и Ог. Конт, и Г. Спенсер, и Михайловский, и ряд неокантианцев, и Мах с Авенариусом" (Соч., т. 14, с. 192).

Развитие науки в новое время поставило перед зап. философией ряд таких проблем, на к-рые традиционная для Европы спекулятивная метафизика (т.е. философия) не в состоянии была ответить. Специфич. особенность философии нового времени состояла в принятии науки и науч. способа исследования в качестве идеального ориентира всякой познават. деятельности, в т.ч. и деятельности по исследованию традиционной философской метафизической проблематики. Двухсотлетние попытки зап.-европ. философии выработать такой филос. метод, к-рый вооружил бы науч. исследование адекватным сознанием его результатов и способов деятельности, завершились созданием Марксом и Энгельсом философии диалектич. материализма. Незадолго до появления марксизма с претензией на роль науч. философии выступил П.; создатель его – Конт провозгласил решит. разрыв с филос. традицией. Позитивистская философия Конта находится в определ. связи с философией франц. Просвещения 18 в. Вместе с просветителями Конт высказывает убеждение в способности науки к бесконечному развитию и в неограниченности действия науч. способа мышления, выступает против традиц. религии и метафизики. Вместе с тем контовский П. примыкает не к последовательно материалистич. ветви франц. Просвещения, а к его агностич., скептич. разновидности (Тюрго и Д'Аламбер).

Провал всех имевших место попыток "приспособить" метафизич. проблематику к духу научности позволяет, по Конту, сделать вывод, что наука не нуждается в какой-либо стоящей над ней философии. Это не исключает существования нек-рой общей науки, осуществляющей синтез науч. знания, за к-рой можно сохранить старое название "философии". В этой науке должна продолжаться та работа, к-рая совершается в спец. науках. Качеств. границы между подобной философией и отд. науками не существует. Философия сводится к общим выводам из естеств. и обществ. наук. Поскольку науч. философия, по Конту, не имеет дела с "метафизич." проблемами, она отвергает как идеализм, так и материализм. Пережитки метафизики, к к-рым относятся претензии на раскрытие причин и сущностей, должны быть удалены из науки. Поэтому следует признать, что наука не объясняет, а лишь описывает явления и отвечает не на вопрос "почему", а на вопрос "как".

Последний тезис Конта имеет очевидный феноменалистский характер, и последовательное его развитие ведет к т. зр. субъективного идеализма Юма. Однако наряду с субъективно-идеалистич. тенденцией контовский П. все еще сохраняет мн. элементы естественно-науч. материализма, идущего от традиций Просвещения.

Дальнейшее развитие П. шло по линии все более четкого выявления его феноменалистич., субъективно-идеалистич. тенденций (см. Дж. С. Милль, Спенсер, Лавров, Михайловский). Спенсер, используя в своих "синтетич." обобщениях новые открытия естествознания 2-й пол. 19 в. и исследуя проблемы классификации наук, развивает агностич. учение о непознаваемости объективной реальности и утверждает мысль о проникновении в сущность реальности посредством религии, а не с помощью науки.

В конце 19 в. П. в своей первой "классической" форме (Конт, Литтре, Вырубов, П. Лаффит, Тэн, Ренан – во Франции; Дж. С. Милль, Спенсер – в Англии) переживает кризис, вызванный, во-первых, прогрессом естеств.-науч. знания, обесценившим многое из тех "синтетич." обобщений, к-рые рассматривались самим П. как вечное и неоспоримое приобретение науки; во-вторых, коренной ломкой понятий в физике на рубеже 19 и 20 вв., а также интенсивным развитием психологич. исследований, заставлявшим предпринимать анализ тех самых "предельных" вопросов знания, к-рых всячески избегал П., и, наконец, в-третьих, неудачей всех попыток П. доказать объективную обоснованность предлагаемых им этич. идеалов и системы ценностей в рамках механистич. и метафизич. социологии (ибо, сохранив позитивистский критерий научности, оказалось невозможным включить область ценностей в сферу науч. исследования, вывести "должное" из "сущего"). Все это заставляет снова поставить вопрос о месте философии в системе наук. П. вступает в новый этап – появляется махизм (эмпириокритицизм).

На стадии махизма П. продолжает сохранять определ. связь с реальными методологич. вопросами науки, весьма актуальными на рубеже 19–20 вв. в период революции в естествознании. (Так, Мах в "Механике" дал критику представлений Ньютона об абсолютности пространства и времени и пытался раскрыть логич. содержание понятий массы, системы отсчета и др.). В отличие от прежнего П., махизм формулирует задачу философии не как построение "синтетич." системы, систематизирующей общие выводы всех наук, а как создание теории науч. познания; в этом он смыкается с линией отрицания метафизики, представленной неокантианством. В гносеологии махизма в явной форме выступает связь его с субъективным идеализмом Беркли и Юма. В дальнейшем эти тенденции получают свое развитие в неопозитивизме, появление к-рого относится к 20-м гг. и к-рый является современным, третьим, этапом в эволюции П.

Первый и осн. вариант неопозитивистской философии – логический позитивизм, или логич. эмпиризм, разработанный "Венским кружком" (Шлик, Карнап, Рейхенбах и др.), выражает дальнейшее усиление негативизма по отношению к осн. филос. проблематике. Логич. П. заявляет, что предметом философии не может быть даже и теория познания, к-рая имеет все еще слишком метафизич. характер. Философия вообще не наука о какой бы то ни было реальности, а деятельность, заключающаяся в анализе естеств. и искусств. языков, преследующая две цели:

1) элиминировать из науки все не имеющие познават. смысла рассуждения и псевдопроблемы;

2) обеспечить в результате анализа построение идеальных логич. моделей осмысленного рассуждения. Вопросы, озадачивающие метафизиков (т.е. по существу все традиц. филос. проблемы), относятся к числу псевдопроблем, лишены науч. смысла. В качестве идеального средства аналитич. филос. деятельности логич. П. принимает разрабатываемый в 20 в. аппарат математической логики, отказываясь от махистского биологизма и психологизма в истолковании познания. В концепции логич. П. задача полного размежевания метафизики от науки была поставлена в наиболее острой форме за всю историю П. Именно здесь доводится до логич. конца принятое П. положение, определяющее научность как описание эмпирич. данности. Будучи в этом смысле наиболее зрелым этапом позитивистской истории, логич. П. выдает тайну всякого П., и его крах означает крах П. вообще.

Между тем формулирование П. своих претензий в логически последовательной, строгой форме, достигнутое в философии логич. П., помогло убедительно продемонстрировать банкротство позитивистских принципов: невозможность осуществления редукции теоретич. уровня знания к эмпирическому, несостоятельность принципа верификации (см. Верифицируемости принцип) в качестве критерия осмысленности; невозможность резкой дихотомии аналитич. и синтетич. суждений и противопоставления научно осмысленных высказываний метафизическим. Неосуществи-мость филос. программы, выдвинутой логич. П., теперь признана представителями совр. аналитической философии (см. Философия анализа), в т.ч. и его бывшими сторонниками. В наст. время логич. П. как самостоят. школа утратил серьезное влияние, будучи вытеснен (в 50-х гг.) др. направлениями неопозитивистской аналитич. философии: в США в основном логич. прагматизмом (Куайн, М. Уайт, Гудмен и др.); в Англии – школой лингвистич. анализа (Райл, Дж. Уисдом и др.). Подвергнув критике за метафизичность наиболее радикальную позитивистскую элиминацию всякой метафизики, сформулированную логич. П., новейшие направления аналитич. философии логически неизбежно приходят к частичной реабилитации метафизики, с к-рой столь упорно и безуспешно вел борьбу логич. П. Оставаясь в рамках П., совр. аналитич. философия отвергает его принцип верификации и более либерально относится к возможности метафизики классич. типа. Так, оксфордские "аналитики" заявляют, что все филос. школы и точки зрения оправданы в той мере, в какой они делают ясными нек-рые из различений, не бывших ясными до них, и что не существует никакой границы для философствования и никакого единого истинного филос. метода. Т.о., в совр. аналитич. философии П. доходит до своего логич. конца, до той черты, за к-рой он начинает отрицать сам себя. (Социологич., этич. и эстетич. концепции П. см. соответственно в статьях Социология, Этика и Эстетика).

Лит.: Л[авров] П., Задачи П. и их решение, "Совр. обозрение", 1868, No 5, с. 117–54; Гёксли, П. и совр. наука. Науч. сторона П., "Космос", 1869, втор. полуг., No 5, с. 75–108; Соловьев Вл., Кризис зап. философии. Против позитивистов, М., 1874; Лесевич В., Опыт критич. исследования основоначал позитивной философии, СПБ, 1877; Льюис Дж. Г., История философии, 2 изд., СПБ, 1892; Милль Д. С, Огюст Конт и П., М., 1897; Конт О., Общий обзор П., в сб.: Родоначальники П., вып. 4–5, СПБ, 1912–13; Haрский И. С., Очерки по истории П., М., 1960; Τissandiеr J.-В., Origines et développement du positivisme contemporain, P., 1874; Laas E., Idealismus und Positivismus, Tl 1–3, В., 1879–84; Robinet [J.-F.-E.], La philosophie positive. A. Comte et P. Laffitte, P., 1881; Вrütt M., Der Positivismus nach seiner ursprünglichen Fassung dargestellt und beurteilt, Hamb., 1889; Grüber H., Der Positivismus vom Tode August Comte's bis auf unsere Tage, Freiburg, 1891; Masaryk Τh. С., Die philosophischen und sociologischen Grundlagen des Marxismus, W., 1899; Schmekel Α., Die positive Philosophie in ihrer geschichtlichen Entwicklung, Bd 1–2, В., 1914–38; Schlick M., Positivismus und Realismus, "Erkenntnis", 1932, Bd 3, H. 1; Dürr K., Der logische Positivismus, Bern, 1948; Fischl J., Materialismus und Positivismus der Gegenwart, Graz – [u. a.], [1953J; Passmore J., A hundred years of philosophy, L., [1957]; Heyde J. E., Entwertung der Kausalität. Für und wider den Positivismus, Stuttg., 1957. См. также лит-ру при статьях: Конт, Милль, Спенсер, Авенариус, Мах, Эмпириокритицизм, Неопозитивизм, Логический позитивизм, Логического анализа философия.

    ПОЗИТИВИЗМ (франц. positivisme, от лат. positivus — положительный) — в широком смысле слова — общекультурная (идеологическая) установка “западного” сознания, сложившаяся в процессе становления капиталистического (промышленного) общества, пришедшего на смену феодальному. “Дух позитивизма” означал прежде всего радикальное изменение иерархии ценностей: если в культуре феодального общества приоритет отдавался “небесному” (Богу как духовному началу мира, душе как божественному в человеке и т. п.), а все “земное” расценивалось как низменное (тело представлялось “темницей души” и пристанищем греха), то теперь во главу угла было поставлено “земное” — телесная природа человека, его практические (“материальные”) интересы и производственно-преобразующая деятельность в материальном мире. Социальным преобразованиям в ходе революций и ожесточенной борьбы “третьего сословия” за власть и против прежней общественной и государственной системы соответствовали преобразования в сфере культуры, сопровождавшиеся жестокой борьбой идей, прежде всего яростной критикой религии и философского идеализма (который трактовался как “рафинированная” форма религии), “спекулятивного” (“абстрактного”, т. е. не связанного с практической жизнью и практическими интересами людей) мышления. Достижения “позитивного” (практически ориентированного) знания, прежде всего знания о природе (включая достижения медицины как “позитивного” знания о человеке), соответственным образом организованные и оформленные, теперь расценивались как подлинная наука, призванная сменить теологию и прежнюю философию (“метафизику”). Этими идеями руководствовались французские энциклопедисты — авторы и составители “Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел”, вдохновителями и редакторами которой были Ж. Л. Д'АламбериД.Дидро.

    В истории философии термином “позитивизм” обозначается особое философское течение, которое оформилось в 1830-х гг. и Сохранило влияние вплоть до нашего времени, пройдя при этом три исторических стадии — “первого” (“классического”) позитивизма, “второго” позитивизма (эмпириокритицизма) и “третьего” позитивизма (неопозитивизма). Основателем течения был О. Конт; он ввел в философский обиход и сам этот термин. С именем Конта связаны два главных принципа науки 19 в.: 1) признание относительности всякого “позитивного” (“фактического”) знания, и 2) стремление к накоплению и обобщению посредством систематизации и классификации “научных фактов”. Под последними Конт понимал не только данные наблюдения, эксперимента и измерения, но и то, что может быть реконструировано как их источник (их “скрытая” причина), а также “законы”, которые определял как “устойчивые факты природы”. К разряду “позитивных” он относил знания человека о самом себе, включая сознание. Однако при этом он отвергал самонаблюдение как источник такого знания; основу такого знания составляет восприятие телесного поведения людей и их социальных отношений. Поэтому базисной наукой он объявил социологию. Обращаясь к этическим проблемам, он трактовал как “позитивное” также “полезное” и “доподлинно известное”. Т. о., позитивное знание есть знание всего того, что “есть на самом деле”, “в действительности”. Поэтому позитивная наука — это “наука о действительном”, о том, что существует “для нас”, как явление, которое должно быть описано без всяких “метафизических домыслов”, вроде “вещи-всебе”, “абсолютной субстанции” или “абсолютного субъекта”. Подобные изыскания Конт вслед за Шеллингом называл “негативной философией”. Согласно Конту, подлинное, “позитивное” знание всегда относительно из-за неизбежной связи всякого знания с чувственными восприятиями. Вследствие этой “относительности к познающему” позитивное (“опытное”) знание не может быть абсолютным уже потому, что сам процесс восприятия — это не что иное, как временная последовательность явлений и их пространственная координация. Отсюда следует вывод, что бытие как совокупность фактов дано “имманентно”. Точка зрения имманентности — принцип позитивной науки в противоположность метафизике, которая верит в возможность постижения трансцендентного, т. е. находящегося за пределами мира явлений. Однако наряду с “конкретными фактами”, с которыми имеют дело “позитивные науки” (включая социологию), Конт признавал в качестве “абстрактных фактов” также и математические формулировки, посредством которых наука фиксирует временную последовательность и пространственные отношения мира явлений.

    Основываясь на принципе относительности позитивного знания, Конт оценивал и религию, и “метафизику” как знание “фиктивное”, хотя и считал их неизбежными моментами развития духа: согласно его “основному закону”, всякое знание проходит три стадии — теологическую, метафизическую и позитивную (которым соответствуют три фазы в развитии общества).

    Следуя классическому идеалу, своей важнейшей задачей Конт считал систематизацию знания: “позитивные” знания должны быть представлены в форме энциклопедии, а принципы построения этой системы, изучая логику научного исследования и его методы, формулирует “позитивная философия”, которая, по сути, есть “теория науки”.

    Наиболее впечатляющих успехов в построении такой теории в рамках классической позитивистской программы достиг ученик Конта Дж. С. Милль. Единственным адекватным методом научного исследования Милль считал индукцию, которую он также называл экспериментальным методом. Его “металогической” предпосылкой является “принцип непрерывности” — оправданное опытом утверждение, что бытие постоянно, что оно остается одним и тем же. В свою очередь главной задачей науки логики является оправдание этого принципа. Противопоставляя свою позицию “догматическому эмпиризму”, Милль называет ее “философией опыта”: научные утверждения должны выдерживать проверку на соответствие “фактам опыта”. Но это не значит, что все они сводятся непосредственно к данным наблюдения и эксперимента. Наука не состоит только из чувственных данных — она нуждается также в законах и гипотезах о законах (“теориях”), которые суть нечто большее, нежели совокупности фактов — ведь случайные наблюдения сами по себе, не будучи включенными в теоретический контекст, не могут свидетельствовать ни в пользу, ни против гипотезы о законе.

    Не соглашаясь со своим учителем, Милль считает источником позитивного знания также и самонаблюдение — ведь оно открывает нам особую область фактов, коль скоро, несмотря на принятие физического объяснения температуры, цветов и запахов посредством их редукции к движению молекул, колебаниям или давлению, мы все-таки вынуждены признать специфические ощущения тепла, цвета и запаха в качестве действительно существующих явлений, фактов сознания. Науку о таких фактах Милль называет психологией. Ее он считает базовой и ставит на место прежней “метафизики”, поскольку, обращаясь к ней, можно, во-первых, получить важный аргумент в пользу “принципа непрерывности” опыта, а во-вторых, сформулировать другой важнейший принцип позитивного знания — “принцип сознания”. Согласно ему, только то, что осознано, может быть признано существующим. Иначе говоря, в качестве позитивных фактов существует только то, что осознано. Здесь Милль продолжает традицию английского эмпиризма, философии Юма и Беркли, согласно которой “быть — значит быть воспринимаемым” (esse est percipi); правда, в соответствии с “принципом непрерывности” он изменяет эту формулу на следующую: “все, что есть, — это совокупность комплексов впечатлений, которые мы можем иметь”. Позиции “классического” позитивизма разделяли Э. Литгре (благодаря которому Конт получил известность в континентальной Европе), Г. Спенсер, Г. Н. Вырубов, П. Л. Лавров, Н. К. Михайловский и др. Многие из тех, кто не отождествлял свои позиции с позитивистскими, также испытали серьезное влияние позитивизма.

    Весьма близки к “первому” позитивизму установки т. н. естественнонаучного материализма, который был весьма популярен в кон. 19 в., прежде всего среди ученых, но также и в широких кругах образованного населения, в связи с ростом интереса к естествознанию. Наиболее видными его представителями были немецкий зоолог К. Фогт, голландский физиолог Я. Молешотт и немецкий врач Л. Бюхнер. Содержание их работ сводилось к популяризации научных представлений о строении и функциях организма, устройстве материального мира, с включениями некоторых суждений более общего порядка. Все они понимали материю как совокупность видов вещества (с точки зрения Фогта, это — водород, кислород и углерод; по Молешотту — атомы химических элементов); живые существа Фогт трактовал как сложные “органические машины”, Молешотт не усматривал качественных различий между органическим, химическим и физическим. Оба негативно относились к дарвиновской теории эволюции, предпочитая идею о том, что эволюция есть результат случайной “встречи” химических элементов (поэтому, напр.. Фогт считал различия между белыми и черными людьми куда большими, чем между лошадью и ослом или волком и собакой). У Бюхнера материя не сводится к веществу и рассматривается как философская категория, содержание которой исторически менялось. Основная его работа — “Сила и материя” —посвящена анализу соотношения этих двух взаимосвязанных мировых начал, взаимодействие которых определяет как состав всех мировых образований, так и их изменения. Материю и ее формы (в частности, жизнь) Бюхнер считал вечными; он был сторонником эволюционной теории. Обращаясь к теме сознания, он дистанцировался от вульгарных представлений в стиле Молешотта, но вместе с тем считал, что все психические способности, которые есть у человека, свойственны и животным, что способности мышления напрямую связаны с размерами мозга, что умственная работа увеличивает мозг, что люди высших классов отличаются от людей низших классов размерами черепа (все это вполне соответствовало тогдашним научным представлениям).

    Новые открытия в науке (прежде всего в физике и психологии) вызвали кризис оснований классического позитивизма. Следствием было возникновение его обновленной формы — эмпириокритицизма.

    Прогресс теоретической физики в 20 в. в свою очередь обусловил дальнейшую трансформацию позитивистской программы, смещение фокуса интересов с проблем источника знания на область анализа науки и логической структуры теорий. На смену “второму” позитивизму в 1920-х гг. пришел претий” — неопозитивизм.

    Некоторые установки позитивистской программы (правда, редуцированной до исследования закономерностей исторического развития научных теорий и методов) сохранил посттзититам, который не утратил своего влияния вплоть до наших дней. См. также ст. О. Конт, Дж. С. Милль, Э. Мах, Р. Авенариус, неопозитивизм и лит. к этим ст.

    А. Ф. Зотов

    ПОЗИТИВИЗМ В РОССИИ. Как и в Западной Европе, история позитивизма в России в 19 — нач. 20 в. подразделяется на два исторических периода — первого позитивизма, связанного с именами О. Конта, Дж. С. Милля, Г. Спенсера и их последователей, и второго позитивизма, представленного философией эмпириокритицизма. В 40—50-х гг. 19 в. идеи позитивизма не получили еще сколько-нибудь широкой известности. Одним из первых его популяризаторов стал В. Н. Майков, упомянувший в 1845 имя Конта. Пик влияния первого позитивизма и интереса к нему приходится на 60—70-е гг. 19 в., когда появились переводы трудов Милля, Дж. Г. Льюиса, Литтре, Спенсера и др., вышли статьи, посвященные позитивизму (П. Л. Лавров, Д. И. Писарев, Н. К. Михайловский, В. В. Лесевич, Е. В. Де-Роберти, Г. Н. Вырубов и др.), была защищена первая диссертация в духе позитивизма (Μ. Μ. Троицкий), взоры к позитивизму обратили даже бывшие убежденные идеалисты-гегельянцы (К. Д. Кавелин, П. Г. Редкий и др.). И вместе с тем началась кампания критики позитивизма в целом или его отдельных сторон (П. Д. Юркевич против Троицкого, Лавров и Михайловский против социальных и религиозных взглядов Конта и др.). Наиболее выразительными проявлениями идейной борьбы вокруг позитивизма стала успешная защита диссертации Вл. С. Соловьевым “Кризис западной философии. Против позитивистов” (1873) и тот факт, что в 1874 тот же Соловьев не был избран на кафедру философии Московского университета (был избран позитивист Троицкий). В 80—90-х гг. 19 в. влияние позитивизма ослабевает, критика же его усиливается. Было официально запрещено пользоваться сочинениями Конта в публичных библиотеках, запрещено проводить его 100-летний юбилей. Тем не менее выходили новые переводы сочинений Спенсера, в 1894 вышел перевод 1-го тома “Курса позитивной философии” Конта. Происходила оживленная полемика между материалистом И. М. Сеченовым и полупозитивистом Кавелиным, между последним и идеалистом-славянофилом Ю. Ф. Самариным. На рубеже 19—20 вв. в истории позитивизма в России наступил новый этап. Влияние позитивизма вновь возросло. Продолжали выходить сочинения адептов первого позитивизма. Среди естествоиспытателей оставались его сторонники (К. А. Тимирязев и др.), появлялись и критические статьи против классического позитивизма. Но основной тон задавали неопозитивисты, сторонники философии эмпириокритицизма. Особенно сильным оказалось влияние идей Э. Маха и Р. Авенариуса в среде российских социал-демократов, как большевиков (А. А. Богданов, А. В. Луначарский, В. А. Базаров), так и меньшевиков (Валентинов, Юшкевич). Для рецепции и критики позитивизма в России характерен ряд особенностей. Как и в Западной Европе, в России позитивизм понимался и толковался неоднозначно: одни отождествляли его с эмпиризмом, другие связывали со всяким реализмом, утилитаризмом, сенсуализмом, антропологизмом, эволюционизмом, третьи относили к позитивистам даже философовидеалистов, если они в той или иной степени опирались на естествознание. Как правило, позитивизм воспринимался и критиковался не в его индивидуализированных формах (контизм, концепции Милля, Спенсера, Литтре и др.), а как некая равнодействующая этих форм, с акцентом на разные аспекты позитивизма в зависимости от теоретико-познавательных и ценностных ориентации обращавшихся к нему. Антиметафизическая, антиспекулятивная установка позитивизма, его сциентизм с апелляцией к конкретным наукам, к эмпирическому опыту, “равноудаленность” от “крайних” идеалис

    тических и материалистических учений, претензия на третью линию между идеализмом и материализмом и в то же время склонность к поиску компромисса между ними, феноменализм и агностицизм, признание идеи прогресса в сфере социальной и вместе с тем отказ от революционаризма и ориентация на эволюционизм — эти и др. черты позитивизма в разных комбинациях воспринимались одними, отвергались и критиковались др. русскими мыслителями. Некоторые исследователи полагали, что под влиянием Конга и его последователей в России сложилась русская философская школа, главными представителями которой в 19 в. назывались Милютин, Лавров, Троицкий, Де-Роберти, Лесевич, Михайловский, Кавелин, Н. И. Кареев. Хотя для такой точки зрения есть основания, поскольку у этих разных мыслителей можно выделить некоторые общие пункты в отношении к позитивизму, правильнее было бы считать, что русской шкоды позитивизма в строгом смысле этого понятия, а также позитивизма как более или менее гомогенного направления не было, сравнительно чистый позитивизм в России был редкостью (Вырубов и Де-Роберти раннего периода). Позитивизм воспринимался и критиковался по-разному в разных направлениях русской философской и естественнонаучной мысли. По большей части популяризаторы позитивизма (такие, как Лавров, Михайловский и др.) были одновременно энергичными критиками ряда его аспектов, особенно позднего контизма. Наиболее последовательно позитивизм критиковали сторонники религиозно-философских направлений. Но даже среди духовно-академических философов эта критика не была всецелой. М. И. Каринский, напр., усматривал за позитивизмом известную положительную роль в философском процессе. С другой стороны, в университетской науке и философии, где позитивизм находил особенно много сторонников, нередко раздавались голоса представителей точных наук, которые доказывали, что репутация позитивизма как научной философии лишена серьезного основания. Своя специфика в отношении к позитивизму была во внеуниверситетской, “вольной философии”. Либеральный консерватор Б. Н. Чичерин признавал лишь частичную правоту позитивизма, исходя из тезиса о том, что пуста метафизика без опыта, но что и опыт без метафизики пуст. Характерной является модель восприятия позитивизма представителями философии русского Просвещения 40—60-х гг. 19 в. Пока до нач. 1840-х гг. это течение только складывалось и его представители — В. Г Белинский, А И. Герцен, Н. П. Огарев •— не преодолели былой ориентации на гегелевский идеализм, они, приветствуя позитивный характер науки, позитивный склад ума, вообще “положительность” века, не видя в контизме “враждебного смысла” и приветствуя некоторых позитивистов (Белинский: “Я без ума от Литтре”), упрекали “истых поклонников позитивизма” за то, что они “потеряли дух за подробностями” и “остались при рассудочных, аналитических теориях”. Однако позднее Герцен приветствовал учение Конта как антитеологическое и антиметафизическое и даже как вышедшее из революции. С Литтре и Вырубовым у него сложились союзнические отношения. Что же касается Н. Г. Чернышевского, то, несмотря на радикальное отличие его антропологической философии от позитивизма, он считал философию Конта единственной у французов системой верной научному духу, а самого Конта — одним из гениальнейших людей своего времени. Похвалы в адрес позитивизма, однако, не означали, что русские просветители 40—60-х гг. 19 в. разделяли его принципы. Даже такой популяризатор позитивизма, как Писарев, выделял в нем и “светлые идеи”, и “ошибочные суждения”.

    В отличие от своих предшественников-просветителей, философы-народники переосмысливали позитивизм под иным углом зрения, стремясь соединить с заимствованными из позитивизма принципами частично реабилитируемые умозрительные методы. Отсюда их особый интерес к неокантианству и эмпириокритицизму, что особенно явно продемонстрировал самый “метафизичный” из народнических философов Лесевич.

    “Встрече” русского марксизма со вторым позитивизмом в нач. 20 в. сопутствовали не только научная философская полемика, но и острые политические и идеологические схватки, затемнявшие существо собственно научной стороны дела. Полемика Г. В. Плеханова и В. И. Ленина против “русского махизма” во имя т. н. “чистоты марксизма” оказалась в противоречии с диалектическими принципами, за которые они также ратовали. Они “проглядели” многие рациональные аспекты и самой философии “чистого опыта”, и рациональное зерно тех интерпретаций марксизма, которые предложили социал-демократы-“махисты”, напр. сторонники “философии практики” (Богданов, Луначарский, Базаров).

    Лит.: Вырубов Г. Н. Позитивизм в России.— В кн.: Литтре Э. Несколько слов по поводу положительной философии, Берлин, 1865; В. К. Позитивизм в русской литературе.— “Русское богатство”, 1889, № 3—4; Пантин И. К. Критика позитивизма в русской материалистической философии (40—80-е гг. 19 в.).— “ВФ”, 1961, № 2; Уткина Н. Ф. Позитивизм, антропологический материализм и наука в России. М., 1975; Шкуринов П. С. Позитивизм в России 19 в. М., 1980; Гусев С. С. От “живого опыта” к организационной науке.— В кн.: Русский позитивизм. Лесевич. Юшкевич. Богданов. СПб., 1995, с. 287—350; Никитина Н. Н. Философия культуры русского позитивизма начала века. М., 1996; Позитивизм в России. СПб., 1997.

    В. Ф. Пустарнаков