Akademik

(япон. с и н т о, букв. – путь богов) – японская религия, восходящая к примитивным культам природы и предков, со временем сильно изменившаяся под влиянием буддизма и конфуцианства. Древняя мифология С., отличающаяся "стихийной жизнерадостностью" (О. Розенберг), запечатлена в кн. "Кодзики" ("Запись о делах древности", 712). С установлением в стране феод. государственности значит. место в С. занял культ императоров и полководцев. Однако другой стороной С. остается поклонение красоте природы (гора Фудзи, цветущие деревья и пр.). Этот аспект С. оказал влияние на япон. буддизм, к-рый в свою очередь подсказал С. готовые формы своей философии. Начиная с 8–9 вв. для Японии характерен буддийско-синтоистский синкретизм. Рост влияния неоконфуцианства (17 в.) вызвал попытки синтоистско-конфуцианского синтеза, направленные против буддизма; одновременно происходило объединение элементов всех трех учений (Хаяси Радзан, Ямадзаки Ансай). В противовес этому "обновлению" С. "почвенник" Мотоори Норинага, основоположник Кокугакуха – "Школы нац. науки", отстаивал чистоту С. как выражения самобытного пути япон. духа. После переворота Мэйдзи (1868) ряд представлений С. был использован для создания религ.-идеологич. системы япон. национализма, призванной объединить народ в эпоху реформ. Во время рус.-япон. войны 1904–05 пропаганда С. приобрела огромный размах. Ведущими теоретиками "имперского" С. выступили Иноуэ Тэцудзиро, Анэдзаки Масахару, Киихара Масаёси, взявшие на себя задачи воен.-патриотич. воспитания. После поражения Японии во 2-й мировой войне С. утратил офиц. поддержку гос-ва, а нек-рые формы культа, наиболее скомпрометировавшие себя связью с пропагандой шовинизма, были запрещены. Однако начиная с 50-х гг. офиц. внимание к С. опять возрастает – восстанавливается ряд традиц. синтоистских обрядов и праздников, связанных с культом япон. государственности.

Лит.: Розенберг О. О., Введение в изучение буддизма по япон. и кит. источникам, ч. 2, П., 1918; Ρадуль-Затуловский Я. Б., Конфуцианство и его распространение в Японии, М.–Л., 1947; Пинус Ε. Μ., Древние мифы япон. народа, в сб.: Китай. Япония, М., 1961; Совр. Япония. Сб. ст., М., 1964; Арутюнов С. А. и Светлов Г. Е., Старые и новые боги Японии, М., 1968; Бродский В. Е., Япон. классич. иск-во, М., 1969; Иноуэ Тэцудзиро, Нихон сэйсин-но хонсицу (Сущность японского духа), Токио, 1935; Кобаяси Кэндзо, Нихон синтоси-но кэнкю (Изучение истории япон. синто), Токио, 1934; Сэмбара Садао, Синто си (История синто), Токио, 1936; Мураока Цунэугу, Нихон сисо си кэнкю (Изучение истории японской мысли), Токио, 1940; Inazo Nitobe, Bushido, the soul of Japan, Tokyo, 1903; Aston W. G., Shinto, the way of the gods, Tokyo, 1905; Knox C. W., The development of religion in Japan, Putnam, 1907; Anesaki Masaharu, Religion history of Japan, an outline, Tokyo, 1907; Kato Genchi, A study of shinto, the religion of the Japanese nation, Tokyo, 1926; History of Japanese religion, L., 1930.

    СИНТОИЗМ (от япон. синто — “путь богов”) в Японии — религиозно-мифологический и ритуально-практический комплекс, связанный с почитанием богов ками. Истоки синтоизма — народные верования, мифы и ритуалы древней Японии; как учение синтоизм складывался начиная с 7—8 вв. под влиянием буддизма, конфуцианства и даосизма. Синтоизм не имеет фиксированной догматики и канонического священного писания. Основными источниками считаются мифолого-летописные своды “Кодзики” (“Записи о деяниях древности”, 712) и “Нихон секи” (“Нихонги”, “Анналы Японии”, 720), а также “Фудоки” (“Описания нравов и земель”); молитвословия норито и указы сэммё (сохранились в составе церемониальных уложений и летописных текстов); памятники древней и средневековой японской поэзии (антология “Манъёсю” и др.), прозы (моногатари), дневниковой литературы и др. Отдельные аспекты практики синтоизма восстанавливаются по данным археологии и этнографии. Различается храмовый, школьный и народный синтоизм.

    История синтоизма начинается с периода Яёй (3—2 вв.). Древнейший синтоизм трактуется как комплекс верований родоплеменных объединений (удзи), возводивших свое происхождение к родовому божеству (удзигами), и включает промысловые и земледельческие культы, элементы шаманизма, а также мифы (космо- и теогонию, мифологическую генеалогию богов и их потомков — легендарных государей). С формированием японского государства синтоизм складывается как религия, центр которой — государь “страны Ямато”, потомок богини солнца Аматэрасу. Первые письменно зафиксированные мифы отражают борьбу традиции Ямато с местными традициями других областей (в конечном счете подчинившихся Ямато). Начиная с 6 в., в ходе китаизации японского государства, синтоизм переживает влияние буддизма в области ритуала; письменная фиксация мифов и легендарной истории осуществляется совместными усилиями ученых-книжников, получивших китайское образование, и носителей устной островной традиции. Воспринимавшийся первоначально как культ заморского ками, буддизм в 7—8 вв. занял место объединяющей общегосударственной религии, готовой заменить прежние связи “человек—род” связью “человек—государственный центр”; однако синтоизм сохранил свое значение основного источника легитимации власти государя — потомка богов. Закладываются основы характерного для Японии позднейших веков культурного и религиозного полиморфизма: семейный и социальный коды определяются конфуцианством, концепция времени, динамики природной и телесной человеческой жизни берется из даосского учения, индивид как предмет религиозной и государственной заботы выделяется буддизмом, который указывает ему место и цель в государственном и космическом целом, и все эти координаты накладываются на собственно японский базис, определяемый через синтоизм (мир и человек как вместилища для божества, система отношений, в центре внимания которой — ками, их влияние на земную жизнь, необходимость их почитания и связанные с ними ритуально-практические задачи человека).

    В 9—12 вв. (период Хэйан) формируется сиито-буддийская синкретическая религия, основанная на концепции “хондзисуйдзяку”, — ками понимаются как воплощенные будды. Синтоизм и буддизм имеют общие храмы; сооружение буддийских храмов не мыслится возможным без согласия местного ками; вместе с тем, для части синтоистского жречества буддизм остается табуированным, а буддийская задача “защиты страны” часто понимается как задача усмирения, подчинения ками. Рёбу-синто (“Путь богов [в смысле] двусторонней [мандалы]”), одно из синто-буддийских течений, сложившееся под влиянием буддийской школы Сингон, соотносит два аспекта природы будды — абсолютный и эмпирический, представленные двумя мандалами (“миром—алмазным жезлом” и “миром—материнским чревом”), с двумя составляющими храмового пространства синтоизма (“внутренним” и “внешним” храмами святилища Исэ), а богиню Аматэрасу считает воплощением Махавайрочаны — “Великого солнечного будды”. Санно-синто (“Путь богов [в смысле] горного государя”), другое синкретическое движение, опиравшееся на учение буддийской школы Тэндай (ср. Тяныпш школа), трактовало различные объекты почитания синтоизма (места пребывания ками) как множество форм воплощения единственной истины будды.

    В 13—15 вв. (периоды Камакура и Муромати) особую роль приобретают местные культы богов-предков влиятельных феодальных домов, а также воинские культы (божество Хатиман и др.). Предпринимаются попытки построения догматики синтоизма без опоры на буддийские положения; получает распространение текст “Синто гобусе” (“Пятичастное писание пути богов”) и школа, развивающая положения этого текста, Исэ-синто (Ватараи-синто). КитабатакэТикафуса (1293—1354), представитель этой школы, основным предметом почитания полагает само японское государство как “страну богов” и государя как ками на земле. Ёсида Канэтомо (1435—1511), принадлежавший школе Ёсида синто (Урабэ синто), ставил целью обосновать превосходство синто (восходящего к “веку богов”, предвечного учения) над буддизмом и конфуцианством (учениями, созданными людьми уже в пределах “этого мира”).

    В 17—18 вв. (период Токугава) предпринимаются попытки синтеза синтоизма с неоконфуцианством в интерпретации Чжу Си (учением, претендовавшим на роль господствующей идеологии вновь объединенного государства, возглавляемого сёгуном). Фудзивара Сэйка (1561—1619) и Хаяси Радзан (1583—1657) развивали мысль о тождестве “пути богов” и ри (китайского ли-принципа, мирового порядка, имеющего как космическую, так и личностную этическую значимость). Почитание ками как прародителя, главы рода и государя как родового ками всей страны выводится из конфуцианских категорий сыновней почтительности (сяо ти) и верности. Ёсикава Корэтару (1616—90) проводит параллели между космогонией японских мифологических сводов и неоконфуцианскими построениями, касающимися “великого предела” (тай цзи). Ямадзаки Ансай (1619—82) строит единую синто-конфуцианскую этику, в которой высокий статус человека-обитателя страны богов — обосновывается исходя из конфуцианских гражданских добродетелей. “Фукко-синто” (“Восстановленный путь богов”) связан с деятельностью Кокугаку-ха (“школы национальной науки”) и ее основателя Мотоори Норинага (1730—1801). Обновление синтоизма началось с изучения “Кодзики” и других древних текстов, впервые осмысленных как вероучительный источник, и привело к концептуальному завершению синтоизма как религиозного учения, включающего предание и священную историю, теоретически осмысленную ритуалистику и нормативную этику Один из последователей Мотоори Норинага, ХиратаАцуганэ (1776—1843), сформулировал отношение синтоизма к христианской проповеди в Японии, к вопросам о творении и творце, бессмертии души и др. К 19 в. относится возникновение школ синтоизма — институциализированных групп, придерживавших

    ся той или иной трактовки учения или практики: Куродзумикё, Конко-кё, Тэнри-кё, Идзумо-ясиро-кё и др.

    После реставрации Мэйдзи (1868) предполагалось возродить синтоизм как государственный культ, неотделимый от самой японской государственности; в первой половине 20 в. синтоизм был положен в основу тоталитарно-националистической идеологии. В послевоенные годы, с отделением религии от государства, он постепенно стал терять значение как религиозное движение. В 1980—90-е гг. синтоизм как основа японской национальной ментальности и как живая традиция находится в центре историко-культурных, идеологических и др. дискуссий.

    Научные исследования синтоизма начались в кон. 19 — нач. 20 в. Осмысление его как специфической религиозно-практической и мировоззренческой реальности стало возможно благодаря трудам Цуда Сокити, Янагида Кунио, Оригути Синобу и их последователей. К синтоистской проблематике так или иначе обращается большинство современных японских философов, историков культуры, политологов и др. Мотивы, восходящие к синтоизму как основе японской традиции, оказались значимыми для некоторых западных философов 20 в. (М. Хаидеггер, Р. Барт).

    Синтоизм не имеет фиксированной догматики; формулировки теоретического характера в большинстве своем имеют буддийское или конфуцианское происхождение. Природа богов и связь между богами и людьми, как правило, мыслится как трудновыразимая и осуществимая преимущественно в действии (обрядовом и обиходном, включая сакральную поэтическую речь — молитвы и песни). Изложение мифологии синтоизма допускает множество вариантов сюжета, даже в пределах одного свода, ритуал различается у разных школ и в разных святилищах. Картина мировоззренческих установок синтоизма, получаемая реконструктивным путем, неизбежно носит схематический характер.

    Боги ками — многочисленны (говорится о “восьмиста мириадах божеств”), невидимы (скрывают свое местообитание), не имеют фиксированных тел. Мифы синтоизма включают возникновение (“становление”) нескольких групп божеств, носителей порождающей (связывающей) силы (мусуби), не имеющих ни пола, ни облика. Первоначальный этап теогонии завершается парой богов Идзанаги и Идзанами, далее следует их божественный брак, порождение (или изготовление) мира (богов и островов), смерть богини Идзанами, нисхождение бога Идзанаги в страну мертвых и бегство оттуда, распределение мира (неба, земли, моря) между младшими детьми Идзанаги (Аматэрасу, Сусаноо, Цукуёми), состязание Аматэрасу и Сусаноо, бесчинства Сусаноо и его изгнание с неба, сокрытие солнца-Аматэрасу в небесной пещере и ее выманиваниевызволение, подвиги Сусаноо на земле, драконоборство и брак с земной девой-божеством и др. Мироустроение связано с усмирением “земных” божеств, его центральный этап — сошествие на землю Ниниги, внука небесной владычицы Аматэрасу, открывающего легендарную генеалогию японских государей.

    Отношение людей с богами строится через посредничество государя (он же божество и верховный жрец); категория “мусуби”, описывающая действия божества по отношению к миру, может обозначать и действия жреца по отношению к божеству (“связывание”, привлечение или усмирение, в большой мере основанное на силе слова, священной речи). Центральным является противопоставление чистого и нечистого, ритуал очищения (р-хараи) и представление о татары — различных, как правило разрушительных, действиях божества, требующих от человека некоторой реакции (умилостивления, усмирения ками). В качестве этической и одновременно космологической категории выступает макото-но-кокоро (“истинная сердцевина”), соотносимая с ками внутри отдельного человека, зверя, предмета и др.

    Природа человека определяется наличием невидимой отличной от тела души — тама, аналога или зачатка ками в человеке. Возникновение людей мыслится скорее в терминах порождения, нежели сотворения. Люди делятся на потомков небесных богов, потомков “внуков небесных богов”, потомков земных богов или потомков чужеземцев. Наряду с родовыми богами — удзигами существуют “человеческие” боги — хитогами: божества, выбирающие своим местопребыванием тело отдельного человека (их присутствие проявляется в одержимости и составляет основу различных шаманских практик). Коллективно-родовой характер синтоизма сказывается в пристальном внимании к ситуации рождения человека, его вступления в общину (инициация), к поддержанию его жизни (хозяйственная обрядность, лекарская магия) и в сравнительно безразличном отношении к смерти отдельного человека (погребение и посмертная судьба традиционно находятся в ведении буддизма). В то же время, почитание “предков” как своего рода коллективных защитников семьи и общины — существенная часть культа синтоизма. Особо выделено почитание грозных зловредных духов— горе (душ людей, погибших злой, насильственной или несправедливой смертью). В ряде случаев дух умершего человека становится общим почитаемым ками (поэт 9 в. Сугавара Митидзанэ, обожествленный как Китано-Тэндзин, покровитель учености и изящной словесности; солдаты 1-й и 2-й мировых войн, почитаемые как божества святилища Ясукуни). Тама, душа, есть не только у человека: ее вместилищем (местом невидимого пребывания божества) может стать и священный предмет, и камень, дерево, остров, участок побережья; особый круг верований связан с “душой слова” (котодама).

    Обожествление явлений и объектов природы как вместилищ божеств, особый “ландшафтный” тип религиозности, в пределе означает почитание как священной всей территории Японских островов (“страны богов”) и всего японского народа. Способы реализации этого верования могут быть различными — от национал-шовинистического мифа, завершившегося катастрофой середины 20 в., до особых экологических стратегий мышления и действия, способных в век интернационализации стать специфически японским вкладом в мировое идейное наследие.

    Лит.: Конрад ff. И. Японская литература в образцах и очерках. Л., 1927, репринт. М., 1991; Манъёсю. Пер. и комментарий А. Е. Глускиной. М„ 1971; Иэнага Сабуро. История японской культуры. М., 1972; Мещеряков А. И. Древняя Япония — буддизм и синтоизм. М., 1987; Он же. Герои, творцы и хранители японской старины. М., 1988; Кодзчки. Записи о деяниях древности. Свиток 1, пер. и комментарий Е. М. Пинус. СПб., 1994; Свитки 2 и 3, пер. и комментарий Л. М. Ермаковой и А. Н. Мещерякова. СПб, 1994; Кокинвакасю: собрание старых и новых песен Японии, пер. А. Долина, т. 1—3. М., 1995; Hort I. Folk Religion in Japan. Tokyo, 1968; Spae J. J. Shinto Man. Tokyo, 1972; Anesaki Masaharu. History of Japanese Religion. Rutland—Tokyo, 1980; Blacker Carmen. The Catalpa Bow. A Study ofShamanistie Practices in Japan. L., 1986.

    H. H. Трубникова