Akademik

        антиисторич. недиалектич. схема-тически-окостеневший тип мышления, при котором ана-лиз и оценка теоретич. и практич. проблем и положений производится без учёта конкретной реальности, условий места и времени. Термин «Д.» введён др.-греч. скептиками Пирроном и Зеноном, отрицавшими возможность истинного знания и обвинявшими в Д. философов, делавших к.л. утвердит. выводы о субстанции вещей, В дальнейшем содержание термина эволюционировало. Кант считал Д. всякое познание, не основанное на предварит. исследовании его возможностей и предпосылок. Для Гегеля Д. — это метафизич., рассудочное мышление.

        Гносеологич. основа Д. — одностороннее отношение к истине, признание в ней абс. момента при одновременном игнорировании её относительности. Психологически Д. покоится на слепой приверженности к однажды выработанным или усвоенным приёмам и способам познания и деятельности. Социальные истоки Д. связаны с классовой, групповой, а подчас и индивидуальной заинтересованностью в отстаивании, сохранении и упрочении определ. положений и представлений, обеспечивающих стабильное положение субъекта. Непременным признаком Д. является отрыв теории от практики. В. И. Ленин подчёркивал: «Не может быть догматизма там, где верховным и единствен-ным критерием доктрины становится — соответствие ее действительным процессам общественно-экономического развития» (ПСС, т. 1, с. 309). Абстрактно-догма-тич. мышлению материалистич. диалектика противопоставляет положение о том, что абстрактной истины нет, истина всегда конкретна. Это предполагает всесторонний учёт диалектич. взаимосвязей исследуемого объекта, учёт тенденций его развития (см. Истина).

        Д. в междунар. коммунистич. и рабочем движении присущ как правому, так и «левому» оппортунизму. Решит. борьба с Д. — важнейшая предпосылка творч. развития теории и успешной практической деятельности.

        Ленин В. И., Против Д., сектантства, «левого» оппортунизма. [Сб.], ?., 19713; Программные документы борьбы за мир, демократию и социализм, М., 1961; Междунар. совещание коммунистич. и рабочих партий. Документы и материалы, М., 1969; Программа КПСС (Принята XXII съездом КПСС), М., 1976; Парамонов Н. 3., Критика Д., скептицизма и релятивизма, М., 1973; 3 а б о т и н П. С., Преодоление заблуждения в науч. познании, М., 1979.

антиисторический, абстрактный способ рассмотрения теоретич. и политич. проблем, когда при их изучении и решении игнорируются обстоятельства места и времени. Д. есть разновидность метафизич. метода и потому он противоположен диалектич. методу. Принципом диалектики является сочетание абстрактного и конкретного, логического и исторического, науч. формул и вечно изменчивой действительности, теории и практики. Диалектика высоко ставит теорию и ее положения. Но теория сама по себе сера, зато зелено вечно юное дерево жизни. Практика имеет первенство по отношению к теории, теория должна корректироваться и проверяться практикой. Задача науки состоит не только в том, чтобы с помощью теоретич. формул объяснять факты, но и в том, чтобы на основе новых фактов развить, углубить, обогатить имеющиеся теоретич. формулы, а в необходимых случаях и заменить устаревшие формулы, переставшие соответствовать изменившейся действи- тельности, новыми формулами, соответствующими этой действительности. Нарушение этих диалектич. принципов приводит к Д. Догматич. мышление рассматривает мир и человеч. познание в статич. состоянии – соответственно и теоретич. формулы являются для него неизменными догмами, истины превращаются в мертвые мумии истины. Догматик оперирует абстрактными формулами, оторванными от конкретной действительности, теориями без проверки их практикой. Вся премудрость догматика состоит в том, чтобы заучить ряд формул и применять их в качестве универсальной отмычки во всех случаях жизни, подгоняя жизнь под заранее принятые схемы, вместо того, чтобы теоретич. положения выводить из изучения действительности. Ленин говорил: "Не может быть догматизма там, где верховным и единственным критерием доктрины становится – соответствие ее с действительным процессом общественно-экономического развития" (Соч., т. 1, с. 280).

Диалектич. метод сочетает дедуктивное выведение из общих теоретич. положений более конкретных положений с тщательным индуктивным выведением из фактов живой действительности пополняющих теорию положений. В противоположность этому догматич. мышление отличается тем, что оно всегда придерживается односторонней дедукции. Догматик всегда выводит из одних формул другие формулы, а факты жизни находятся вне поля его зрения. В этом смысле догматич. мышление всегда схоластично.

Д. в науке и в практически-политич. деятельности имеет различные формы – в зависимости от поводов, с к-рым связано его возникновение. Догматич. мышление может исходить из заведомо ошибочных положений, и тогда Д. бывает результатом неправильных исходных позиций. Примером такого Д. может служить обычный религ. Д. – теологич. догматика. Догматически мыслящие люди могут оперировать в общем правильными исходными положениями, но оказываются не в состоянии связать эти положения с жизнью и потому остаются догматиками, уродуют правильные исходные положения и приносят вред в практич. работе. В предисловии ко 2-му изданию работы "Развитие капитализма в России" Ленин писал, напр., что положение о бурж. характере предстоявшей тогда в России революции было истиной: "Это положение марксизма совершенно непреоборимо. Его никогда нельзя забывать... Но его, – добавлял Ленин, – надо уметь применять. Конкретный анализ положения и интересов различных классов должен служить для определения точного значения этой истины в ее применении к тому или иному вопросу. Обратный же способ рассуждения, нередко встречающийся у социал-демократов правого крыла..., т.е. стремление искать ответов на конкретные вопросы в простом логическом развитии общей истины об основном характере нашей революции, есть опошление марксизма и сплошная насмешка над диалектическим материализмом" (Соч., т. 3, с. 10). Догматич. мышление возникает и тогда, когда вычитанные из книг и серьезно не продуманные положения навязываются фактам, хотя сами факты не изучены и не подходят под эти положения. Так возникают талмудизм, доктринерство, педантство, схоластицизм, начетничество, буквоедство – разные проявления Д.

Однако сведéние Д. к метафизич. методу недостаточно для определения Д.: всякий Д. есть метафизика, но не всякая метафизика есть Д. Метафизич. метод имел оправдание на определенной ступени развития науки, но, как односторонний и ограниченный метод, он был превзойден и преодолен диалектич. методом. Д. есть упорствующая в своей односторонности метафизика. Там, где метафизика противодействует раскрытию другой, новой, возникающей и развивающейся, противоположной стороны явления, она выступает как Д. Догматизм есть воинствующая антидиалектика, односторонняя, омертвленная абстракция, воюющая против живой, многосторонней, конкретной жизни. Там, где имеет место Д., там налицо застой, косность, рутина, отсталость мышления. Вот почему он обычно бывает присущ общественным классам либо же отд. науч. или политич. деятелям, к-рые отстали от хода историч. событий и противодействуют новому. Д. – слуга консерватизма и противник прогресса, в том числе и тогда, когда в политич. области он выступает под прикрытием "левых" фраз. Выступления против Д. в защиту диалектики, если они последовательны, носят поэтому революц. характер. Ломая старые догмы, они открывают путь новым идеям и способствуют прогрессу.

Д. с его односторонне дедуктивным способом выведения "истины" представляет собой одну метафизич. крайность, по отношению к к-рой другой, противоположной крайностью является столь же метафизически односторонний индуктивизм, или, как его еще называют, ползучий эмпиризм. Последствиями такого эмпиризма являются крайний метафизич. релятивизм и скептицизм. "Прямой противоположностью д о г м а т и з м а является ближайшим образом с к е п т и ц и з м" (Гегель, Соч., т. 1, М.–Л., 1929, с 69).

В марксистской литературе широко распространено сопоставление двух антимарксистских крайностей – Д. и ревизионизма. Следовать той или иной букве у Маркса или Энгельса в ущерб сути марксизма – в этом, по Ленину, состоит характерная черта Д. Изменять суть марксизма под видом критики его формы – в этом Ленин видел суть ревизионизма в "...установившемся смысле слова" (Соч., т. 14, с. 238). Нетрудно заметить, что ревизионизм с его пренебрежением к осн. исходным положениям марксизма (напр., к вопросу о пролетарской революции и диктатуре пролетариата или к исходному положению филос. материализма о первичности материи и вторичности сознания) гносеологически есть не что иное, как вышеупомянутый релятивизм и скептицизм. Нетрудно также установить родство Д. и ревизионизма – Д. в конце концов приводит к ревизионизму (напр., упорное следование рус. меньшевиков тезису о том, что в рус. буржуазной революции роль руководителя должна принадлежать либеральной буржуазии, также вело к отказу от пролетарской революции и диктатуры пролетариата, как и открыто ревизионистский отказ от них). Д. и ревизионизм по видимости противоположны, по сути дела они – две родственные формы враждебной марксизму методологии.

Д. в истории философии. Д. как филос. понятие имеет большую историю. Др.-греч. скептики называли догматической вообще всякую философию, поскольку она выставляет определенные положения; их критика Д. была направлена против материалистич. философии эпикуреизма, равно как и против идеалистич. философии платоников. Эта критика ослабляла позиции филос. идеализма, отчасти способствовала развитию диалектич. мышления; в отношении материализма она была неправильной по существу. Древний скептицизм олицетворял другую, противоположную Д., крайность метафизич. мышления. В период средневековья Д. выступал в католич. догматике и связанной с ней схоластич. философии как официальная форма мировоззрения. Поэтому новая философия, в лице ее первых представителей – философов итал. Возрождения, а также Бэкона, Декарта, философов- материалистов 17–18 вв. – неизменно выступает против Д. теологии и схоластики. Юм выдвинул требование: "не распространять догматически употребление разума за область всякого возможного опыта". Затем в качестве одного из важнейших понятий Д. вошел в философию Канта. Кант признавал, что указанное требование Юма впервые прервало его "догматическую дремоту" (см. "Пролегомены", 1934, с. 112); Кант считал своей гл. задачей избавить науку от "...устарелого источенного червями догматизма, вызывающего к себе презрение..." ("Критика чистого разума", П., 1915, с. 4); он писал, что метафизика с ее догматич. методом со времен Аристотеля не доказала ни одного положения из логики, психологии, космологии (см. "Пролегомены", с. 278). Кант подверг критике в качестве догматического учение своего предшественника X. Вольфа о душе (как простой, имматериальной, неразрушимой субстанции), а также учение метафизиков о природе и о боге; Кант правильно указывал на то, что Д., будучи противоположностью скептицизму, благодаря своей односторонности ведет к скептицизму (см. "Критика чистого разума", с. 35), что скептицизм столь же мало плодотворен, как и Д. Догматизм "нас ничему не научает", а скептицизм "совсем ничего нам не обещает" ("Пролегомены", с. 133); и догматическому, и скептическому методам Кант противопоставил свой "критический" метод, к-рый "...вовсе не стремится высказать что-либо о природе предмета" ("Критика чистого разума", с. 245). В этом заключалось слабое место кантовской критики Д., и против этого ее пункта были направлены доводы Гегеля.

Понятие Д. широко используется Гегелем при критике предшествующей ему философии. Через все его работы красной нитью проходит критика "рассудочной метафизики" за ее одностороннее "или-или", за ее антидиалектичность. Д., по Гегелю, "...в более узком смысле состоит в том, что удерживаются односторонние рассудочные определения и исключаются противоположные определения" (Соч., т. 1, с. 70). Гегель, так же как и Кант, подвергает критике за Д. метафизич. философию X. Вольфа; критикуя эмпирич. философию, к к-рой он относил и материализм, Гегель подчеркивал, что и в этой философии метод столь же догматичен, что и эта философия исходит "...из предпосылок, как из чего-то устойчивого, незыблемого" (там же, с. 82), а это как раз характерно для Д.: ведь он представляет такое последоват. применение "...некоторого определенного принципа к особенному, при котором истина всякого особенного определяется и вместе с тем познается согласно этому абстрактному принципу" (Соч., т. 10, М., 1932, с. 323). Но более всего в гегелевской философии критикуется кантовский Д.; критич. философию Канта Гегель приравнивал к методу прежней метафизики, рассудочно-одностороннему недиалектич. мышлению; верхом Д. кантовской философии Гегель считал утверждение Канта о непознаваемости "вещи в себе". Гегелевская критика филос. Д., осуществленная им с позиций диалектич. метода, не потеряла своего значения. Однако же и Гегель вопреки своему диалектич. методу и, стало быть, своему "антидогматизму" как идеалист был догматиком. Он объявлял итогом развития всего человеч. познания и абсолютной истиной свое учение об абсолютной идее. "Но это значило, – говорит Энгельс, – провозгласить абсолютной истиной все догматическое содержание системы Гегеля и тем самым стать в противоречие с его диалектическим методом, разрушающим все догматическое" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 21, с. 277). Поскольку всякий филос. идеализм в своих исходных позициях является антинауч. метафизикой, постольку он догматичен, а критика с его стороны догматич. метода не может быть последовательной.

Единственной последовательно антидогматич. философией является диалектич. материализм. В нем сочетается принцип неразрывной связи теории с материальной действительностью и признание изменчивого характера этой действительности, с чем постоянно должна сообразоваться теория. Марксистская философия ставит перед собой задачу не только объяснять мир, но и служить делу изменения мира. Философия сама должна стать действительной – а действительность должна стать философской, т.е. разумной, говорил Маркс. Это революц. понимание задач философии, исходящее из единства теории и практики, в принципе исключает Д. Классики марксизма-ленинизма вели упорную борьбу против попыток догматич. искажения их учения, подчеркивая, что их учение есть не догма, а руководство к действию, что оно "... есть прежде всего руководство к изучению, а не рычаг для конструирования на манер гегельянства" (Письмо Ф. Энгельса К. Шмидту от 5 авг. 1890 г., см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Избр. письма, 1953, с. 421). Это революц., творческое, враждебное Д. понимание учения Маркса было полностью усвоено Лениным, к-рый постоянно подчеркивал, что коммунисты стоят всецело на почве теории Маркса, однако они не смотрят на теорию Маркса "...как на нечто законченное и неприкосновенное". Теория Маркса, – говорил Ленин, – "...положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты д о л ж н ы двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни" (Соч., т. 4, с. 191). Марксистско-ленинская философия сочетает в себе твердый антискептицизм, враждебность одностороннему релятивизму и враждебность к ревизионизму с последовательным "антидогматизмом"; в ней нет и тени той догматич. окостенелости мышления, к-рая отличает совр. бурж. философию.

Догматич. метод характерен для всей послегегелевской бурж. философии уже потому, что она вся выступает против революционной диалектич. трактовки жизни, что она возводит в догму отрыв филос. принципов от практич. деятельности человека, что она только то и делает, что воскрешает трупы давно опровергнутых филос. систем Фомы Аквинского, Беркли, Канта, Гегеля и т.п., педантически придерживаясь самых слабых, не выдержавших испытания временем, сторон этих систем. Первую половину 20 в. характеризует распространение в бурж. философии позитивистских, релятивистских теорий, к-рые афишируют свою враждебность метафизике и метафизич. Д. Эти позитивистские учения доходят в своем "антидогматизме" до отрицания филос. науки как таковой. Но суть дела состоит в том, что само отрицание философии у позитивистов есть философия, их "антидогматизм" на поверку всегда оказывается шаблонным догматич. преклонением перед старыми филос. концепциями тех же Беркли, Юма, Канта; их "позитивизм" в своей основе почти всегда есть догматич. субъективный идеализм. Совр. бурж. философская мысль обречена быть догматической, она не может быть творческой, революционной, открывающей новые пути для прогресса, потому что она является идеологией враждебного общественному прогрессу класса буржуазии.

Тем более нелепыми выглядят часто повторяющиеся обвинения в Д. по адресу марксистской философии со стороны бурж. и реформистских теоретиков (И. Бохенский и др.). Сов. философии принципиально чужд Д., она ведет борьбу против всяких догматич. ошибок, к-рые могут возникать на почве сов. действительности как отклонения от марксизма.

Борьба против Д. в науке. В естествознании и обществ. науках Д. выступает в форме заведомо неправильных или устаревших, или односторонних теорий, противодействующих дальнейшему прогрессу науки. Борьба Д. и новых, передовых идей в конкретных науках иногда принимала трагич. характер: борьба гелиоцентрич. теории солнечной системы против поддерживавшейся авторитетом церкви геоцентрич. системы стоила жизни Джордано Бруно и судебных преследований и мучений Галилею. Борьба за эволюц. теорию Дарвина против реакц. антиэволюц. теорий в биологии заняла 2-ю пол. 19 в.; даже в 30-х гг. 20 в. в США был организован реакционерами "обезьяний процесс", направленный против дарвинизма. Догматич. следование принципам классич. механики и противодействие ряда физиков передовому диалектич. взгляду на материю явилось одной из причин кризиса физики в начале 20 в., проявившегося, в частности, в том, что физики стали заменять устаревшие понятия классич. механики ненауч. понятиями, позаимствованными из идеалистич. философии. Совр. бурж. обществ. наука целиком и полностью пребывает в плену самых отсталых, реакц. догм, утверждающих индивидуальный характер историч. событий, якобы не допускающий "генерализации", т.е. обобщения и открытия историч. закономерностей; что решающая роль в историч. процессах принадлежит идеальным факторам; что строй частной собственности вечен и т.д. Все это не только идеализм и антидиалектика. В условиях, когда всему миру известна теория историч. материализма Маркса, упорное цепляние за приведенные выше теории есть реакционный Д.

Догматич. взгляды встречаются и в нашей науке, напр. взгляды, связанные с травопольной системой Вильямса, заученные в качестве догм. Такого рода взгляды преодолеваются усилиями самих ученых, стоящих на позициях творч. марксизма. Огромную роль в разоблачении догматич. идей и принципов играет Коммунистич. партия, творчески развивающая теорию марксизма-ленинизма. Сов. строй по самому своему существу враждебен косности, рутине, застою и Д. в науке.

Борьба против Д. в рабочем д в и ж е н и и. Понятие Д. приобрело с конца 19 в. большое значение в рядах междунар. рабочего движения. Выступившие тогда ревизионисты (Бернштейн и др.) показали пример сочетания ревизионизма, т.е. открытого отказа от ряда осн. положений марксизма, с одновременным догматич. искажением ряда др. положений – толкованием теории историч. материализма как "экономического материализма"; признанием решающей роли одной экономич. борьбы рабочего класса и отрицанием роли политич. борьбы; догматич. утверждением, что рабочий класс не может взять власть в свои руки, пока не созреют экономич. предпосылки; что рабочий класс сначала должен овладеть культурой и лишь потом брать власть в свои руки и т.д. Все это были догмы, противоречившие жизни, они были опровергнуты в трудах Ленина, а затем сведены на нет опытом Великой Октябрьской социалистич. революции.

Совр. реформистских теоретиков нельзя упрекнуть в догматич. истолковании марксистской теории, потому что они начисто отказались от марксизма. И, наоборот, с их стороны часто слышатся обвинения по адресу коммунистов в "коммунистическом догматизме", каковой они усматривают в том, что коммунисты продолжают следовать учению Маркса о пролетарской революции и диктатуре пролетариата, что они осуществляют экспроприацию средств производства, принадлежащих буржуазии, что они следуют марксистской философии диалектич. материализма и т.д. Однако все эти обвинения нелепы: смешно обвинять в Д. людей, к-рые осуществили идеи марксизма-ленинизма на практике, в жизни, накопили огромный практич. опыт и на его основе, верные осн. принципам марксизма-ленинизма, двинули развитие марксистско-ленинской теории далеко вперед. Конечно, борьба за победу дела рабочего класса и за развитие на этой основе марксистско- ленинской теории есть живой, многосторонний процесс, в к-ром принимают участие многочисл. массы людей, прошедших разную школу, отличающихся различным уровнем усвоения марксистско-ленинской теории, иногда поддающихся бурж. и мелкобурж. влияниям и совершающих различные, в том числе и догматич. ошибки; эти ошибки и дают поводы для антикоммунистов писать о "коммунистическом догматизме".

Коммунистич. и рабочие партии ведут настойчивую борьбу как против ревизионистских, так и против догматич. искажений в теории и в практич. деятельности. Историч. опыт свидетельствует, что Д., если против него не вести последоват. борьбы, может стать главной опасностью на том или ином этапе развития отд. коммунистич. и рабочих партий. Догматич. шатания в рабочем движении могут принимать в политич. плоскости характер как "правых" ошибок, так и левацких заскоков. Суть левацких заскоков в политике состоит в злоупотреблении весьма радикальными, далеко идущими понятиями без учета конкретной обстановки, а "...без учета конкретного опыта подобные понятия слишком легко превращаются в пустые фразы" (Ленин В. И., Детская болезнь "левизны" в коммунизме, см. Соч., т. 31, с.41). Пустые, догматич., ультралевые фразы в политике очень опасны, ибо они могут дезориентировать и привести к поражению массы в их практической политич. борьбе.

В докладе М. А. Суслова на Всесоюзном совещании заведующих кафедрами обществ. наук высших уч. заведений (1962) говорилось, что "догматизм – наиболее опасная форма отрыва теории от практики. Под личиной мнимой верности марксизму-ленинизму догматизм, левый оппортунизм наносят большой вред революционной теории и практике, социализму. Попытки укрыться от жизни под ворохом цитат означают неумение или нежелание оценить новую историческую обстановку, творчески применять и развивать в новых, изменяющихся условиях великие принципы марксизма-ленинизма... Упорство в защите догматически-сектантских позиций мешает правильно оценивать складывающуюся обстановку, использовать новые возникающие возможности в интересах рабочего класса и дела коммунизма.

К тому же догматические, левацкие извращения марксизма питают ревизионизм, создают для него благоприятную питательную среду. Нельзя успешно бороться против ревизионизма, выкорчевать его из коммунистической среды, не преодолев, не изжив догматического извращения марксизма" ("Коммунист", 1962, No 3, с. 42).

И Д., и ревизионизм, маскируясь марксистско-ленинской терминологией, имеют своей целью идейное разоружение революц. рабочего движения. Ленин указывал: "каждый своеобразный поворот истории вызывает некоторые изменения в форме мелкобуржуазных шатаний, всегда имеющих место рядом с пролетариатом, всегда проникающих в той или иной мере в среду пролетариата.

Мелкобуржуазный реформизм, т.е. прикрытое добренькими демократическими и "социал"демократическими фразами и бессильными пожеланиями лакейство перед буржуазией, и мелкобуржуазный революционаризм, грозный, надутый, чванный на словах, пустышка раздробленности, распыленности, безголовости на деле – таковы два "потока" этих шатаний" (Соч., т. 33, с. 1).

Культ личности Сталина способствовал распространению Д. на разных участках теоретич. и практич. деятельности. Сталин насаждал догматич. преклонение перед своей личностью; укоренял такие ошибочные теории, как теорию об обострении классовой борьбы в стране по мере развития успехов социализма, о неизбежности отставания производства от спроса в условиях социализма и т.д. Верхом Д. было объявление филос. и других теоретич. работ Сталина пределом теоретич. исследований в соответствующих областях науки. Получалось, что Сталин разрешил все вопросы теории с предельной ясностью и исчерпывающей глубиной и другим людям не остается делать ничего иного, как догматически повторять установки Сталина, в том числе и те, к-рые вообще были неправильными. Догматич. стиль работ Сталина в последние годы его деятельности был чужд и духу марксистско-ленинского учения, и духу социалистич. строя и вызывал протесты со стороны теоретич. и политич. работников. Последствием культа личности Сталина было распространение догматич. установок в философии, экономич. науке, историч. науке, в сов. праве, в литературоведении. Огромной заслугой ЦК КПСС во главе с Н. С. Хрущевым было то, что он сломал этот стиль сталинского Д. XX съезд КПСС открыл широкий простор для творч. развития марксистско-ленинской теории.

XX съезд КПСС развил новые идеи по вопросу о войне, о возможности в совр. условиях использовать парламент для перехода власти в руки рабочего класса, а также по ряду важнейших вопросов строительства социализма внутри СССР. Эти идеи были одобрены на междунар. совещаниях коммунистич. и рабочих партий в 1957 и 1960. В Заявлении Совещания представителей коммунистич. и рабочих партий (ноябрь 1960) говорится, что Д. и связанное с ним сектантство "лишают революционные партии способности развивать марксизм-ленинизм на основе научного анализа и творчески применять его в соответствии с конкретными условиями, изолируют коммунистов от широких слоев трудящихся, обрекают их на пассивное выжидание или левацкие авантюрные действия в революционной борьбе, не позволяют своевременно и правильно оценивать меняющуюся обстановку и новый опыт, использовать все возможности в интересах победы рабочего класса и всех демократических сил в борьбе против империализма, реакции и военной опасности".

Курс на ликвидацию последствий культа личности Сталина вызвал сопротивление со стороны антипарт. группы Молотова, Маленкова, Кагановича и др.

XXII съезд КПСС (1961) осудил группу косных догматиков во главе с Молотовым и вновь подтвердил, что творч. развитие марксизма-ленинизма, борьба против ревизионизма, а также и против Д. является генеральной линией КПСС в теории и в практич. деятельности. XXII съезд КПСС принял новую Программу КПСС, к-рая обобщила ход событий новейшей истории, определила перспективы строительства коммунизма в СССР, дала могучий импульс для дальнейшего развития революц. теории, для смелой постановки новых теоретич. вопросов, последоват. борьбы против ревизионистских шатаний и догматич. косности мышления. В Программе КПСС сказано, что необходимо и впредь решительно выступать "...против ревизионизма и догматизма, отстаивая чистоту марксизма-ленинизма" (1961, с. 128). "Коммунистическая партия Советского Союза исходит из того, что непримиримая борьба с ревизионизмом, догматизмом и сектантством, со всякими отступлениями от ленинизма – необходимое условие дальнейшего укрепления единства международного коммунистического движения, упрочения социалистического лагеря" (там же, с. 43).

Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Немецкая идеология, Соч., 2 изд., т. 3, с. 226, 422; Маркс К., Нищета философии, там же, т. 4, гл. 2, § 1; Энгельс Ф., Анти-Дюринг, там же, т. 20 (Введение; Общие замечания; отд. 1, гл. 6, гл. 12); его же, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, там же, т. 21 (гл. 4); его же, т. 27, [Л.], 1935, с. 610; т. 28, С. 219–20, [Л.], 1940; т. 29, с. 324, [Л.], 1946; Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, т. 14, с. 35, 120, 123, 248; его же, т. 15, с. 193; т. 17, с. 23; т. 20, с. 404; его же. Письма о тактике, там же, т. 24, с. 24–26; его же, Детская болезнь "левизны" в коммунизме, там же, т. 31, с. 44, 69–70, 73–74, 82–83; его же, Задачи Союзов молодежи, там же, с. 259–65; его же, т. 32, с. 440; О преодолении культа личности и его последствий, в кн.: КПСС в резолюциях, ч. 4, М., 1960; О задачах партийной пропаганды в современных условиях, там же, с. 592–95, 598, 599; Хрущев Н. С., Отчетный доклад ЦК КПСС XX съезду партии, [М.], 1956; его же, Отчет ЦК КПСС XXII съезду партии, М., 1961; его же, О Программе КПСС, М., 1961; Программные документы борьбы за мир, демократию и социализм. Документы совещаний представителей коммунистических и рабочих партий, состоявшихся в Москве в ноябре 1957 г., в Бухаресте в июне 1960 г., в Москве в ноябре 1960 г., М., 1961; Программа КПСС, М., 1961; Кант И., Пролегомены, М.–Л., 1934, с. 112, 133, 230, 265, 274, 295; его же, Критика чистого разума, 2 изд., П., 1915, с. 4, 35, 245; Гегель Г. В. Ф., Соч., т. 1, [М.–Л.], 1929, с. 69–70; т. 10, М.–Л., 1932, с. 323–26.