Akademik

Гагарин Гавриил Петрович
Гагарин Гавриил Петрович [9 (20) I 1745 – 19 (31) I 1808, с. Богословское (Могильцы) Дмитровского у., похоронен в церкви с. Могильцы]. Происходил из знатного княжеского рода. «В молодости моей, – писал Г., – учился я прилежно и понятно и почерпнул просвещения, какие только имел случай почерпнуть». Г. пользовался расположением Елизаветы Петровны, цесаревича Павла, Н. И. Панина и его брата. Хорошо был знаком с Е. Р. Дашковой и ее семьей. Рус. посол в Варшаве К. Сальдерн рекомендовал Г. летом 1771 А. Б. Куракину как своего друга и «друга великого князя», человека, «имеющего честь и чувства». П. И. Панин писал о Г. А. Б. Куракину 7 мая 1772: «Он хотя имением не богат, но чувствием истинных добродетелей и прилежанием к познаниям изобилен». Под фамилией Пензин Г. участвовал в заграничном путешествии, предпринятом А. Б. Куракиным и Н. П. Шереметевым в сопровождении гувернера Куракина К.-Г. Сальдерна. Проехав через Варшаву, Г. присоединился к ним в сент. 1771 в Лейдене, отсюда вместе они отправились через Антверпен, Брюссель и Кале в Лондон, а затем в Париж. В янв. 1773 Г. выехал из Парижа в Россию. А. Б. Куракин очень сдружился с Г., впосл. вел с ним многолетнюю переписку, привлек его к масонской деятельности. С нач. 1770-х гг. Г. стал активным членом масонских лож швед. системы. В июле 1773 Г. в качестве волонтера принял участие в рус.-тур. войне. По представлению П. А. Румянцева произведен в премьер-майоры. В 1774 пожалован камер-юнкером. От брака с П. Ф. Воейковой (1757–1801) имел пять дочерей и сына Павла, впосл. литератора. Во второй пол. 1770-х гг. Г. занял руководящее положение среди петербургских масонов. В 1775–1777 был «мастером стула» в ложе «Равенство», сведения о деятельности которой содержатся в дневнике А. Я. Ильина за 1775–1776. После поездки с А. Б. Куракиным в Швецию в 1776–1777, укрепившей рус.-швед. масонские связи, получил высшие степени швед. системы. С речью, восхвалявшей достоинства этой системы, Г. выступал 22 дек. 1778 на открытии в Петербурге ложи «Феникс»; 25 мая 1779 председательствовал на торжественном открытии Вел. нац. ложи; 7 июля 1779 стал ее гроссмейстером, в подчинение которого переходили мн. рус. масонские ложи, находившиеся в Петербурге, Москве, Кронштадте, Пензе, Ревеле, Кинбурне. Некоторые ложи в Ревели, Puгe и Дерпте, бывшие под управлением И. П. Елагина, отказались подчиняться Г. В 1780 Г. был «мастером стула» в ложе «Апис», в члены которой принял М. И. Багрянского. В том же году назначен председателем Вел. нац. ложи и префектом Капитула «Феникса» (у М. Н. Лонгинова ошибочно назван И. С. Гагарин). В речи, произнесенной в Провинц. ложе в Москве в 1780, по предположению Г. В. Вернадского, И. Росляковым, Г. был назван «высокопросвещенным братом», великим мастером и уподоблялся архангелу Гавриилу. Пользуясь доверием вел. кн. Павла Петровича, Г. служил посредником в его переписке с П. И. Паниным. В 1781 в связи с усилившимися подозрениями Екатерины II относительно масонских связей со Швецией и влияния масонов на Павла Г. приостановил свою деятельность в Петербурге и 10 нояб. 1781 переехал в Москву. С 26 нояб. 1781 он служил обер-прокурором 6-го Деп. Сената в Москве. Стал почетным членом ложи «Гармония», основанной Н. И. Новиковым, и членом Дружеского учен. о-ва. В 1783 он присоединился к рус. независимой масонской «провинции» и возглавил ложу «Сфинкс». Ездил в Петербург, пытаясь способствовать объединению московских и петербургских лож, но безуспешно. Пользовался авторитетом в среде духовенства, как свидетельствует посвящение ему перевода сочинения Феофилакта Лопатинского «Зерцало горячайшего ко господу богу духа» (1787), сделанного Гавриилом Щеголевым с лат. на рус. язык. Вместе с Ф. А. Апраксиным и А. Б. Куракиным назначен опекуном Н. П. Панина после смерти П. И. Панина (1789). Просветительской деятельности новиковского кружка остался чужд. В 1786, когда деятельность новиковского кружка стала вызывать правительственные подозрения, по «конфиденции» рассказал о нем А. А. Прозоровскому, использовавшему эти сведения в одном из донесений Екатерине II в 1790. Г. успешно продвигался по служебной лестнице: в 1783 пожалован в камергеры; 2 сент. 1793 назначен сенатором. Вел весьма широкий образ жизни, имел долги до 300 тысяч р. Для умножения доходов занимался небезупречными финансовыми операциями. Со своих винокуренных заводов он стал поставлять в казну вино «с дурным запахом и подозрительною пеною». Когда об этом сообщили Екатерине II, она запретила Г. являться «ко двору и в публику». Однако ему удалось замять это дело. С восшествием на престол Павла I положение Г. еще более упрочилось, в частности благодаря дружбе с П. В. Лопухиным, отцом фаворитки Павла. Г. стал членом Гос. совета. 5 апр. 1797 был награжден Александровской лентой; 2 янв. 1799 орденом св. Иоанна Иерусалимскох (ГПБ, ф. 169, № 1, л. 2–3 об.). При Александре I Г. принял участие в работе Комиссии законов. Он выразил свое скептическое отношение к этому, но его словам, «бесполезному труду», заявив однажды, как вспоминал Н. С. Ильинский : «В самодержавном правлении, где государь делает, что хочет, трудно утвердить законы. <...>. Сегодня мы поднесем государю, он утвердит, а завтра то же самое отменит». Н. С. Ильинский называл Г. «умным и веселым человеком». В 1799 Г. был главным директором Гос. заемного банка, затем до конца 1801 – президентом Коммерц-коллегии. С 1800 – д. т. советник. Обладавший, по словам современников, «разумными взглядами» и «действительными познаниями» (Рус. старина, 1899, № 9, с. 548), Г. занимался такими вопросами, как заселение южной Сибири, шелковичное дело в России (совм. с П. X. Обольяниновым 22 февр. 1800 им составлена «Записка о распространении и усовершении шелковичного производства в полуденных губерниях Российской империи»), тариф Кяхтинской таможни и др. При участии Г. 1 марта 1801 был заключен торговый договор со Швецией. Г. входил в состав Непременного совета, состоявшего из 12 членов. В нач. XIX в. Г. возобновил масонскую деятельность в ложе А. Ф. Лабзина «Умирающий сфинкс», где выступал с речами. В марте 1802 А. Я. Булгаков из Петербурга сообщал Я. И. Булгакову, что дочь Г. ушла с «каким-то Сикуновым, служащим в Капитуле мальтийском», что отец «ее простил и позволил ей за него замуж выйти» (Рус. арх., 1898, № 8, с. 610). Последние годи жизни, находясь в отставке, Г. провел в Москве и в своем имении Богословском (Могильцах) Дмитровского у. О перемене своего положения, которое становилось «день от дня теснее», Г. писал: «Был я здоров, теперь дряхл и болен; жил я с довольством, теперь в недостатке; был от всех почитаем и уважаем, теперь в презрении и уничижении; был восхваляем и ласкаем одами и похвалами, теперь злословим». Г. признавался, что уже не может жить в городе «по недостатку способов» и даже в деревне «не знает, как пробавляться». Литературная деятельность Г. в основном связана с его интересом к богословию и философии. Исключение составляют приписываемый Г. перевод с фр. комедии Ж.-Ф. Сен-Фуа «Арлекин в серале» (1769; подп. – «К. Г. Г.»), стихотворная эпитафия «Прохожий! Ты идешь, но ляжешь так, как я» и четверостишие-подпись на фр. языке под своим силуэтом в альбоме Антинга. Знакомства Г. с литераторами (Ип. Ф. Богдановичем, А. И. Мусиным-Пушкиным) носили более или менее случайный характер. Посвящение Г. имеет конволют из сочинений Ювеналия Воейкова (два стихотворения и дворянские родословия, изд. в 1792). Г. выпустил несколько книг духовного содержания: «Акафист св. апостолу и евангелисту Иоанну Богослову» (1798), «Акафист со службою, житием и чудесами св. Дмитрию, митрополиту и чудотворцу Ростовскому» (1798), «Служба преподобному Феодосию Тотемскому с житием и чудесами» (1798; 2-е изд. М., 1806). Несомненен автобиографический интерес сборника прозаических сочинений Г. «Забавы уединения моего в селе Богословском» (СПб., 1813), посмертно изданного его сыном. Сборник, очевидно, составлен самим автором, писавшим в предисловии: «Сие марание прежде моей смерти света видеть не долженствует». Здесь же Г. указал: «Кроме моих собственных мыслей иногда повстречаются тут и мысли авторов, которые согласуют с моими или кажутся мне подтверждающими мои мнения». Включенные в сборник произведения представляют собой этюды на нравственно-философские темы. Открывающее книгу «Размышления» носят исповедальный характер («О мне самом», «О самом себе»). В разделе «Письмы» помещено шесть писем с указанием дат их отправления: с 6 нояб. 1805 но 4 июня 1806 (адресат не назван). Здесь обсуждаются преимущественно вопросы богословские, причем во втором письме Г. предупреждает: «В последующих номерах много будет латинских цитаций: сие вам докажет, что не я автор сообщаемых вам мною мыслей, ибо я латинского языка не знаю». Очевидно, самому Г. принадлежат следующие за письмами «Отрывок. Изъяснение картин аллегорических в пустынниковом доме» и «Сновидение неспящего человека», назидательное повествование о грехопадении человека и его спасении через покаяние. В предисловии «От издателя» сын Г. писал: «Предполагаю, что не все еще произведения ума его и сердца в моих руках». Лит.: Евгений. Словарь, ч. 1 (1845); Лонгинов. Новиков и мартинисты (1867); Попов А. Н. Новые документы по делу Новикова. – В кн.: Сб. Рус. ист. о-ва. СПб., 1868, т. 2; Пекарский П. П. Дополнения к истории масонства в России XVIII столетия. СПб., 1869; Ильинский Н. С. Зап. – Рус. арх., 1879, № 12; Арх. кн. Ф. А. Куракина. Саратов; Астрахань, 1894–1901, кн. 5–9; Чтения в О-ве истории и древностей рос., 1908, кн. 4, отд. 4; Корсаков В. Гагарин Г. П. – В кн.: Рус. биогр. словарь, т. «Гааг – Гербель» (1914); Пыпин. Рус. масонство (1916); Соколовская Т. Капитул Феникса. Пг., 1916; Вернадский. Рус. масонство (1917); Bakounine. Le répertoire (1940); Cross A.-G. «By the Banks of the Thames»: Russians in Eighteenth-Century Britain. Newtonville, 1980.
Н. Д. Кочеткова

Словарь русского языка XVIII века. — М:. Институт русской литературы и языка. . 1988-1999.