ПОЛУРИФМЫ. — Следя за историей рифмы, видим в разные эпохи у различных народов глубоко различное к ней отношение. Поэзии древних рифма была известна, но употребление более или менее полной рифмы производило на их утонченный слух впечатление антимузыкальное. В произведениях торжественных допускался романский ассонанс, на слух среднего современного европейца вовсе не производящий впечатления созвучия. Более или менее полная рифма сколько-нибудь систематически появляется в поэтических произведениях, долженствующих вызывать эмоции комизма.
Исторически можно проследить, что эволюции рифмы сопутствуют: 1) деградация торжественности и глубины тем, 2) деградация музыкальности, 3) уменьшение количества стоп в стихе, 4) большая элементарность стоп, 5) упрощенность стиха в смысле отсутствия иперметрии, линометрии, ипостас.
Если провести аналогию между поэзией и архитектурой и роль рифмы уподобить яркости раскраски, проследим полное соответствие между строгой закономерностью архитектурных форм и отсутствием цветной пестроты. Считаем доказанным, что расцветка афинских памятников является поздним явлением, во всяком случае не вытекающим из архитектурного замысла.
Народная поэзия, в частности русская, не знает систематического и полного рифмования. Русская книжная поэзия, поблуждав на разных путях, на рубеже XIX—ХХ столетий стала явно тяготиться скучной пестротой шаблонной рифмовки, наследством эпохи явного упадка. После революции в области стиха, совершенной символистами, появляются чем дальше, тем чаще ассонансы, консонансы, аллитерации, внутренние, начальные рифмы. К сожалению опыты самых последних лет, давая богатый материал в интересующей нас области, грешат явным обеднением строфики. Достижения каждого из нас в деле оживления рифмы ожидают спокойной, внимательной оценки специальной критики.
Укажу на мои опыты в этой области, названные мною Полурифмами.
I тип:
Мы везем, сражаясь с бурей,
Мы везем, кляня судьбу,
Бочки с грузными рублями
В черном брюхе корабля.
Кн. VI, стр. 60.
Лицо твое глазам моим приятно.
Я пояс твой рукой хочу обнять.
Гляди в меня, гляди в меня любовно.
И, может быть, войдет в меня любовь.
Кн. VI, стр. 148.
II-й тип:
Змеей искания я уязвлен.
Я огорчу тебя, тебя, влюбленная.
Мне нужно в склеп поставить много урн.
И раню душу я изменой бурною.
Кн. X, стр. 90.
В тот вечер ворон: кра да кра.
В ту ночь луна всходила красная.
На утро Ксения вошла
В рай отошедшая, желанная.
III-й тип:
На пути моем встала угрюмая тень
И вперила в меня свои очи.
И во мне с того дня непроглядная ночь
И кругом неподвижные тени.
Кн. II, стр. 117.
Не спрашивай, любил ли я другую.
Конечно, нет. Конечно, да.
Не спрашивай: Я счастлив. Я страдаю.
Ответить словом не могу.
Кн. VI, стр. 173.
IV тип, который может быть назван двойными рифмами:
Я ношу стальную маску,
Трепеща от жгучих ласк,
Но увижу чудо-сказку
На пути моем в Дамаск.
Кн. X, стр. 5.
V-й тип — соединение полурифм с рифмами.
Вспомнил, вспомнил я любимую,
Вспомни властное: Люби.
Вспомнил белое отчаянье
В час, когда зажглась свеча.
И была моя свеча
Пред любовью горяча.
Вспомнил, вспомнил я унылую,
Навевавшую мне сны...
Кн. X, стр. 99.
За ночью, как за синею
Хрустальною стеной,
Блестят подобно инею
Слова души больной.
За ночью, за ночью...
Ах, люди, люди, прочь.
За синею, за синею...
Ах, день. К чему, сгинь...
Кн. XVIII, стр. 12.
Иван Рукавишников.
Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. — М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель. Под ред. Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского. 1925.