Akademik

        ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ — философское исследование истоков, сущности, процессуальной формы истории и смысла исторического бытия; методология познания истории. В первом случае рассмотрению подлежит непосредственно само прошлое, во втором анализируется то, как возможно знание о прошлом. Соответственно этому существует два типа Ф. и.: спекулятивная, лежащая в области метафизических размышлений, и критическая, располагающаяся в поле эпистемологии.

        Спекулятивная Ф. и. ищет в прошлом некое скрытое значение, недоступное историкам. Это значение понимается как имманентное движение определенного феномена (напр., Разума) через историю человечества; как возможность исторического осуществления логически постигаемых идей. Такой тип Ф. и. в западной философской традиции впервые встречается у Августина, далее — в философских концепциях Д. Вико, И.Г. Гердера, Г.В.Ф. Гегеля, К. Маркса, О. Шпенглера, А. Тойнби и др. Классическим примером спекулятивной Ф. и. является Ф. и. Гегеля, где последовательное движение истории от Духа (конкретной тотальности), к Мировому Духу (общее), к отдельному человеку (единичное) и к духу отдельного народа (особенное и субъект истории) понимается как реализация человеческой свободы. В конце 19 — начале 20 вв. спекулятивная Ф. и. была подвергнута критике позитивистами, неокантианцами и аналитической философией за метафизичность, за то, что получаемое ею знание об истории не столько ложно, сколько не верифицируемо. Это привело к возникновению критической Ф. и.

        Ее идеи были сформулированы в контексте доминирования в научном знании парадигмы естествознания и позитивистской идеи единства науки, в связи с чем предлагалось описание истории через законы науки и принципы физикалистско-объективистского детерминизма. Был сформулирован тезис, согласно которому познание истории есть каузальное объяснение исторических событий. Они могут быть объясняемы из некоего охватывающего (универсального) закона, который может быть социальным, психологическим или даже биологическим или физическим. Эти законы играют в социально-гуманитарных науках такую же роль, что и в науках естественных. Все индивидуальные случаи подводятся под эти охватывающие законы так, что производится логическая дедукция особенного явления из общего закона. Против такого редукционизма выступили неокантианцы Баденской школы, В. Дильтей, М. Вебер, Г. Зиммель, Р. Арон и др., утверждая, что все социально-гуманитарные дисциплины следуют собственным правилам, не являющимся случаями общих законов, и цель этих дисциплин состоит в понимании действий человека. Эта дискуссия возобновилась, особенно в англоязычной Ф. и., в 1940-х в связи с проблемой различения исторического исследования (области науки, где производятся исторические факты) и историописания (где воображение историка наполняет их значением в ходе создания текста). Историческое исследование предполагает понимание истории как науки, историописание — как вида литературы. Начиная с этого времени критическая Ф. и. разделяется на три этапа. Первый связан с техникой логических исследований истории, реализуемой моделью «охватывающего закона», предложенной К. Гемпелем. Это — теория исторического объяснения через подведение под общий закон, акцент сделан на каузальном объяснении в истории. Столкнувшись с рядом трудностей, напр. с трудностью логического выведения конкретного события из общего закона, спорностью существования исторических законов вообще и т.д., теория Гемпеля была подвергнута критике как неадекватная историческому знанию. Второй этап связан с аналитико-герменевтическими процедурами анализа истории, предложенными в рамках преодоления позитивистского подхода к проблеме объяснения в Ф. и. Р. Коллингвуд считал, что историки в объяснении прошлого должны полагаться не на законы, а на понимание действий исторического агента. В контексте рассуждений о внешнем и внутреннем аспектах действия Коллингвуд предложил процедуру «пере-игрывания» прошлого, т.е. воспроизведение в сознании историка чужого акта мысли, чтобы превратить его в свой и понять. Теория «переигрывания» проложила путь «теории рационального объяснения» действия У Дрея. Согласно ей, проблема исторического объяснения есть проблема объяснения действия людей, но так, чтобы показать, что именно это действие было разумным при описываемых обстоятельствах. Рациональное объяснение есть объяснение, устанавливающее связь между интенциями и действиями исторических агентов. Указанные теории способствовали возникновению в Ф. и. теории действия как методологического средства, целью которого должно было стать преодоление дихотомии объяснения и понимания. В рамках ее разработки Г. фон Вригтом была сформулирована концепция телеологического объяснения и интенционального описания (понимания). Телеологическим является объяснение в терминах намерений и целей, его модель — схема практического силлогизма как описание интенционального, т.е. сознательного, поведения человека. Фон Вригту и его сторонникам не удалось полностью преодолеть позитивистский подход к методологии истории. Они продолжали решать эпистемологические проблемы с помощью исключительно логических средств, предложив, напр., «аргумент логической связи» или сводя понимание к совокупности научного знания о нем. История трактовалась как прикладная наука, лишенная стандартов объективности. Поэтому третий этап связан с нарративными принципами исследования истории: адекватно понять действия исторических агентов означает рассказать их связную историю. Меняется понимание истории. С одной стороны, оно было инспирировано работой Т. Куна «Структура научных революций», где доминировала не логическая, а историческая точка зрения. История стала пониматься как матрица рассмотрения всех наук. С др. стороны, история интерпретируется как вид литературы. Можно выделить три вида нарративизма в Ф. и.: психологический У Гэлли и А. Лоча, где исследуются психологические механизмы настройки читателя на авторскую интенцию создателя нарратива; аналитический вариант М. Уайта и А. Данто, исследовавших логическую структуру нарративных предложений и показавших возможности нарративов создавать новые интерпретации прошлого; лингвистический, появившийся на свет в связи с изданием работы X. Уайта «Метаистория». Ею было осуществлено такое решающее изменение парадигмы в философско-исторической теории, которое принято называть лингвистическим поворотом в историописании. Ключевая идея Уайта заключалась в сравнении прошлого с текстом о нем и в доказательстве общности правил конструирования исторического нарратива, спекулятивной Ф. и. и исторического романа. Описания и объяснения, находящиеся в тексте, суть его компоненты как целого, и их функция заключается только в том, чтобы внести вклад в это целое. Уайт составил пять уровней концептуализации исторического материала; хроника, повествование, четыре типа сюжетности (эстетика), четыре типа объяснения (наука), четыре типа идеологии (этика), четыре типа тропологических моделей. Последние — метафора, метонимия, синекдоха и ирония. Специфическая комбинация типов сюжетности, научного объяснения и идеологической импликации составляет историографический стиль, который подчинен тропологической модели. Выбор модели обусловлен индивидуальной языковой практикой историка. Когда выбор осуществлен, воображение историка готово к составлению нарратива. Идеи Уайта развивают такие философы истории, как Ф. Анкерсмит, X. Келлнер, Д. ла Карпа и др., осуществляя перемещение исследовательской практики в сторону лингвистических, имажинативных процедур анализа исторического, противоположных их логическим, прагматическим, диалектическим аналогам. Критическая Ф. и. 20 в. последовательно прошла путь от подводящей теории Гемпеля; от попыток реконструировать исторический процесс в соответствии с актом эмпатии в концепции Коллингвуда и различными вариациями теории действия репрезентировать историю в нарративных описаниях.

        МЛ. Кукарцева

        Лит.: Бердяев И.А. Смысл истории. М., 1990; ВикоДж. Основание новой науки о приоде наций. Киев, 1994; Тойнби А. Дж. Постижение истории.М., 1991; Шпенглер О. Закат Европы: В 2-х т. М., 1993—1998; Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.