Akademik

        «ПЛЮРАЛИЗМ КАК МОДЕЛЬ ПОЗНАНИЯ» -труд по философии науки Хельмута Шпиннера, видного адепта немецкого критического рационализма Spinner H. Pluralismus als ErkenntnismodeO. Frankfurt a. M., 1974.). С самого начала Шпиннер выступил как жесткий критик ортодоксального (альбертовского) критического рационализма с целью радикальной реставрации попперовского критицизма. Книга включает три работы по проблемам теории познания и науки («Фаллибилизм и плюрализм», «Теории и метатеории» и «Фаллибилизм, плюрализм, критический рационализм»), связанные темой плюрализма.

        Свое намерение «ревизовать» философию науки критического рационализма Шпиннер объясняет тем, что немецкие попперианцы не до конца использовали внутренний потенциал попперовской философии науки, что уже изначально они стояли на ложном пути, уводившим их в сторону от «истинного» попперианства. Этот отход Шпиннер усматривает в ошибочной интерпретации фаллибилистской программы Поппера, которую Альберт настолько значительно упростил с теоретико-познавательной точки зрения, что оказалось, будто принцип фаллибилизма лишь утверждает, что никакое убеждение в принципе нельзя не подвергнуть сомнению. Второй значительный недостаток попперианского критического рационализма — его «раздробленность»: логико-познавательная независимость фаллибилизма и рационализма. Таким же недостаточным для осуществления попперовской программы фаллибилистской теории познания и методологии оказывается и потенциальный плюрализм, содержащийся в ортодоксальном критическом рационализме. И, наконец, четвертый недостаток попперианства Шпиннер усматривает в понятии «критика», которое в ходе расширения программы критицизма претерпело существенную метаморфозу: от «строгой критики» у Поппера до тривиального понятия «сомнения» у Альберта.

        Эти недостатки ортодоксального критического рационализма Шпиннер намерен преодолеть на пути разрабатываемой им концепции плюралистически расширенного фаллибилистского критицизма. Суть предлагаемой новой версии критицистской философии науки, которую он именует «критическим» критическим рационализмом для отличия его от «некритического» критического рационализма попперианцев, определяется следующим образом: «Коперниканский переворот в учении о познании и науке, которым мы обязаны прежде всего К. Попперу, является поворотом от ориентированного на обоснование эпистемологического чертизма и фундаментализма к фаллибилизму. В сущности, он заключается в том, что мы заменяем принцип обоснования идеей фаллибилистской, свободной от обоснования, критики. Последовательный фаллибилизм является свободным от обоснования критицизмом» (S. 55).

        Методологическим основанием шпиннеровского варианта критического рационализма являются, прежде всего, три принципа: 1) гиперфаллибилизм (принцип погрешимости самого фаллибилизма); 2) гиперплюрализм (принцип радикального, доведенного до крайностей плюрализма); 3) минимальная соизмеримость теорий (вводится с целью избежать теоретического анархизма и релятивизма П. Фейерабенда), — которые существенным образом отличаются от методологических принципов ортодоксального критического рационализма. Первый принцип является результатом последовательного проведения на практике попперовского фаллибилизма в намеченном Фейерабендом плюралистическом направлении.

        В контексте плюралистического фаллибилизма совершенно иначе выглядит и критицизм Шпиннера, требующий максимума критики. Под ним понимается критика в плюралистическом контексте: «усиление» критики по отношению к альтернативам, благодаря которому последние сохраняются, а это, в свою очередь, открывает возможность подвергнуть данные альтернативы дополнительной критике, т.е. в этом случае критика по отношению к ним доводится до максимума. Стало быть, критицизм Шпиннера оказывается тесно связанным не только с фаллибилизмом, но и с идеей теоретического плюрализма; точнее говоря, фаллибилистский критицизм с необходимостью приводит к теоретическому плюрализму.

        В заимствованный у Фейерабенда плюрализм Шпиннер вносит существенные изменения: 1) его плюрализм претендует на универсальную значимость и возводится в своеобразный образ жизни; 2) фаллибилистский плюрализм понимается как свободный от обоснования критицизм; 3) фаллибилистский плюрализм как теоретико-познавательная основа критицистской программы претендует в рамках последней на роль метафизики в форме «метафизического реализма», который выражается, прежде всего, в том положении, что человеческое знание есть лишь творение человека, т.е. знание, принимаемое на основе соглашения.

        Этот радикальный фаллибилистско-плюралистический критицизм является удобным средством для гуманизации тех жизненных сфер, за которых люди все еще считаются морально ответственными. Он не допускает равнодушия по отношению к традиционным или новым заблуждениям, стимулируя на поиски новых, лучших идеалов. Это следует понимать так же, как требование критиковать сам фаллибилистский плюрализм: улучшать уже существующие альтернативы, чтобы сделать их конкурентоспособными для критики критицизма, и искать новые концепции, которые могли бы стать лучшими альтернативами для защищаемой Шпиннером программы эпистемологического фаллибилизма и теоретического плюрализма. Отсюда становится очевидным, что отстаиваемая им идея критики является регулятивной идеей, руководящим принципом разума. Критика выполняет у Шпиннера своеобразную нормативно-контролирующую функцию, в частности — функцию элиминации ошибок. Для оценки научных теорий возможны две стратегии критики: критика «изнутри», касающаяся «внутреннего совершенства» (А. Эйнштейн) теории, и критика «извне», связанная с внешним оправданием посредством конфронтации с реальностью. Возможность критики «извне» существует лишь в том случае, если связь между теорией и опытом принципиально фальсифицируема. Кроме того, к этой стратегии критики относится также и плюралистическая критика, осуществляемая посредством конфронтации с альтернативными теориями.

        Мощь критического разума в деле развития знания обнаруживается в его содействии тому, чтобы наши знания не были совершенно произвольными, произвольно манипулирующими вымыслами. Как только мы отказываемся критически сомневаться в наших теориях, они тут же превращаются в догмы, становятся инвариантными, а вместе с этим оказалась бы несостоятельной сама наука. Такому «застою» человеческого знания, по мнению Шпиннера, может препятствовать критика, точнее — «усиление» критики, возможное лишь в рамках плюралистической конкуренции идей, поскольку, во-первых, лишь конкуренция альтернативных теорий позволяет подвергать наши теории максимуму критики, в ходе которой они подкрепляются и «набираются наибольшей силы» для решения соответствующих проблем. Во-вторых, одни лишь факты не могут фальсифицировать теорию: только в своей критической функции, усиленной альтернативными теориями, факты являются достаточно сильной критической инстанцией. В-третьих, всякая теория имеет «белые пятна», обнаруживаемые лишь критической проверкой, когда они проблематизируются в свете альтернатив. В-четвертых, даже метафизическая часть теорий может быть подвергнута критике лишь с помощью альтернативных теорий. В-пятых, самый эффективный тип экспериментальной проверки — так называемый решающий эксперимент — также невозможен без альтернатив. В-шестых, только альтернативы могут приводить к открытию новых фактов, научным революциям; только теоретические альтернативы являются лучшим средством для обострения кризиса господствующей парадигмы, предшествующего научной революции. В целом, по Шпиннеру лишь теоретический плюрализм повышает силу и значимость рационально-критической аргументации, а также возможности для «экстраординарного», революционного развития познания.

        Таким образом, шпиннеровская идея критики тесно связано с его идеей теоретического плюрализма. Плюрализм позволяет избежать так называемой тотальной

        критики благодаря тому, что применение альтернатив приводит к «ослаблению» критики по отношению к ним. Т.е. альтернативы хороши тем, что позволяют довести критику до максимума. В этом смысле превосходящая критическая возможность плюрализма состоит в неограниченной возможности использования теоретических альтернатив, которые могут привлекаться в качестве «критических инстанций» для так называемых «неопровержимых» теорий. Именно этим, прежде всего, шпиннеровский плюралистический критицизм отличается от эпистемологического фаллибилизма Поппера, не способного фальсифицировать метафизические теории. Отныне нефальсифицируемые метафизические теории Поппера становятся опровержимыми в плюралистическом контексте. Метафизические теории могут быть опровергнуты с помощью именно альтернативных метафизических теорий. Тем самым Шпиннер расширяет критическое пространство принципа критики, что возможно лишь в рамках плюралистически расширенного фаллибилистского критицизма.

        Все это указывает на то, что связь, существующая между теоретическим плюрализмом и идеей критики, имеет имманентный характер; теоретический плюрализм оказывается прямым результатом фаллибилистского критицизма. Эта связь фаллибилизма и плюрализма обнаруживается, прежде всего, в том, что, в то время как «акт обоснования» в соответствии со своей эпистемологической целью стремится к выбору одной концепции из противоречащих альтернатив, «акт критики» всегда открывает принципиально неограниченное множество возможностей, целый океан альтернатив, которые этой критикой не «исключаются», а, напротив, «испытываются» и «подкрепляются». Тем самым фаллибилистский критицизм с необходимостью приводит к теоретическому плюрализму. Следовательно, вводимый таким образом в фаллибилистскую программу познания теоретический плюрализм развивается из критицистской методологии.

        ИЗ. Шишков