Кто из мирмидонян или долопов, или воинов стойкого Улисса, рассказывая об этом, удержится от слез?
Вергилий, "Энеида", II, 6-8.
От Москвы до Нижнего - ни одной почтовой лошади: дороги, превосходящие все самое чудовищное, что может создать самое горячечное воображение: до Владимира - якобы шоссейная дорога, каждый камешек которой по объему соответствует булыжнику петербургских мостовых, а по своей форме артишоку; провалившиеся мосты, насыпи, размытые весной во время ледохода и сохранившиеся до сего времени in statu quo: беспрерывные дожди и грозы, а для переправы через Волгу и Каму какие-то жалчайшие лодчонки, и наконец, в довершение бедствий - прочно слаженный экипаж, который ломается 11 раз в течение 20 дней - такова история наших злоключений. Quis talia fando Myrmidonum Dolopumve aut duri miles Ulixi temperet a lacrimis. (А. К. Толстой - О. Ф. Радену, 22.VI 1841.)
Итак, королева скончалась, а вовсе не впала в обморочное состояние, и мы ее схоронили. И только успели ее засыпать землей и сказать ей последнее прости, как вдруг (quis talia fando temperet a lacrymis) на могиле королевы верхом на деревянном коне появился - лиходей и волшебник -, чтобы отомстить за смерть двоюродной сестры. (Сервантес, Дон Кихот Ламанчский.)
Латинско-русский и русско-латинский словарь крылатых слов и выражений. — М.: Русский Язык. Н.Т. Бабичев, Я.М. Боровской. 1982.