Akademik

        (греч. ?? ?? — верхние слои воздуха)

        1) термин др.-греч. философии, один из элементов, т. н. пятая субстанция (после земли, воды, воздуха и огня). см. Квинтэссенция.

        2) Э. миpовой, световой Э., гипотетич. всепроникающая среда, которой приписывалась роль переносчика света и вообще электромагнитных взаимодействий; представления об Э. господствовали в физике до появления спец. теории относительности А. Эйнштейна.

(от греч. aither – воздух над облаками)

в древнегреч. философии (у Анаксагора, Эмпедокла, пифагорейцев, Платона, Аристотеля, стоиков) тончайшее первовещество, у Платона и Аристотеля также «пятый элемент» ("квинтэссенция"), который по значению, однако, является первым, заполняя небесное пространство над Луной; у стоиков – тончайшее первовещество (огонь, пневма), из которого все состоит, который (как «мировая душа») во всем действует (см. также Паладъи) и в который все превращается после «мирового пожара». По Гердеру, эфир – это, возможно, «место пребывания Творца Вселенной»; по Канту – первоматерия, модификации (уплотнения) которой составляют отдельные вещества. Прежде в физике эфир – это гипотетическое вещество, наполняющее мировое пространство и проникающее во все тела.

(от греч. αἰϑήρ – верхние слои воздуха) – термин, выражавший в истории философии и физики представление о недоступной чувств. наблюдению невесомой субстанции, самом тонком среди считавшихся существующими первовеществ.

В греч. мифологии Э. – самый верхний, чистый и прозрачный слой воздуха, место обитания богов; орфики понимали под ним всепроникающую мировую душу. Греч. натурфилософия сначала отождествляла Э. с воздухом или огнем. Лишь у Платона Э. выступает как особая, небесная стихия, четко отграниченная от четырех земных – земли, воды, воздуха и огня (см. Phaed. 109 с, 111 в; Tim. 53 с – 58 с). Аристотель наделял Э. способностью к вечному круговому (самому совершенному) движению и трактовал его как перводвигатель, имманентный мирозданию. Лукреций также рассматривал Э. как начало, двигающее небесные тела и состоящее из самых легких и подвижных атомов.

В философии и науке нового времени Э. начинает пониматься как субстанция, непрерывно заполняющая пространств. промежутки между любыми телами. Э. становится неотличимым от воздуха и огня (Дж. Бруно, Декарт). Опыты О. Герике с безвоздушным пространством показали различие воздуха и Э., и начиная с Гюйгенса Э. трактуется как невесомая среда, из свойств к-рой можно объяснить многие физич. явления. Под влиянием ньютоновской теории тяготения, основанной на принципе дальнодействия, стали отрицать участие Э. в явлениях тяготения. Особые виды Э. – флюиды – долгое время выступали в физике как объяснит. принцип для каждого рода физич. явлений. Крах концепции невесомой среды привел к тому, что единственной невесомой субстанцией в физике остался светоносный Э.; этому особенно способствовала волновая теория света как поперечных колебаний в Э. (О. Френель). После установления электромагнитной природы света (Фарадей, Максвелл) получила распространение гипотеза, объяснявшая электричество и магнетизм как состояния напряжения в Э. Неудачи построения механич. моделей Э. и опровержение гипотезы Герца о полном увлечении Э. движущимися телами привели к теории неподвижного всепроникающего Э. (немеханич. природы), выдвинутой Лоренцом. На этой основе Э., наряду с функцией носителя электромагнитного поля, приобрел функцию абс. системы отсчета как субстанция, заполняющая абс. пространство. Опыт Майкельсона показал отсутствие движения Земли относительно Э. и, Т.о., заставил отвергнуть эту функцию Э. С др. стороны, спец. теория относительности позволяет считать электромагнитное поле самостоят. реальностью, не нуждающейся в носителе. Поэтому совр. физика считает Э. несуществующим. Однако Эйнштейн указывал, что относительности теория не требует безусловного отрицания существования Э. Если не приписывать Э. никаких механич. свойств, его можно продолжать считать существующим, отождествив с пространством (см. Собр. науч. трудов, т. 1, М., 1965, с. 625, 685, и т. 2, М., 1966, с. 279).

Линия мышления, не допускающая существования пустого пространства, лишенного всяких физич. свойств, и реализовавшаяся в физике прошлого в представлении об Э., в совр. физике реализуется в понятиях гравитац. поля (в общей теории относительности) и физич. вакуума (в квантовой теории поля).

Лит.: Ми Г., Молекулы, атомы, мировой Э., пер. Ф. И. Павлова, СПБ, 1913; Ла-Роза Э., История одной гипотезы, пер. В. О. Хвольсон, СПБ, 1914; Розенбергер Ф., История физики, пер. с нем., ч. 1–3, М.–Л., 1934–36; Зубов В. П., Развитие атомистич. представлений до нач. 19 в., М., 1965; Larmor J., Aether and matter, Camb., 1900; Lodge O., Der Weltäther, Braunschweig, 1911; Whittaker E., A history of the theories of aether and electricity, v. 1–2, L.–[a.o.], 1951–53.

    ЭФИР (греч. αίθήρ) — в древнегреческой эпической поэзии и у трагиков — верхний чистый слой воздуха, ясное небо в противоположность нижнему слою αήρ. Гомер называет эфир “чертогом Зевса” (Ил. XIV, 258), местом обитания бессмертных олимпийских богов (Ил. XV, 192). У Гесиода он — один из прародителей мира, сын Эреба и Ночи, брат Дня (Теог. 124). Эсхил и Еврипид называют эфир супругом Земли (Aesch. fr. 44, Eur. fr. 836). В орфических гимнах он — мировая душа, божественный разум мира (Orph. hymn. 5).

    В древнегреческой философии, начиная с Эмпедокла, эфир — один из космических элементов. Сам Эмпедокл еще традиционно отождествлял его с воздухом, но уже в платоновской Академии возникает представление об эфире как особом пятом элементе, не имеющем ничего общего с землей, водой, воздухом и огнем (см. Квинтэссенция). Его автором обычно считают Аристотеля, но, скорее всего, им был сам Платон. В “Тимее”, описывая процесс создания космоса, он сопоставляет каждому из элементов правильный многогранник: пирамиду — огню, куб — земле, октаэдр — воздуху, икосаэдр — воде ; но поскольку многогранников пять, то и элементов тоже должно быть пять. По словам Платона, “оставшимся в запасе пятым многогранным построением Демиург воспользовался для придания формы Целому” (Тим. 55с). Ученики Платона (Ксенократ) истолковывали эту фразу в том смысле, что форма додекаэдров была придана молекулам пятого элемента, заполняющего самую крайнюю сферу мира. У Аристотеля учение об эфире имеет совсем другое обоснование. Он доказывает необходимость существования пятого элемента, исходя из анализа движения. Поскольку все тела заключают в себе движущий принцип, каждое из них характеризуется определенным видом движения, причем простым телам — элементам — свойственны простые движения. Простых движений два — прямолинейное и круговое, следовательно, и среди элементов должен быть такой, которому от природы было бы свойственно круговращение. Правильнее всего, говорит Аристотель, называть этот элемент эфиром, оттого что он “вечно бежит” (αεί θείν, сходная этимология у Платона в “Кратиле” 41 Ob). Эфир составляет субстанцию звездных сфер вплоть до сферы Луны. Он отделен от всего здешнего, не имеет ни тяжести, ни легкости, вечен и неизменен (De caelo 1,2).

    В дальнейшем, благодаря Гераклиду Понтийскому (fr. 98, 99 Whrli) и стоикам, эфир все больше начинает толковаться как нематериальная субстанция. Зенон и Клеанф считают его огнем и производят αί&ήρ от αϊθω — гореть, пылать. Весь мир проникнут эфирным огнем, который в отличие от обычного не сжигает и не губит вещи, но, наоборот, всему дарует бытие и жизнь. Он есть поэтому “творческий огонь” (πυρ τεχνικόν) и Бог, человеческая душа — часть его. Звезды, состоящие из чистейшего эфира, суть разумные божественные существа. По некоторым представлениям, эфир — единственное, что остается после мирового пожара, чтобы дать начало новому космосу. Введенная стоиками гипотеза о двух видах огня дала возможность примирить учение о четырех элементах (которого придерживался Платон) с аристотелевским учением об эфире. Ее придерживались такие философы, как Антиох Аскалонский, Евдор и Филон Александрийский.

    После открытия и публикации в 1 в. до н. э. аристотелевских сочинений интерес к эфиру и к пятому элементу возрастает. Платоники и неопифагорейцы возвращаются к идее соответствия пяти правильных многогранников пяти элементам или пяти областям космоса. Эфир называют небом, пятой сущностью, ему сопоставляют определенный род живых существ (демоны, праведные души) и одно из пяти чувств (зрение). В то же время учение об эфире подвергается резкой критике со стороны перипатетика Ксенарха, который указывает на недостатки и слабые места аристотелевских доказательств и один за другим опровергает все аргументы в пользу существования особого небесного элемента. Птолемеевская астрономическая система нанесла сильный удар по аристотелевской теории. Учение об эфире предполагало, что субстанция звездных сфер с постоянной скоростью вращается вокруг центра космоса, однако введенная Птолемеем система эпициклов гораздо лучше объясняла движение планет, нежели любая из гомоцентрических теорий.

    Первые неоплатоники (Плотин, Порфирий) отвергали представление об эфире как о пятом элементе. Они понимали под эфиром некую тонкую световидную материю, которая связывает между собой дух и тело и служит человеческим душам как бы “повозкой” (αιθέρων δχημα), на которой те спускаются с небес в свои грубые земные тела. Только с Ямвлихом, видевшим в пятом элементе важное промежуточное звено в цепи эманации, школа приходит к постепенному признанию аристотелевского учения (Юлиан. “Речь к Солнцу”, IV). Как считает Прокл, оно не противоречит сказанному Платоном о природе звезд. Небесный элемент, или эфир, по его мнению, представляет собой полудуховную субстанцию, в которой содержатся идеи (логосы) всех существующих в мире вещей, в т. ч. и четырех элементов (In Tim. Ill, 113, 5). Из этой субстанции состоят не только звезды, но и первые астральные тела душ.

    Неоплатонические представления об эфире становятся ведущими у средневековых мыслителей. Боэций и Макробий говорят о “световидном теле души” (In Somn. Scip. 1,12,13). Исидор Севильский, как и Платон, помещает эфир между воздухом и огнем. Альберт Великий полагает, что прозрачность эфира является следствием его духовной природы. Давид Динанский называет эфир материей, общей для Бога, Ума и мира. Не без влияния аристотелевского учения о пятом небесном элементе сложилась и характерная для средневекового августинизма “метафизика света”, представление о свете как первопричине всего сущего (Роберт Гроссетест, Роджер Бэкон).

    В эпоху Возрождения эфир опять начинает пониматься как квинтэссенция. Агриппа Неттесгеймский говорит о нем как о Spiritus mundi, животворящей силе и начале всякого движения. Согласно Парацельсу, все сущее имеет как бы два тела: одно — земное и видимое, другое — невидимое и астральное (Spiritus), являющееся субстратом всякой материи. И Агриппа, и Парацельс пытались выделить квинтэссенцию (философский камень) путем алхимических опытов, потому что обладание ею дало бы возможность получать какое угодно вещество. Согласно Дж. Бруно, эфир бесконечен и одушевлен. Он наполняет Вселенную и пронизывает как Spiritus universi все тела.

    У философов 17 в. идея эфира тесно связана с идеей близкодействия, согласно которой тела не могут взаимодействовать друг с другом, находясь на конечном расстоянии, и, следовательно, должны передавать воздействие от одного тела к другому через промежуточную среду. Автором этой идеи можно считать Р. Декарта, предложившего механистическое толкование эфирной гипотезы. Поскольку природа не терпит пустоты, необходимо, по его мнению, допустить существование единой мировой материи (эфира), заполняющей все “пустые” промежутки между частицами известных нам веществ. Эта материя обладает всего двумя качествами: протяженностью и плотностью. Движением ее частиц легко объясняются многие физические явления, в частности образование солнечной системы, распространение света и т. д. Такого мнения придерживался в своих ранних работах и И. Ньютон (“Гипотеза света”, 1675). Однако позднее, разработав теорию всемирного тяготения, он отказывается от гипотезы универсального эфира и начинает объяснять взаимодействия тел дальнодействующими механизмами притяжения и отталкивания.

    В начале 19 в. под влиянием натурфилософских сочинений Шеллинга теория Декарта о “свободно циркулирующем, разлитом повсюду эфире” переживает настоящий ренессанс. Шеллинг истолковывает эфир (праматери”) как первое проявление той единой созидающей положительной силы, которая дала начало органической и неорганической природе и связала ее во всеобщий организм. “В этой силе мы вновь узнаем ту сущность, которую древняя философия приветствовала, прозревая в качестве общей души природы” (“О мировой душе” IV, 7). В поэзии Ф. Гёлвдерлина эфир выступает как небесный Отец всего сущего, чья любовь и забота оживотворяют природу.

    В физической науке Нового времени предположение о существовании некой эфирной среды первоначально использовалось для объяснения различных взаимодействий. При этом вводились разные виды эфира, не имеющие ничего общего друг с другом: электрический, магнитный, световой и др. В связи с успехами волновой оптики наибольшее признание получила теория светового эфира (О. Френель). Волновая теория света, казалось, требовала наличия сплошной промежуточной среды между источником и приемником света. Было предпринято много попыток построить механическую модель этой среды, которые, правда, так и не увенчались успехом. Механическая модель эфира должна была обладать рядом трудно согласуемых свойств. Так, поперечность световых колебаний требовала, чтобы эфир обладал свойствами упругого твердого тела, а отсутствие продольных световых волн означало его несжимаемость. Эфир должен был обладать невесомостью, не оказывать сопротивления движущимся сквозь него телам и т. д. Все эти противоречивые требования были учтены в механической модели ирландского физика Мак-Келога (30-е гг. 19 в.), однако сложность и малопонятность его модели привели, в конечном итоге, к отказу от дальнейшей разработки теории эфира. Однако после открытия электромагнитного поля интерес к эфиру возродился. Основные понятия теории поля (напр., ток смещения) вводились на основе механических представлений о нем (Дж. Максвелл). Это привело к дальнейшей разработке эфирных моделей. В частности, получила развитие вихревая модель, где эфир представлен в виде турбулентной жидкости. Но, как и прежде, предлагаемые модели не могли объяснить все наблюдаемые электромагнитные явления. Так, вихревая теория эфира строилась для объяснения распространения электромагнитных волн, но она не могла объяснить взаимодействия постоянных токов или неподвижных зарядов. Большие затруднения вызывал вопрос о взаимодействии эфира с веществом. Г. Герц выдвинул предположение, что эфир увлекается за собой движущимися телами. Оказалось, однако, что гипотеза Герца противоречит законам динамики сплошных сред, и тогда Э. Лоренц предложил теорию неподвижного эфира. Но наличие неподвижного эфира противоречит принципу относительности, поскольку система отсчета, в которой эфир как целое покоится, является абсолютной, т. е. отличается от других инерциальных систем, эквивалентных для механики. Если бы неподвижный эфир действительно существовал, то относительно движущегося сквозь него тела скорость света должна была бы различаться в направлении движения и в противоположном направлении. Различие скорости света могло бы быть экспериментально обнаружено, напр., относительно движущейся по орбите Земли. В 1887 Майкельсоном был поставлен опыт, показавший отсутствие движения Земли относительно эфира и тем самьм заставивший отвергнуть гипотезу Лоренца.

    Современная физика отрицает существование эфира. Теория электромагнитных явлений, построенная на основе теории относительности Эйнштейна, не нуждается в подобной гипотезе и несовместима с ней. Передача взаимодействий осуществляется полем. Поле рассматривается как са

    мостоятельная реальность, не нуждающаяся в носителе. Но отказ современной физики от концепции эфира не означает возврата к представлению о пустом пространстве. Можно считать, что место эфира сейчас занимает представление о физическом вакууме, который даже при отсутствии каких-либо полей и вещества все же обладает некоторыми определенными свойствами, отличающими его от абсолют” ной пустоты.

    Лит.: Розенберг Ф. История физики. М.—Л., 1933—36; Лауэ М. История физики. М.—Л., 1956; ЕремееваА. И. Астрономическая картина мира и ее творцы. М., 1984; Moraux Р. Quinta essentia, RE, Hlbd. 47, 19б3,со1.1171-1263; DillonJ. The Middle Platonists. L., WT,iodgeO. Der \\feltäther. Braunschweig, 1911; WhittakerE. A history of the theories f ether and electrisity, v. 1—2. L., 1951—53.

    С. В. Месяц