Akademik

I. ДВОРЯНСКИЕ ЖУРНАЛЫ ЭПОХИ РАСЦВЕТА КРЕПОСТНОГО ХОЗЯЙСТВА (XVIII в.). — Как и на Западе, в России Ж. появились позже, чем первые печатные газеты. Их появление вызвано было развитием хозяйственной и общественной жизни и, в связи с этим, ростом культурных потребностей господствовавшего класса — землевладельческого дворянства. Понадобилось свыше полувека с того времени, как Петром I была создана первая (правительственная) газета, чтобы мог найти читателей первый русский Ж. «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие» (1755—1797). Издание его было начато в Петербурге Академией наук Под редакцией академика Герарда Фридриха Миллера. Однако прообразом научного журнала можно считать «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания в Ведомостях», служившие приложением к издававшимся Академией наук «С.-Петербургским ведомостям» (с 1728) и начавшие выходить Под редакцией того же Миллера, тогда еще адъюнкта, одновременно редактировавшего и газету. Для русских Ж. уже в момент их возникновения образцами служили Ж. французские, немецкие и английские (знаменитые «The Tattler», «The Spectator», «The Guardian», издававшиеся Стилем и Аддисоном в начале XVIII в.). «Ежемесячные сочинения», помещавшие как оригинальные, так и переводные научно-популярные статьи и литературно-художественный материал, быстро проложили дорогу для других Ж., рост которых начался с середины XVIII века. Вторым по времени появления был еженедельный чисто лит-ый Ж. «Праздное время, в пользу употребленное» (1759—1760), составлявшийся и издававшийся в Петербурге воспитанниками привилегированного дворянского учебного заведения — Шляхетного кадетского корпуса, — первое в России частное периодическое издание. Вслед за ним потянулся ряд литературных Ж., издававшихся писателями того времени: «Трудолюбивая пчела» (1759) Сумарокова, «Полезное увеселение» (1760—1762) Хераскова (первый появившийся в Москве Ж.), «Невинное упражнение» Богдановича (1763) и др. В последующие десятилетия XVIII века возник ряд журналов, откликавшихся почти на все хозяйственные и культурные запросы столичного и провинциального дворянства. На протяжении всего XVIII в. Ж. был преобладающим видом русской периодики (за весь XVIII в. в России выходило только 3 газеты). От столичного читателя, разнообразившего чтением свои досуги, Ж. все чаще начинал обращаться к провинциальному читателю. Он стал проникать в помещичью усадьбу, служа здесь не только занятным средством убивать долгие деревенские вечера, но и практическим справочником в хозяйственном обиходе помещичьей семьи. Появились Ж., посвященные вопросам сельского хозяйства, экономики, домоводства, Ж. музыкальные, художественные, Ж. мод, для детей, театральные, духовные, медицинские, естественно-научные, исторические, юридические. Так. обр. за три последние десятилетия XVIII века впервые на русской почве наметились различные по содержанию типы Ж. О создании кадров провинциальных читателей из поместного дворянства свидетельствует также издание Ж. в провинции. Первым Ж., издававшимся в провинции, был «Уединенный пошехонец» (1786), ежемесячно выходивший в Ярославле. Вслед за ним в Сибири появился издававшийся тобольским Главным народным училищем «Иртыш, превращающийся в Иппокрену» (1789). Особняком стоит группа сатирических Ж., в большом количестве появившихся в конце 60-х и начале 70-х годов XVIII в.
       Общественно-политический строй Российской империи и быт господствовавших классов представляли много уродливых явлений, вызывавших на борьбу с ними представителей прогрессивной части землевладельческого дворянства и буржуазии. Но не умея вскрыть социальные корни указанных зол, идеологи этих общественных слоев рассматривали их как результат невежества и верили в силу исправляющей идеи.
       Инициатором новых изданий явилась Екатерина II, по мысли к-рой в 1769 стал выходить первый в России сатирический Ж. «Всякая всячина». Официальным издателем его состоял статс-секретарь Екатерины — Козицкий. Сатирическая журналистика быстро разрослась: в том же 1769 стали выходить «И то, и сио» Чулкова, «Ни то, ни сио» Рубана, «Поденьщина» Тузова, «Смесь», «Трутень» Новикова, «Адская почта, или переписка хромоногого беса с кривым» Эмина, в 1770 — «Парнасский щепетильник» Чулкова, «Пустомеля», в 1772 — «Живописец» Новикова, в 1774 — «Кошелек» его же. Неожиданный в условиях русского самодержавного режима расцвет сатирических Ж. мог иметь место благодаря тому, что коронованная корреспондентка французских философов надеялась, негласно руководя журналистикой,

использовать ее в своих целях. Выражавшие идеологию буржуазии и прогрессивного дворянства сатирические Ж. екатерининской эпохи были стеснены в выражении общественно-политических взглядов и могли обращать жало своей сатиры главным образом на бытовые уродства жизни. Пока они осмеивали господствовавшую в дворянском обществе второй половины XVIII века галломанию, невежество, щегольство, они могли чувствовать себя безопасно. Из общественных зол сатира клеймила взяточничество чиновников, казнокрадство и в этом отношении также встречала сочувствие власти. Но попытки выступить против крепостного строя были в большинстве крайне робкими и свидетельствовали только о желании их авторов пробудить гуманное отношение к крепостным крестьянам. Расцвет сатирической журналистики был кратковременен. Уже в 1770 Новиков, прекращая издание своего «Трутня», писал в «Расставании, или последнем прощании с читателями»: «Против желания моего, читатели, я с вами разлучаюсь». Возможно, это было результатом той полемики, к-рую «Трутень» довольно резко вел с официозной «Всякой всячиной». Тон статей о крестьянах в новиковском «Живописце» (автором помещенного здесь в 1772 «Отрывка путешествия в*** И***, Т***» считают Радищева) возбуждал недовольство крепостников. Все это могло вызвать со стороны Екатерины неприязненное отношение к сатирическим Ж., среди которых новиковские были самыми выдающимися. Учитывая это, издатели уже сами прекращали выпуск своих Ж. Разразившаяся вскоре же пугачевщина надолго поселила страх в помещиках и в самодержавии и конечно не могла способствовать появлению новых Ж. с прежней тематикой. После гибели первых сатирических Ж. общественная мысль находит приют в изданиях Новикова (см.). Став в 1775 масоном, он предпринял с филантропическими целями издание первого масонского Ж. «Утренний свет» (1777—1780), заполняя его рядом переводов из древних и новых философов. Являясь первым в России популярным философским Ж., «Утренний свет» нашел широкое распространение. В 80-х гг., когда Новиков в Москве в компании с другими масонами развернул широкую издательскую деятельность, появился ряд издававшихся им Ж., где помещались статьи философского, педагогического, научного, общественного содержания. Наряду с этим Новиков пытался вернуться к сатире в «Московском ежемесячном издании» (1781), а гл. обр. в «Вечерней заре» (1782) и ее продолжении — «Покоящемся трудолюбце» (1784—1785). Возродить сатирическую журналистику попытался также Крылов в журналах «Почта духов, или ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликумулька с водяными, воздушными и подземными духами» (1789), «Зритель» (1792), «С.-Петербургский Меркурий» (1793), где наряду с сатирическими зарисовками все в большей степени появлялся «серьезный» лит-ый материал. К этой поре Екатерина уже пережила, свое увлечение сатирой. Ее пугало масонство, а еще больше революция во Франции, приведшая к казни короля и установлению мелкобуржуазной диктатуры якобинцев. Вслед за расправой с Радищевым и Новиковым, арест которого (1792) оборвал всю его издательскую деятельность, закрытием «Зрителя» поплатился и Крылов.

II. ДВОРЯНСКИЕ И БУРЖУАЗНЫЕ Ж. ЭПОХИ РАЗЛОЖЕНИЯ КРЕПОСТНОГО ХОЗЯЙСТВА (1800—1860). — В первой половине XIX в. перед землевладельческим дворянством и буржуазией, как промышленной, так и торговой, стал ряд новых экономических и общественно-политических проблем, волновавших общественную мысль и тем способствовавших росту и оживлению периодики. Возрождение русского хлебного экспорта, расцвет промышленности, связанный с континентальной блокадой, борьба промышленного и аграрного капитала, стремление русских промышленников найти рынки сбыта в соседних восточных странах, вызывавшееся узостью внутреннего рынка вследствие недостаточно развитой покупательной способности крепостного крестьянства, политическое оживление, связанное как с наполеоновскими, так и с восточными войнами, — все это толкало к разрешению ряда проблем внутренней и внешней политики не только путем самодержавного приказа сверху, но и в порядке общественного обсуждения. Представляя интересы различных классовых группировок, публицистика на протяжении первых шести десятилетий XIX в. все настойчивее пробивала себе дорогу на страницы Ж. Одновременно общий культурный рост дворянства, чиновничества, части купечества и разночинцев, входивших в общественную, культурную жизнь страны, связанное с этим ростом развитие лит-ры, появление ряда новых лит-ых направлений — все это способствовало укреплению типа лит-ого и учено-литературного Ж. Рост периодической печати, включая Ж. и газеты, на протяжении первых 60 лет XIX в. выразился в следующих цифрах: в 1801 выходило в России всего 10 изданий, за 1801—1810 возникло 77 новых изданий, за 1811—1820 — 51, за 1821—1830 — 62, за 1831—1840 — 121, за 1841—1850 — 57. Первая половина 50-х гг. (1851—1855) дала 31 новое издание, тогда как вторая половина (1856—1860) отмечена появлением 147 изданий, что стояло в связи с бурным ростом общественного движения и подготовлявшимися реформами. Как и в XVIII веке, в первую половину XIX в. обнаруживается преобладание Ж. над газетой. К нему обращался не только любитель лит-ры, но и читатель, интересовавшийся философией, наукой, экономикой, политикой. Один из первых русских Ж. XIX в., «Вестник Европы» (см.), основанный Карамзиным и посвященный лит-ре, общественным и историческим вопросам, становится в один ряд с лучшими европейскими Ж. той поры. Однако цензурные условия как александровской, так в особенности и николаевской эпохи крайне затрудняли для журналистики возможность освещения общественно-политических вопросов. Поэтому разгоравшаяся между журналами полемика шла главным образом по вопросам лит-ры. Под видом их разбора, и то весьма осторожно, публицисты могли касаться больных тем общественной жизни. Это придало русской лит-ой критике то огромное значение, к-рое она сохраняла за собою вплоть до последних десятилетий XIX в.
       На каждом шагу Ж. становились жертвой цензуры, до неузнаваемости калечившей их содержание. Некоторые из Ж., даже благополучно миновавшие цензурные препятствия, все же погибали: правительство закрывало их «за вольнодумные суждения». В 1830 Дельвигу было запрещено издание «Лит-ой газеты» за напечатание без перевода французского четверостишия Делавиня, посвященного жертвам июльской революции. В 1832 запрещен журнал Ивана Киреевского «Европеец» (см.). В 1834 за свою резкую рецензию о драме Кукольника «Рука всевышнего отечество спасла» поплатился закрытием «Московский телеграф» Н. Полевого (см.). В 1836 «философическое письмо» Чаадаева, появившееся в «Телескопе» Надеждина (см.), повлекло за собою закрытие Ж., ссылку Надеждина в Вологодскую губ. и объявление Чаадаева умалишенным. Зачастую Ж. гибли из-за равнодушия к ним читателей. Немногие из Ж. могли похвастать достаточным количеством подписчиков («Вестник Европы» в первый же год издания имел 1 200 подписчиков, выпустил № 1 в двух изданиях и принес издателю 6 000 руб. годового дохода; «Библиотека для чтения» в 1834 имела 4 000 подписчиков, «Современник» в 1847 — 2 000, «Отечественные записки» Краевского — до 4 000; «Телескоп» же в 1831 имел 700 подписчиков). 1830 год, ознаменовавшийся появлением холеры в России, оказался одновременно годом «журнальной холеры». Пытаясь выяснить причины этого явления, Белинский писал о погибших Ж.: «Они почти все родились без всякой нужды, а так, от безделья или от желанья пошуметь, и потому не имели ни характера, ни самостоятельности, ни силы, ни влияния на общество и неоплаканные сошли в безвременную могилу». В отношении большинства тогдашних Ж. Белинский был прав.
       Наряду с дифференциацией Ж. по характеру содержания в первой половине XIX в. отчетливее, чем прежде, выступает дифференциация их по лит-ым и общественным направлениям. Важнейшим типом становится тип литературно-политического Ж. Наряду с ним широко распространяется журнал по преимуществу лит-ый. К последнему типу близко сперва примыкал лит-ый альманах (см. «Альманахи и сборники»), введенный в обиход русской лит-ой жизни Карамзиным и получивший широкое распространение в 20—30-х гг. Некоторые альманахи, появлявшиеся из года в год, приобретали характер почти периодических изданий и могли конкурировать с литературными Ж. Вызванный ростом Ж. в конце 30-х и начале 40-х гг. кризис лит-ых альманахов вынудил их расширить свое содержание, включить в него публицистику и тем приблизиться к типу литературно-политического журнала. Появление альманахов нового типа в конце 40-х гг. стояло в связи с трудностью добиться разрешения на издание Ж. Наряду с лит-ыми и литературно-политическими Ж. все более развивался тип специального Ж. — экономического, исторического, технического, медицинского, военного и т. д. В отношении общественно-политических взглядов более левую позицию занимал даже издававшийся министерством внутренних дел «Санктпетербургский Ж.» (1804—1809), дававший в неофициальном отделе «переводы, сочинения и известия, до управления касающиеся». Здесь печатались отрывки из Бэкона, Бентама, излагалась социальная утопия Платона. Либеральные взгляды развивал издававшийся И. И. Мартыновым «Северный вестник» (1804—1805), отстаивавший необходимость введения новых гражданских и уголовных законов и свободы печати. С протестом против цензуры выступал и «Ж. российской словесности» (1805) Н. П. Брусилова, где сотрудничал Пнин. Наиболее ярким представителем журнального либерализма александровской эпохи был «Дух Ж.» (1815—1820), издаваемый Г. М. Яценко. Выступая с переводными статьями против философии Фихте и Шеллинга, в политических вопросах этот Ж. стоял на платформе конституционализма. На другом фланге александровской журналистики стояла группа консервативных и националистических Ж., которая отражала шовинистические настроения, охватившие значительную часть дворянства и других общественных слоев в годы войны с Францией. К ним относятся выходивший в Москве «Русский вестник» (1808—1820 и 1824) С. Н. Глинки, резко охранительного направления, и «Сын отечества», появившийся в Петербурге в разгар войны 1812 (1812—1844, 1847—1852) Под редакцией Н. И. Греча. Впоследствии наряду с Гречем его издателем-редактором был Ф. В. Булгарин (с 1825). От них Ж. перешел в руки Смирдина, поручившего редакцию его О. И. Сенковскому. Среднее положение между двумя указанными группами Ж. занимала группа мистических Ж., органов тогдашнего масонства. Эту группу составляли московский Ж. «Друг юношества» (1807—1815) М. И. Невзорова и выпускавшийся в Петербурге А. Ф. Лабзиным «Сионский вестник» (1806 и 1817—1818). Слабые в лит-ом отношении, эти Ж. в общественных вопросах занимали различные позиции. В противоположность консервативному «Другу юношества» «Сионский вестник» выступал со взглядами, в к-рых высшее духовенство усмотрело «якобинщину», поход против церкви; оно добилось его закрытия. Тип лит-ого Ж. александровской эпохи уже отличался от этого же типа предшествовавшего века: с возникновением нескольких литературных направлений всякий серьезный лит-ый Ж. примыкал к тому или иному из этих направлений. Завязывалась полемика, разгоралась лит-ая борьба. Зачастую ее однако вели между собою, как это было в знаменитом споре Шишкова с Карамзиным, политические единомышленники. Защитники классицизма в лит-ре располагали в первых десятилетиях XIX в. рядом Ж. Их теории защищали «Корифей, или ключ лит-ры» (1802—1807) Я. А. Галинковского, «Лицей» (1806) И. И. Мартынова, служивший продолжением его «Северного вестника», «Минерва» (1806—1807) П. В. Победоносцева, «Драматический вестник» (1808), предпринятый кн. А. А. Шаховским при участии Крылова, «Чтение в Беседе любителей русского слова» (1811—1816), орган штаба защитников и хранителей классических теорий, «Амфион» (1815) А. Ф. Мерзлякова и С. И. Смирнова. Органами сентиментализма были «Ж. для милых» (1804) и «Дамский Ж.» (1806), издававшиеся М. Н. Макаровым, «Московский зритель» (1806) и «Аглая» (1808), издававшиеся кн. П. И. Шаликовым. На стороне романтизма находились: «Любитель словесности» (1806) Н. Ф. Остолопова, издававшийся Обществом любителей словесности, наук и художеств Под редакцией В. Б. Броневского, «С.-Петербургский вестник» (1812), «Соревнователь просвещения и благотворения» (1818—1825), «Дамский журнал» (1823—1833), издававшийся кн. Шаликовым, где принимал участие и издатель ранее существовавшего Ж. с тем же названием — Макаров. Вместе с тем появлялись Ж., не связанные с каким-либо определенным направлением, как напр. «Благонамеренный» (1818—1826) А. Е. Измайлова. Тип лит-ого Ж. на некоторое время стал преобладающим по сравнению с Ж. литературно-политическим. Тяжелые годы, наступившие вслед за разгромом декабристского движения, оттеснили на задний план публицистику. Но лит-ые Ж. продолжали бороться друг с другом. Их правое крыло в конце 20-х гг. составляли «Вестник Европы», издававшийся в то время Каченовским и доживавший последние дни, «Атеней» (1828—1830) М. Г. Павлова, «Галатея» (1829—1830, 1839) С. Е.

Раича. После гибели всех трех журналов в «холерном» году, критик Надеждин, боровшийся за синтез классицизма и романтизма, начал издавать «Телескоп» (1831—1836), в качестве приложения к к-рому появилась «Молва. Ж. мод и новостей» (1831—1835). Вокруг «Телескопа» сгруппировались крупные силы — М. П. Погодин, Шевырев, К. Аксаков, Станкевич, Жуковский, Кольцов, позже Белинский. За романтизм во второй половине 20-х гг. боролся против Каченовского и его сторонников «Московский вестник» (1827—1830), издававшийся Погодиным. Другим ярким сторонником романтического течения был предпринятый Н. А. Полевым «Московский телеграф» (1825—1834), в противоположность «Московскому вестнику» пропагандировавший не немецких, а французских романтиков. Полевой, привлекший к участию в Ж. виднейших писателей (Пушкина, кн. Вяземского, кн. В. Ф. Одоевского, И. В. Киреевского, И. И. Дмитриева и др.), выступал в нем как критик. «Московский телеграф» имел громадный успех. Несколько особняком среди лит-ых Ж. стоят издания аристократической группы писателей. Это — недолговечная «Лит-ая газета» (1830—1831), приближавшаяся к типу лит-ого еженедельника, затеянная Пушкиным, Вяземским, Жуковским и Дельвигом и выходившая Под редакцией последнего, и издававшийся Пушкиным, а после его смерти П. А. Плетневым, Ж. «Современник» (1836—1866), связанный впоследствии с именами Некрасова, Чернышевского, Добролюбова. Рептильные издания Греча и Булгарина носили ярко выраженный характер коммерческих лит-ых предприятий (чем, помимо всего, возбуждали брезгливость лит-ых аристократов). Наряду с Гречем и Булгариным выросла фигура талантливого, но беспринципного О. И. Сенковского («Барон Брамбеус»), выступившего в 1834 редактором Ж. «Библиотека для чтения» (1834—1864) (см.), наиболее распространенного Ж. 30-х гг. С этими годами связываются и новые попытки возродить литературно-политический Ж. Одна из первых вех, отметивших эти попытки, — преждевременно погибший «Европеец» (см.) И. Киреевского. За ним последовал по инициативе Погодина «Московский наблюдатель» (1835—1839), не имевший успеха несмотря на крупные имена (Баратынский, Языков, Гоголь, кн. Одоевский, Н. Павлов, И. Киреевский, Хомяков, Шевырев) и перешедший в 1838 под редакцию Белинского, превратившего его в рупор русского гегельянства, понимаемого тогда Белинским как примирение с действительностью. Наметившееся расхождение славянофилов и западников оформилось в 40-х гг. в журналистике на страницах двух крупнейших Ж. Одним был «Москвитянин» (1841—1856) (см.), издававшийся Погодиным, орган славянофилов. Шевырев, противопоставляя на его страницах Запад и Россию, формулировал «три коренные чувства, в к-рых семя и залог нашему будущему развитию», — чувства религиозное, государственного единства и сознание народности. Наряду с этим Ж. выдвинул славянский вопрос. В 50-х гг. (1850—1856) «Москвитянином» руководила «молодая» редакция (А. Григорьев, Островский, Писемский и др.), боровшаяся за «народность демократическую и прогрессивную». Органом западников в 40-х гг. явились «Отечественные записки» (1839—1884) (см.), издателем-редактором к-рых был А. А. Краевский, литературным критиком — Белинский. «Отечественные записки» объединили крупнейших представителей западничества (Герцена-Искандера, Некрасова, Тургенева, Панаева, Достоевского). После того как больной Белинский в 1846 прекратил работу у Краевского, западники объединились в «Современнике» (см.). Политическая реакция 1848—1855 принесла русской журналистике тяжелые испытания. Усилившийся цензурный гнет обесцветил Ж., ожившие вновь лишь во второй половине 50-х гг. Пронесшаяся над страной севастопольская гроза, подготовка крестьянской реформы, некоторое смягчение цензуры открыли широкое поле деятельности для журналистики. Проектировавшаяся реформа затрагивала интересы всех классов, и столкновения их интересов не могли не найти отражения в Ж. В защиту крепостников выступил издававшийся в Москве пензенским помещиком А. Д. Желтухиным «Журнал землевладельцев» (1858—1860). Интересы либеральных помещиков нечерноземных промышленных губерний отстаивал созданный в Москве М. Н. Катковым в 1856 Ж. «Русский вестник» (см.), в к-ром участвовали Е. Ф. Корш, П. Н. Кудрявцев, К. М. Леонтьев (в лит-ом отделе печатались: Салтыков-Щедрин, Мельников-Печерский, перешедший сюда из «Современника» Тургенев, Л. Толстой, Достоевский, Гончаров, Островский, Григорович, Фет, А. Майков, Полонский, А. Толстой и др.). Умеренный либерализм Каткова естественно сочетался с доверием к либеральничавшему правительству. Помещики южных черноземных и степных губерний находили отражение своих интересов в новом московском органе славянофилов «Русская беседа» (1856—1860), издателями-редакторами к-рой выступили А. И. Кошелев, Т. И. Филиппов и негласно — И. Аксаков — славянофилы, стремившиеся «завоевать Россию, овладеть обществом». Старая славянофильская программа сопровождалась оговоркой, что Ж. «не будет враждебен к западной цивилизации». При Ж. выходило ежемесячное приложение «Сельское благоустройство» (1858—1859), посвященное вопросам реформы. Славянофилы, объединившиеся вокруг обоих Ж. (И. Аксаков, Ю. Ф. Самарин, кн. В. А. Черкасский и другие), в крестьянском вопросе отстаивали сохранение общины. Их противником выступил издававшийся профессором И. В. Вернадским «Экономический указатель» (1857—1861), на страницах которого представители буржуазной фритредерской мысли критиковали общинное землевладение, одновременно высказываясь за создание фермерских хозяйств. «Современник», фактически возглавлявшийся Чернышевским, вместе с которым работал Добролюбов, и ставший в это время наиболее читаемым Ж., занял место на левом, социалистическом фланге. Чернышевский заявил себя непримиримым демократом, радикалом, врагом умеренного и половинчатого дворянского либерализма. Он ожесточенно бросился в бой против всех помещичьих попыток под личиной либерализма обезземелить крестьянство, урезать его наделы. Журнальные выступления по крестьянскому вопросу свидетельствовали, что общественно-политическая жизнь страны уже не может обойтись без публицистики.

соединявшиеся прежде в одном лице, теперь становятся отдельными лицами; предприниматель-издатель все чаще начинает отделяться от сотрудника и редактора. Все настоятельнее возникает необходимость в получении гонорара за лит-ый труд. В связи с усложнением жизни расширяется тематика Ж., возникают новые типы их. Появляются новые публицистические формы (фельетон), находит применение в Ж. иллюстрация. Все большую роль начинают играть публицистика и критика, намечается дифференциация изданий по общественно-политической и лит-ой принадлежности. К началу 60-х гг., к эпохе, получившей впоследствии у русской буржуазии название «эпохи великих реформ», Ж. оказываются уже вполне зрелым лит-ым явлением.

III. Ж. ЭПОХИ РАЗВИТИЯ ПРОМЫШЛЕННОГО КАПИТАЛИЗМА (1860—1900). — Крестьянская реформа 1861 повлекла за собою ряд других реформ (земскую, городскую, судебную и др.), поставив тем на очередь множество вопросов общественно-политического характера. Но темп развития промышленности непосредственно после реформы не ускорился. Только когда начала возрастать продукция сельского хозяйства (увеличение производства товарного хлеба) и в связи с этим увеличиваться покупательная способность деревни, промышленность (текстильная, а также связанная с усилившимся жел.-дор. строительством металлургическая) двинулась вперед. Россия, проходя путь развития промышленного капитализма, становилась буржуазной страной. Рост промышленности и рабочего класса, начавшийся процесс расслоения крестьянства, необходимость ликвидировать остатки крепостного строя, развертывание рабочего и крестьянского движений, вовлечение в общественно-политическую жизнь широких масс населения с каждым годом увеличивали значение и роль периодической печати. Рос в числе читатель, росла и газетно-журнальная сеть. За 1861—1870 возникло 386 новых периодических изданий, за 1871—1880 — 389, за 1881—1890 — 639, за 1891—1900 — 794. Если принять во внимание, что за время с 1703 но 1900 включительно в России возникло 2 883 периодических издания (на русском яз.), то окажется, что почти половина этого количества падала на два последние десятилетия XIX в. Во второй половине XIX в. Ж. начинает уступать свое место газете. В 1860 одновременно существовало 15 газет общего содержания, в 1871 на 14 журналов общего содержания приходилось уже 36 газет общественно-политического характера, в 1881 на 35 журналов — 83 газеты, в 1890 на 29 журналов — 79 газет и в 1900 на 36 журналов — 125 газет. Для журналов вторая половина XIX века была временем расцвета «толстых» Ж.
       В связи с изменившимися условиями жизни тип литературного Ж. отодвинулся на задний план. Преобладал журнал литературно-политический. Наметились органы различных направлений, начиная от консервативных и кончая органами разночинной интеллигенции. К последним принадлежали в 60-х годах «Современник» и «Русское слово» (1859—1866) (см.). Лишившись руководства Чернышевского после его ареста в 1862 и потеряв крупную силу в лице умершего незадолго до этого Добролюбова, «Современник», в редакции которого главную роль играли Некрасов, М. А. Антонович, Г. З. Елисеев, М. Е. Салтыков-Щедрин, оставался органом социалистического направления, считаясь в глазах читателей представителем распространенного в начале 60-х гг. нигилизма. Он энергично выступал против усиливавшейся реакции, что и явилось главной причиной его гибели: в 1866 «Современник» был закрыт правительством. Эту участь одновременно с ним разделило «Русское слово», основанное гр. Кушелевым-Безбородко, перешедшее в руки Г. Е. Благосветлова и принадлежавшее, по мнению охранителей, вместе с «Современником» к числу изданий, «к-рые, постоянно с давнего времени развивая на своих страницах учение социализма и нигилизма, более прочих способствовали развращению молодого поколения».
       Позиция, которую в 60-х гг. заняли «Отечественные записки», выходившие в то время Под редакцией С. С. Дудышкина (при участии С. С. Громеки, Альбертини, К. Н. Бестужева-Рюмина), была промежуточной, умеренно-либеральной позицией. На промежуточной же позиции между либерализмом и славянофильством стояли Ж. братьев Достоевских — «Время» (1861—1863) (см.) и «Эпоха» (1864—1865) (см.), издававшиеся М. М. Достоевским при участии Ф. М. Достоевского. «Время» было закрыто в разгар польского восстания. Сменившая его «Эпоха» погибла из-за недостатка материальных средств. «Русский вестник» М. Н. Каткова превратился из прежнего умеренно-либерального Ж. в орган консерваторов-землевладельцев. «Русский вестник» пользовался широким распространением как Ж., сплотивший первоклассные лит-ые силы эпохи. Сюда из «Современника» перешел Тургенев, поместивший в «Русском вестнике» «Отцов и детей», здесь свои крупнейшие романы печатали Л. Толстой («Война и мир», «Анна Каренина») и Достоевский («Преступление и наказание», «Идиот», «Братья Карамазовы»). Крайне характерной для первой половины 60-х гг. являлась ожесточенная журнальная полемика, обусловленная общественно-политической дифференциацией Ж. Эту полемику вели между собой не только Ж. крайних направлений, но особенно ожесточенно издания, близкие друг к другу по своим взглядам (напр. полемика между «Современником» и «Русским словом»). 60-е гг. были временем, когда в журналистике видную роль еще играла литературная критика, фактически являвшаяся областью публицистических высказываний по всем жгучим вопросам дня. Но уже в конце 60-х годов руководство общественным мнением от литературных критиков, талантливым представителем которых был Д. И. Писарев (см.), стало переходить к публицистам, непосредственно касавшимся вопросов общественной и политической жизни. Освобождение ряда периодических изданий от предварительной цензуры (в середине 60-х гг.), появление в те же годы в газетах передовых статей на политические темы позволили Ж. выступать открыто по ряду вопросов, покидая область лит-ой критики. Органом народившегося мелкобуржуазного социализма народников являлись «Отечественные записки», которые в 1868 перешли от Краевского к новой редакции, составившейся из Некрасова, Салтыкова-Щедрина и Елисеева. С 1868 в Ж. начал работать Н. К. Михайловский, поместивший здесь на протяжении 70—80-х гг. огромное количество своих работ. Вокруг Ж. объединились: Скабичевский, Кривенко, Воронцов (В. В.), Зибер. Наряду с Плещеевым, Боборыкиным, Надсоном, Гаршиным в «Отечественных записках» приняли ближайшее участие беллетристы народники — Г. И. Успенский, Н. Н. Златовратский, Каронин, Засодимский. «Отечественные записки» широко популяризировали идеологию народничества, обосновываемую Лавровым и Михайловским. После многочисленных столкновений с цензурой и ряда обрушившихся на Ж. репрессий «Отечественные записки» в 1884 были закрыты. Другим органом народничества в конце 60-х годов была еженедельная газета «Неделя» (1866—1901), где Лавров печатал свои «Исторические письма», ставшие одной из настольных книг народничества. Менее популярен в ряду социалистических органов был научно-популярный Ж. «Знание» (1870—1877), основанный проф. И. А. Хлебниковым и проф. А. П. Бороздиным, а несколько позже перешедший в руки Д. А. Коропчевского и И. А. Гольдсмита. Ж. популяризировал естествознание и позитивизм, расширив впоследствии круг своих тем вопросами социально-экономическими. Его сменил Ж. «Слово» (1873—1881) тех же Коропчевского и Гольдсмита, издававшийся уже не только как научный, но и как литературно-политический Ж. (сотрудники: Кривенко, Каблиц-Юзов, Янжул, Лавров, Засодимский, Каронин, Надсон, Плещеев, Альбов, Короленко). Отражением идейной смуты, к-рую переживала часть разночинной интеллигенции, был предпринятый Благосветловым Ж. «Дело» (1866—1888) (см.), где сотрудничали П. Н. Ткачев, С. Шашков, Н. Шелгунов и др. «Дело» стояло особняком в ряду других Ж., проповедуя идеи Писарева и политического радикализма. В лит-ом отношении сколько-нибудь крупного интереса Ж. не представлял (главными сотрудниками его были Шеллер-Михайлов и Станюкович). Конец 70-х и реакционные 80-е годы погубили ряд социалистических изданий и дали возможность выдвинуться Ж. либеральной буржуазии и консервативных землевладельческих слоев. Одним из них явился предпринятый историком М. М. Стасюлевичем «Вестник Европы» (1866—1918) (см.), ставший органом умеренно-либеральной буржуазии. Из публицистов и ученых здесь работали Кавелин, Пыпин, Спасович, Утин, Арсеньев, Кони, из беллетристов — Тургенев, Гончаров, Боборыкин. Сторонник конституционной монархии, «Вестник Европы» в годы реакции завоевал популярность как орган, отстаивавший буржуазные реформы 60-х гг. от натиска реакции и пытавшийся доказать необходимость гражданских свобод. Помещая в 80-х гг. резкие сатиры Щедрина, Ж. одновременно давал место мистическим статьям Вл. Соловьева. Наряду с «Вестником Европы», как орган либеральной буржуазии выступила в Москве «Русская мысль» (с 1880) (см.), издававшаяся В. М. Лавровым под редакцией славянофила С. А. Юрьева, после смерти к-рого в 1884 руководство Ж. перешло к В. А. Гольцеву. «Русская мысль», как и «Вестник Европы», долгие годы оставалась одним из популярных «толстых» Ж. Этой популярности «Русской мысли» способствовали как ее разнообразное содержание, так и состав сотрудников (Н. Шелгунов, Скабичевский, Г. Успенский, Златовратский, Каронин, Нефедов, Астырев, Мамин-Сибиряк, Гаршин, Альбов, Баранцевич, Станюкович, Эртель, Потаненко, Луговой, Мачтет, Боборыкин,

Из карикатур «Искры»

свидетельствуя тем об отходе мелкобуржуазной интеллигенции от революционного движения, и вместе с тем давала место квазитолстовским статьям будущего нововременца М. О. Меньшикова. Слабым противовесом юдофобствующей журналистике мог явиться начатый А. Е. Ландау в 1881 Ж. «Восход», к-рый ставил своей задачей «борьбу с внешними и внутренними преградами, мешающими правильному развитию русского еврейства». Консервативная струя в русской журналистике не иссякла и в 90-х гг. Издававшийся в Москве Ж. «Русское обозрение» (1890—1894), редактировавшийся кн. Д. Цертелевым, а несколько позже реакционером А. Александровым, являлся любопытным образцом Ж., издававшегося на средства миллионера Д. Морозова и одновременно пользовавшегося благодаря покровительству Победоносцева правительственными субсидиями. Участие в Ж. Вл. Соловьева и некоторых умеренно-консервативных писателей (И. Ясинский и др.) было временным. Будущий черносотенец Грингмут, мистически настроенный В. В. Розанов, ренегаты революции Л. Тихомиров и Говоруха-Отрок (Ю. Николаев) своими статьями повели Ж. по пути откровенной реакции, видевшей свой идеал в самодержавии. Прогрессивную позицию занимал в 90-х гг. выходивший с 1885 журнал «Северный вестник» (см.), вокруг которого после закрытия «Отечественных записок» группировались их сотрудники во главе с Михайловским. В 1891 Ж. перешел к Л. Я. Гуревич (Под редакцией Альбова). С этого времени помещавшиеся здесь литературно-критические статьи А. Л. Волынского явились идеалистической реакцией против взглядов 60-х гг. «Северный вестник» был далек от интереса к вопросам общественной жизни, впервые в русской журналистике уделяя главнейшее место представителям народившегося в 90-х гг. символизма (Бальмонт, Ф. Сологуб, Мережковский).

IV. ЖУРНАЛИСТИКА ПЕРИОДА МЕЖДУ ДВУМЯ РЕВОЛЮЦИЯМИ (1905—1917). — Бурная эпоха первых годов нового века вызвала небывалый подъем в журналистике. В одном только 1905 на русском языке в России выходило 1 419 периодических изданий, т. е. столько же, сколько всего вышло в России изданий с 1703 по 1880. Наиболее важное явление в истории русской журналистики этой эпохи составляет возникновение и рост легальной рабочей печати. Для начала XX в. характерно: 1. что Ж., являвшийся в XIX в. руководителем общественного мнения, начиная с 1905, постепенно уступал место газете, будучи не в состоянии угнаться за все ускорявшимся темпом общественно-политической жизни, и тем самым предоставлял руководящую роль политическим органам, ежедневной печати; 2. что «толстый» Ж. уступал место Ж. еженедельному, способному быстрее откликаться на злобы дня; 3. что обострившаяся классовая борьба, находившая отражение в развертывавшейся политической жизни, с одной стороны, оживила такие типы Ж., как сатирические, с другой — вызвала к жизни новые типы Ж. (профессиональные Ж., кооперативные, Ж. для самообразования). Падение роли Ж., в частности «толстого» Ж., началось в эпоху первой российской революции. На первое место во второй половине 1905 выступила сатирическая журналистика. В конце XIX и начале XX в. ее фактически не существовало. Выходившие тогда Ж. — «Будильник», «Осколки», «Стрекоза», «Шут», «Развлечение» — даже сами называли себя юмористическими, но не сатирическими. Реакционные 80—90-е гг., придирки цензуры ограничили круг их тем. Крайнее обострение политической борьбы в 1905 вызвало небывалый расцвет политической сатиры. Первым ее органом в 1905

явился петербургский Ж. «Зритель» (1905—1906 и 1908) — всего 39 номеров, издававшийся художником Ю. К. Арцыбушевым. Зародившись летом 1905, сатирическая журналистика уже осенью достигает огромного размаха. В своем успехе она конкурирует с газетой. Сатирические Ж. начинают появляться пачками. За 1905—1908 насчитывается свыше 400 юмористических Ж. Русские образцы вызвали подражания на украинском, польском, еврейском, грузинском яз. Наибольшей популярностью пользовались: «Пулемет» (1905—1906) — всего 5 номеров — фельетониста М. Г. Шебуева, «Сигнал» (1905) — всего 4 номера — К. И. Чуковского, «Жупел» (1905—1906) — всего 3 номера, издававшийся С. П. Юрицыным Под редакцией художника З. И. Гржебина, «Маски» (1906) — всего 9 номеров, выходивший под редакцией художника С. Чехонина, являвшийся одним из Ж., заменявших закрытый «Зритель». Большинство сатирических Ж. было беспартийными и критиковали самодержавный строй с радикально-демократической точки зрения. В ряду этих Ж. появилось несколько рабочих Ж.: такова «Свобода» (1905) — всего 2 номера, издававшаяся С. И. Чепуриным и редактируемая С. М. Усасом и А. М. Гутьяром. «Свобода» заявила о том, что она принимает программу соц.-дем. партии. Вместо закрытой «Свободы» выходил «Девятый вал» (1906) — всего 2 номера — того же издателя, Под редакцией А. И. Яргина. Петербургскими печатниками позже издавался Ж. «Балда» (1907) — всего 3 номера, сотрудниками к-рого были сами же рабочие. После закрытия его сменил «Топор» (1907) — всего 2 номера, — в свою очередь конфискованный. Графика сатирических Ж. (участие в них принимали лучшие графики того времени — Анисфельд, Билибин, Добужинский, Лансере, Кустодиев, Ремизов, Чехонин, Юнгер и др.) играла мощную агитационную роль. Карикатура в этих Ж. зачастую превалировала над текстом. Предметом сатиры служили тупоумная и реакционная бюрократия, придворная камарилья, военно-полицейские методы управления страной; карикатуристы и поэты-сатирики не щадили и личности самого самодержца. С укреплением самодержавного правительства большая часть этих Ж. была конфискована, многие закрыты по суду. Среди сатирических Ж. в годы начавшейся реакции появилось несколько черносотенных — «Кнут» (1907) А. Оловенниковой и др. 1905 год явился также временем расцвета профессиональной прессы, пионерами к-рой выступили печатники. Создался не только ряд органов отдельных профессиональных союзов, появились Ж. различных межсоюзных организаций. В период между двумя революциями и роль «толстого» Ж. не могла уже остаться прежней. Если общественно-политическое содержание Ж. не могло конкурировать с содержанием газетного листа, то, с другой стороны, у них появился лит-ый конкурент в лице лит-ых альманахов: «Знание», «Шиповник», «Земля» (см.). Тем не менее возникали в эту эпоху новые Ж. — марксистский Ж. «Современный мир» (продолжающий собой «Мир божий»), редактируемый Богдановичем и Иорданским, большевистское «Просвещение» (1911—1914, 1917), меньшевистская «Наша заря» (1910—1914), Ж. Горького «Летопись» (1915—1916) антимилитаристического характера, орган эсеров «Заветы» (1912—1914), редактируемый Ивановым-Разумником. Наряду с общественно-политическими Ж. продолжали появляться Ж., посвященные вопросам лит-ры и искусства, как «Золотое руно» (1906—1909) (см.), «Перевал», «Аполлон» (1909—1917) (см.). Из Ж., посвященных искусству, выделялись «Старые годы» (1907—1915), выходившие при ближайшем участии искусствоведа Н. Н. Врангеля, и «Столица и усадьба». Появился также тип литературно-критических Ж., пытавшихся периодически знакомить читателей с лит-ыми новинками и содержанием очередных номеров Ж. Таковы выходившие в Москве «Бюллетени лит-ры и жизни», «Критическое обозрение» М. О. Гершензона и редактируемый в Петербурге Василевским (Не-Буквой) еженедельник «Ж. журналов». Начиная о 1906, все бо`льшую роль начал играть политический еженедельник. Среди этих еженедельников на первое место выдвинулись соц.-дем. Они в известной степени замещали собою соц.-дем. газеты, на которые обрушивались многочисленные репрессии и к-рые исчезли после третьеиюньского переворота. Широкое распространение в период между двумя революциями получили еженедельные иллюстрированные Ж. Наряду с существовавшими прежними Ж. («Нива», «Родина» и др.) возник ряд новых. Одним из наиболее распространенных Ж. стал «Огонек», издававшийся Проппером, быстро откликавшийся на события общественно-политической жизни. Лит-ый и художественный уклон имели — московский Ж. «Кривое зеркало», петербургские Ж. «Солнце России» (изд-ва «Копейка»), «Лукоморье» (Суворина). Тип английского «magazin», богато иллюстрированного, пытался воспроизвести «Аргус». Буржуазными издательствами делались попытки создать тип массового Ж., рассчитанного на широкие читательские круги. Такова была дешевая «Всемирная панорама» и «Синий Ж.», издававшийся Корнфельдом и заполнявшийся сенсационным материалом в духе бульварной прессы. Годы реакции не убили политической сатиры, к-рая с 1908 имела яркого представителя в лице издававшегося Корнфельдом «Сатирикона» (1908—1917) (см.). Годы империалистической войны 1914—1918 мало изменили положение Ж. Повысился тираж иллюстрированных еженедельников. Буржуазная журналистика была охвачена патриотическим одушевлением и жаждала войны «до победного конца». Рабочая печать в годы войны, за исключением оборонческой прессы, сошла почти на-нет. Легальные большевистские Ж. в годы войны насчитывались единицами. Подпольная печать за эти годы претерпела значительные изменения: отчетливее наметился тип подпольной газеты, к к-рому относилось в эти годы большинство органов революционной печати. Тип Ж. сохранили немногие из них. Февральская революция резко изменила положение Ж. Быстрое развертывание политических событий отодвинуло Ж. окончательно на задний план по сравнению с газетой. «Толстые» Ж. почти лишились своего читателя. Т. к. вышедшие из подполья крупные революционные партии обладали рядом газет, политические еженедельники стали принадлежностью небольших политических группировок и не играли уже крупной роли. Лит-ые интересы отодвинулись на задний план. Продолжали выходить иллюстрированные еженедельники, находившие сбыт благодаря злободневным иллюстрациям. Буржуазная политическая сатира не могла уже найти выгодной для себя позиции: выходили «Новый Сатирикон», в свое время отколовшийся от «Сатирикона», редактируемый А. Амфитеатровым «Бич», воскрес «Пулемет» Шебуева, но широким распространением они не пользовались. Пролетарская сатира своего органа еще не создала. Появились новые типы Ж., как напр. иллюстрированные Ж., предназначенные для армии. Но в общем на протяжении всех месяцев Февральской революции удельный вес Ж. по сравнению с газетой был крайне незначителен. Смерть буржуазных Ж. после Октябрьской революции прошла поэтому совсем незаметно. Очистив место пролетарской журналистике, некоторые из представителей буржуазных Ж. однако не хотели сдаться и перенесли свой выход за границу (см. «Русская литература эмигрантская»), например редактировавшаяся в последние годы перед революцией П. Б. Струве «Русская мысль» (см.) продолжала выходить в Праге.

V. Ж. ПЕРИОДА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ (1917—1921). — Октябрьская революция не повлекла за собой немедленного и беспощадного уничтожения всей непролетарской прессы. Легенда, сотворенная устами буржуазных публицистов, что, придя к власти, коммунисты первым делом «задушили вольную русскую печать», «убили в зародыше свободное слово», «заткнули глотку всем инакомыслящим» и т. д., представляет собой злостное искажение действительности; дело обстояло далеко не так даже с формально-демократической точки зрения: еще в 1918, по данным Книжной палаты, коммунистам принадлежит меньше половины (48,6 %) периодики; антисоветская пресса легально существует многие месяцы после Октября. В феврале 1918 можно встретить кадетские «Русские ведомости», не говоря уже о социалистических газетах. Все так наз. «толстые» Ж., эти мастодонты буржуазной и мелкобуржуазной публицистики, продолжают выходить без помех. «Вестник Европы», «Русское богатство», «Русская мысль» и др. Ж. спокойно заканчивают 1917 и переходят изданием в 1918. Почти без ущерба выходит «малая» буржуазная пресса: «Нива», «Огонек», «Сатирикон», бесчисленные еженедельники. Характерной чертой всей без исключения буржуазной прессы является бешеная, ничем не сдерживаемая и ни перед чем не останавливающаяся травля советской власти. «Русская мысль» Струве открывает подписку на новый 1918 год следующим заявлением: «В дни величайшего унижения России мы будем отстаивать идеалы, создавшие ее мощь и величие, и вести борьбу с идеалами, ввергающими ее в бедствия и неслыханный позор». В июньском (1918) номере «Русской мысли» Бердяев объявляет «бесовскую стихию» Октябрьской революции — «всемирно реакционным явлением, столь же реакционным по своему духу, как распутинство , как черносотенное хлыстовство», а Изгоев делает логические выводы из этих посылок, призывая «вымести из русской жизни всю социалистическую ложь и гниль». Меньшевистский «Современный мир» решительно заявляет, что «большевизм» — это «контрреволюция». Редактируемое В. Короленко «Русское богатство» не отстает от других: «Предполагалось, — пишет А. Петрищев (№ 4—6), — что бои будут там, где Николай II, Протопоповы, Штюрмер, Струковы и т. д.», но оказалось, что «истинные» враги не там, а «на линии Ленина и Троцкого»; в результате революционной демократии приходится «повернуть фронт почти на 180 градусов». Трудно выразиться яснее. Непримиримая ненависть, бессильная ярость, беззастенчивая клевета — таков основной тон поднятой буржуазной печатью антисоветской кампании; от профессорских статей в милюковском «Вестнике Европы» до злобного глумления в уличном «Новом Сатириконе», — таков ее размах. Можно только удивляться долготерпению и снисходительности, проявленным к ней советским правительством. Лишь летом 1918, когда буржуазия, не довольствуясь границами отведенных ей возможностей, идет на открытую войну; когда направленная ею рука террористки посягает на Ленина; когда Корнилов и Каледин создают «русскую Вандею»; когда ею провоцируется вмешательство международного империализма; когда буржуазная агентура в лице печати дезорганизует общественное мнение внутри страны, ведет политику взрыва в тылу, — лишь тогда правительство принимает меры к обузданию антисоветской прессы: осенью 1918 она ликвидируется окончательно.
       Однако в течение ряда лет несколько далеко не пролетарских Ж. продолжают выходить без помех, напр. — «Голос минувшего» (см.), «Былое» (1917—1926) — ред. П. Щеголев — и др. Из литературно-политических Ж. остается печать недолговременной союзницы пролетариата — партии левых эсеров. После выхода в свет двух альманахов «Скифы» (I — П., 1917, II — П., 1918) делается попытка поставить большой, типа «Заветов», Ж.; в 1918 в Петрограде появляется «Наш путь», Под редакцией Р. Иванова-Разумника, Б. Камкова и С. Мстиславского. Лит-ое лицо Ж. определяется именами Блока, Белого, Есенина; политическое — статьей Мстиславского («Испытание властью»), где доказуется «капитуляция коммунизма» по всем основным вопросам Октябрьской революции. Июльский мятеж левых эсеров обрывает существование Ж. на втором номере. В начале 1919 в Москве появляется новый левоэсеровский Ж. «Знамя» (1919—1922, №№ 1—14, ред. А. Шрейдер, затем О. Чижиков). В лит-ом отделе «Знамени» сотрудничают Есенин, Клюев, С. Третьяков, Шершеневич; из критиков — Иванов-Разумник и Андрей Белый. Политическая позиция остается неизменной: как в 1919 Ж. требовал «упразднения» Совнаркома и «чрезвычаек», полной свободы для всех социалистических партий, так и в 1921 — в качестве основного политического лозунга фигурирует требование «отмены диктатуры». В 1921 одновременно с московским выходит берлинское издание «Знамя» на русском (Под редакцией А. Шрейдера, №№ 1—2) и на немецком языках. В 1922 вместе с распадом партии левых эсеров исчезает и «Знамя».
       Особняком надо поставить немногочисленную группу литературных и литературно-критических Ж., выходивших в те годы и не причислявших себя ни к каким политическим партиям и группам. Таков прежде всего петроградский ежемесячник «Вестник лит-ры» (1919—1922), бессменно редактируемый А. Кауфманом и скончавшийся вместе со своим редактором. Тесно связанный с «Домом литераторов», Ж. собрал вокруг себя уцелевших от вихря революции старых писателей. На его столбцах они предавались воспоминаниям об ушедшем и ушедших, вздыхали о «гибели русской культуры», о дороговизне, об упадке книгопечатания и т. п. Чрезвычайно показательно, что «Вестник лит-ры» меньше всего интересовался современной ему лит-ой продукцией: если судить по Ж., то надлежит сделать вывод, что после 1917 в нашей стране не стало лит-ры. Ничем не отличается от «Вестника лит-ры» отпочковавшаяся от него двухнедельная «Летопись Дома литераторов» (П., 1921—1922, №№ 1—9, ред. Б. Харитон): та же политика, тот же состав сотрудников, даже внешность та же. Не меняют картины и последовавшие за «Летописью Дома литераторов» «Лит-ые записки» (П., 1922, №№ 1—3, ред. Б. Харитон). «Отрицательную» позицию занимал по отношению к советской действительности и такой питерский литературно-критический орган, как «Книжный угол» (1918—1922, №№ 1—6) Виктора Ховина. Маленькие, редко выходившие тетрадки «Книжного угла» интересны тем, что ярко отразили настроение рафинированной буржуазной интеллигенции. «Книжный угол», — и это характерно для него, — не нашел ничего лучшего и более созвучного революции, чем заметки нововременца В. В. Розанова (см.), «последние листья» к-рого Ж. подбирал с особенной любовью и заботливостью. Принципиальной выдержанностью Ж. не отличался и с одинаковым радушием помещал статьи и Э. Голлербаха, и Б. Эйхенбаума, и Б. Кушнера. Формально «беспартийные», все эти Ж. заключают в себе остатки буржуазной критики.
       Если у эпигонов буржуазной критики в самый ответственный момент не нашлось слов, то это объясняется не какими-либо «внешними» причинами (напр. цензурой), а только тем, что ей (критике) нечего было сказать; она способна была лишь засвидетельствовать свою растерянность и полную беспомощность. Ту же беспомощность приходится констатировать и у эпигонов старой лит-ры. В Петрограде же были попытки создать чисто лит-ый орган. Он назывался «Записки мечтателей» и выходил с 1918 по 1922 (№№ 1—6; последний — сборник «Памяти Блока»). Руководящая роль в «Записках мечтателей» принадлежала левому крылу «символистов» во главе с Андреем Белым. Близкое участие принимали Блок, Замятин, Ремизов, Гершензон и др. Несмотря однако на ряд привлеченных к участию видных писателей, этот орган не сказал нового слова. Ни «Записки чудака» Белого, ни звучные стихи Блока, ни сказочки Ремизова и Замятина не были в состоянии привлечь к себе внимание широкого революционного читателя. «Запискам мечтателей» суждено было остаться органом того самого «дендизма», с к-рым они намеревались бороться, остаться изданием эстетским, «для немногих», а такой Ж. конечно не мог рассчитывать на признание. Любопытно, что, печатая куски из «эпопеи» Белого, главы «Возмездия» Блока, отрывки из поэм Вяч. Иванова и ряд других фрагментов, «Записки» не дали ничего крупного, цельного: и это не случайно, — это признак духовного бессилия, истощения буржуазной культуры. Те же тенденции, но менее ярко выразил Ж. «Дом искусств» (П., 1921, №№ 1—2, ред.: Добужинский, Замятин, К. Чуковский). Московские эстеты имели свой орган — «Москву» (1918—1922, №№ 1—7, ред. С. Абрамов), изысканной — под «Золотое руно» — внешности; с точки зрения графики Ж., между прочим, интересен возрождением гравюры на дереве и линолеуме, — Павлинов, Фаворский, Фалилеев и др. занимают в нем почетное место; среди рисовальщиков Ж. — Митрохин, Чехонин, Остроумова-Лебедева и др. Богат и лит-ый отдел: здесь встречаем Бальмонта, Брюсова, Глобу, Гумилева, Лидина, Мандельштама, в критике — Абрама Эфроса, Муратова, Голлербаха. Но блеск имен в Ж. не в силах скрыть полной его идейной нищеты.
       Подобные Ж. существуют и в провинции: в Тифлисе С. Городецкий издает «Ars» (1918) к-рый сам ставил себя в преемственную связь с «Миром искусства» и «Золотым руном»; в Н. Новгороде выходит имажинистский Ж. «Без муз» (1918); в Харькове — Ж. художественного цеха «Творчество» (1919, №№ 1—4, ред. И. Рабинович), декларативно заявивший в первом же номере, что «вечный характер искусства исключает деление его на сорта, различение по принципу классовой борьбы , противопоставление искусства буржуазного — искусству пролетарскому »; в Саратове — бесцветное и расплывчатое «Горнило» (1918, №№ 1—5), составляющееся исключительно местными силами, и т. д. Некоторые из них пытаются в то же время выдать себя за органы чисто пролетарского искусства: такова напр. воронежская «Сирена» (1918—1919, №№ 1—5, ред. Вл. Нарбут), носящая подзаголовок «пролетарский двухнедельник». Постоянными сотрудниками «Сирены» состоят столь «близкие» пролетариату поэты, как Анна Ахматова, П. Орешин, Р. Ивнев, И. Рукавишников и т. п.; преобладающими темами «пролетарской» поэзии «Сирены» являются одиночество, смерть, мистические мотивы. Здесь же печатаются присылаемые из Москвы широковещательные декларации имажинистов. По этим примерам можно судить о «пролетарском» характере «Сирены» и тех Ж., образцом которых она является.
       Сравнительно большую издательскую деятельность развивает в эти годы Наркомпрос, — ему обязаны существованием несколько Ж., спокойно обсуждавших в эту бурную эпоху отвлеченные проблемы семи свободных искусств. На первом месте среди них надо поставить конечно «Искусство коммуны» (П., 1918—1919, №№ 1—19, орган ИЗО НКП) — полужурнал, полугазету, к-рой завладели вчерашние футуристы, сегодня (1918) выступающие с претензией на монополию представительства пролетарского искусства. Несколько «футуристов», заброшенных революцией на далекую окраину, выпускают, продолжая линию «Искусства коммуны», Ж. «Творчество» (Владивосток — Чита, 1920—1921, ред. П. Насимович-Чужак). В нем сотрудничают вождь старого футуризма — Давид Бурлюк, будущие лефовские вожди — Асеев и Третьяков; усердно перепечатываются Маяковский и Хлебников. Критический отдел неизменно ведется самим редактором. Наряду с другими видами искусства уделял внимание лит-ре Ж. «Искусство» (М., 1919, №№ 1—8) — листок, издаваемый отделом изобразительных искусств Наркомпроса после переезда в Москву. Именно здесь нашли место крайние «левые» футуризма, печатавшие заумные стихи вроде «Испании» О. Розановой.
       Не надо думать однако, что Наркомпрос полонен был футуристами: он же издавал «Кузницу» (см. ниже), он же издавал «Художественное слово» (М., 1920—1921, №№ 1—2, ред. В. Брюсов) — «Временник Лито», к-рый пытался объединить представителей всех направлений тогдашней лит-ры. На его гостеприимных страницах встречались Вячеслав Иванов с Маяковским, Бальмонт с Герасимовым и т. д. Как и следовало ожидать, этот опыт примирения вскоре постигла полная неудача.
       В первые годы революции пролетарская общественность еще не создает вполне отвечающего ее запросам лит-ого Ж. Задачи организации и укрепления завоеванной власти выдвигают на первый план газету как лучший инструмент воздействия на массу. На газете лежит центр агитпропработы, в газету партия направляет лучшие силы; Ж., особенно литературный, остается в тени. Все же пробуют поставить советский Ж. Такую попытку сделал Иер. Ясинский (см.), писатель, одним из первых пошедший на работу к Советам. Его журнал «Красный огонек» (П., 1918, №№ 1—12), хотя стоит на «советской платформе», но фактически остается в плену буржуазной идеологии. Лучше отвечает своим задачам иллюстрированный еженедельник «Пламя» (П., 1918—1920, ред. А. В. Луначарский, позже — И. Ионов); основной кадр сотрудников Ж. вербуется однако из старых буржуазных журналистов, что кладет на него заметный отпечаток. Беллетристика «Пламени» представлена А. Грином, В. Муйжелем и другими второстепенными именами. В общем «Пламя» не поднимается над уровнем среднего «развлекательного» Ж. Гораздо удачнее составляется молодой московский Ж. «Творчество» (1918—1922; ежемесячный; ред.: А. Серафимович, В. Фриче, Н. Мещеряков, позже Н. Ангарский, П. И. Лебедев-Полянский и др.), выдвигающий ряд новых писательских имен. «Творчество» вытеснило небольшой Ж. «Всходы» (1918—1919, №№ 1—10; 1—6), орган Московского уездного совета и укома партии, к-рый пытался обслужить и московских читателей. Заслуживает упоминания попытка Роста поставить «Красную звезду» (М., 1918—1919; ред. В. Виленский-Сибиряков) — еженедельник, состоящий сплошь из иллюстраций типа сытинских «Искр» или нынешней «Рабочей иллюстрации», к сожалению быстро угасший. Москве же принадлежит попытка возродить «толстый» общественно-литературный Ж.: в изд-ве ВЦИК появляется «Вестник жизни» (М., 1918—1919, №№ 1—7; ред.: Л. Каменев, Б. Малкин, В. Кряжин) — Ж. с обширной, интересно задуманной программой, охватывающей политику, быт, науку и технику, искусство, лит-ру, критику и библиографию. Первые книги «Вестника жизни», составленные богато и разнообразно, имеют значительный успех, но видимо для Ж. подобного типа еще не настала пора, и он прекращается на седьмом номере.
       К лету 1918, когда первый этап становления пролетарской диктатуры пройден, оформляется и быстро достигает расцвета движение «пролеткультов» (см.). Из Москвы и Питера движение перебрасывается в провинцию, и вскоре страна покрывается сетью пролеткультовских организаций; результаты работ большинства из них появляются в виде десятков альманахов, сборников, Ж. С января 1918 в Питере выходит старейший и один из лучших пролеткультовских Ж. «Грядущее» (см.), позже — «Перевал» (1922). Москва имеет несколько пролеткультовских органов: сборники «Горн» (см.), еженедельник лит-ой студии «Гудки» (1919, №№ 1—6), где сотрудничают В. Александровский, И. Ерошин, В. Казни, Ф. Киселев, Н. Полетаев, С. Родов, Л. Тоом и др.: информационный листок «Пролеткультовец» (1920, №№ 1—2), «Твори!» — «Ж. студий Моск. пролеткульта» (1920—1921, №№ 1—4), где наряду с литературой освещаются вопросы театра и изобразительных искусств. Провинциальные пролеткульты имеют свою обширную прессу: в Тамбове издается «Грядущая культура» (1918—1919, №№ 1—7) при деятельном участии В. Кириллова, А. Поморского, Ф. Совы и других; в Самаре — «Зарево заводов» (1919, №№ 1—2), где среди других печатаются М. Герасимов, И. Трайнин, А. Ширяевец; в Харькове — «Зори грядущего» (1922, ред. Ф. Захаров) и «Пролетарское творчество» (газета подотдела искусств Губоно); в Екатеринославе — «Пролеткульт» (1919); в Смоленске — «Труд и творчество» (1919); в Твери — «Пролеткульт» (1919, №№ 1—4); в Орле — «Красное утро» (1919); в Оренбурге — «Молот» (1920); в Тифлисе Сурен Ерзинкян издает «Пролетарскую культуру» (1919, №№ 1—2, ред. — он же), правда, состоящую сплошь из перепечаток; в ряде городов пролеткульты издают журналы вместе с отделами наробразов: например в Архангельске — «Красное Поморье» (1920), во Владикавказе — «Пролеткульт» (1919) и т. д. Пролеткультовские Ж. не ограничиваются губернскими центрами; так в Бежице издается «Наш горн» (1919, ред.: Л. Змиев, И. Мукосеев, М. Соловьев), целиком опирающийся на местные силы; в Клину — «Зори» (1918); в Колпине — «Мир и человек» (1919, ред. К. Лоптин) при участии Арского, Грошика, Садофьева и других пролетарских писателей; в Кронштадте — «Новые силы» (1918); в Кологриве — «Жизнь искусств» (1918, №№ 1—4, ред. Чумбаров-Лучинский). Конечно эти Ж. (мы перечислили далеко не все) лишь в редких случаях оправдывали начертанный на них лозунг пролетарской культуры. От какого-нибудь Кологривского уезда, объединявшего волостные пролеткульты, наивно было бы ждать пролетарского искусства; и действительно, журнальчик заполнялся жиденькими стишками о любви, о весне (принадлежащими перу прежде всего самого редактора), которые даже по недоразумению трудно причислить к «пролетарской культуре». В пролеткультовской печати, как и в пролеткультовском движении в целом ясно выражены два начала. Первое — чисто просветительная тенденция создать не рабочий Ж., а Ж. для рабочих, обычно еще шире — «для народа». Фактически здесь выполнялись функции внешкольных отделов ОНО; отсюда — блок с ОНО и впоследствии полное растворение и слияние с ними (типичный пример — иркутский журнал «Пролетарская культура», 1920). Другое начало — культурно-творческие устремления самого пролетариата; оно представлено группами, сумевшими преодолеть специфически пролеткультовские заблуждения и создавшими впоследствии первые кадры пролетарской лит-ры. Из пролеткульта и через него создалась напр. «Кузница»; в этой подготовке самостоятельной пролетарской лит-ры — историческая заслуга пролеткульта.
       Особое место занимает центральный теоретический орган пролетарского движения — «Пролетарская культура» (см.). «Пролетарская культура» под идейным руководством А. Богданова пропагандировала идеи о пролеткульте, как о «новой» (наряду и наравне с политической и экономической) форме рабочего движения; в качестве таковой он должен пользоваться «самостоятельностью» от государственных организаций как профессиональное и кооперативное движение. Пролеткульт мыслился его создателям как лаборатория творчества классовой пролетарской культуры. Ошибки этой теории, отмечавшиеся еще Лениным, неоднократно выяснялись в лит-ре, что впрочем не исключило их рецидивов; Ж. имел широкое распространение, и первые 10 номеров вышли вторым изданием. Дальнейшая практика работы пролеткульта, доказала несостоятельность его теории, и к концу 1921 движение сходит на-нет, уступая место новым группировкам.
       Характерной чертой этого периода является распыление лит-ры по незначительным Ж.; большие писатели вынуждены печататься в мелких, малотиражных и узко специальных органах: в Ж. транспортников «Путь» (М., 1919) печатаются Б. Пильняк, И. Новиков, О. Форш; кооперативный Ж. — «Рабочий мир» (М., 1918—1919) — печатает Ляшко, Чапыгина, новые переводы Верхарна; Горький тесно связан с «Нашим журналом», органом ВСНХ (М., 1921); Блок и Евреинов находят приют в «Красном милиционере» (П., 1919—1920). Одновременно это показывает рост культурных запросов широких масс, требующих от узко профессионального, напр., Ж. широко поставленного лит-ого отдела.
       Для полноты освещения лит-ых Ж. периода гражданской войны следует добавить, что в это время по разным причинам (гл. обр. из-за типографских трудностей и недостатка бумаги) печатный Ж. частично заменяется устным, «живым» Ж. Лит-ые организации устраивают публичные выступления по типу Ж.: стихи, проза, критика. В 1920—1921 этот своеобразный вид Ж. распространен довольно широко.
       

VI. Ж. ВОССТАНОВИТЕЛЬНОГО ПЕРИОДА (1921—1927). — С концом гражданской войны и началом нэпа литература чрезвычайно оживляется. Возобновляют работу старые писатели, как Вересаев, Пришвин и др.; возвращаются с повинной из-за границы Ал. Толстой и Эренбург; появляется ряд новых писательских имен, как «Серапионовы братья»; развивается творчество молодых пролетарских писателей. В июне 1921 выходит в свет первый номер «Красной нови» (см.). Нельзя недооценивать это событие: появление «Красной нови» знаменовало, что литература не умерла в стране советов, что, напротив, она в более цветущем состоянии, чем ее застала революция. Редактору «Красной нови», А. К. Воронскому, удалось сплотить вокруг Ж. наличные силы советской лит-ры; здесь мы встречаем М. Горького, Ал. Толстого, И. Эренбурга; из молодых — Неверова, Вс. Иванова, Бабеля, Пильняка, Аросева и др.; из поэтов — Д. Бедного, Есенина, Маяковского, Пастернака. В массе — это писатели не пролетарские, но до поры до времени идущие в ногу с пролетариатом, его «попутчики». Хорошо поставлен общественно-политический отдел журнала, где сотрудничают Ленин, Троцкий,

М. Покровский, Рязанов, Радек и др. Слабее критический отдел в лице А. Воронского, П. Когана и др. «Красная новь» с первых номеров получает всеобщее признание, снова утверждая тип «толстого» журнала. Наряду с «Красною новью» выходят альманахи — «Наши дни» (1922—1925, №№ 1—15), «Альманахи Красной нови» (1925, №№ 1—2), «Круг» (1924—1927, №№ 1—6), «Перевал» (см.), «Свиток» (М., 1922—1926, №№ 1—4, ред. Е. Никитиной). По образу и подобию «Красной нови» складываются возникающие вслед за ней «Сибирские огни» (Н.-Николаевск, 1922), «Молодая гвардия» (см.), «Звезда» (см.), позже «Новый мир» (см.). «Красною новью» определяется первый этап советской лит-ры.

(Е. Замятин, Б. Пильняк), в критических нападках на молодую пролетарскую лит-ру (Ю. Тынянов), в намеренном подчеркивании бытовой отсталости (В. Финк), и т. д. и т. п. Казалось бы, пятилетний опыт революции должен был научить чему-либо издателей, однако для всех этих журналов характерно упорное нежелание примириться с социалистической революцией, и это обстоятельство неизменно приводит их к гибели. Гибнет, но уже по другой причине — за отсутствием читателей — весьма претенциозный имажинистский Ж. «Гостиница для путешествующих в прекрасном» (М., 1922—1924, №№ 1—4, ред. И. Савкин), орган «русского дендизма», где участвует весь цвет школы: Кусиков, Мариенгоф, Шершеневич и др.

Из литературно-критических и литературоведческих Ж. кроме упоминавшегося «На лит-ом посту» укажем на Ж. «Печать и революция» (см.), посвященный гл. обр. современной лит-ре и текущим лит-ым вопросам; «Лит-ра и марксизм» (М., 1928, ред. В. Фриче), научно-исследовательский Ж., издаваемый институтом лит-ры и яз. РАНИОНа и литературным отделением ИКП, сосредоточившийся преимущественно на вопросах методологии и истории литературы; «Известия по русскому яз. и словесности» (Л., ред. акад. Е. Карский), издаваемые Академией наук; «Язык и литература» (Л.) — орган научно-исследовательского института сравнительной истории литературы и языков и др.

Библиография:

I. Библиографические указатели: Неустроев А. Н., Историческое разыскание о русских повременных изданиях и сборниках за 1703—1802 гг., библиографически и в хронологическом порядке описанных, СПБ., 1875; Его же, Указатель к русским повременным изданиям и сборникам за 1703—1802 гг. и к историческому разысканию о них, СПБ., 1898; Лисовский Н. М., Библиография русской периодической печати 1703—1900 гг. (Материалы для истории русской журналистики), П., 1915 (это же изд. с табл. имеется в 4 вып., П., 1895—1915); Его же, Список указателей к русским периодическим изданиям XVIII и XIX ст., «Лит-ый вестник», 1903, кн. II, и отд. изд., СПБ., 1903 (ср. Дополнения к «Списку» Лисовского в «Лит-ом вестнике», 1903, кн. VII—VIII); Русская политическая литература за границей, вып. I. Социал-демократические издания. Указатель социал-демократической литературы на русском языке 1883—1905, Под редакцией Л. Каменева, М., 1922; Легальная социал-демократическая литература в России за 1904—1914 гг. Библиография, Под редакцией Г. Бешкина, М., 1924; Сомов Н. Н., Библиография журнализма. Систематический указатель книг и статей по журналистике, изд. 2-е, доп., М., 1924; Голдобин И. В., Библиографический указатель русской и иностранной литературы по вопросам полиграфического производства, истории периодической печати, правового положения печати и ее работников от возникновения книгопечатания до советской прессы, Симферополь, 1924; Мезьер А. В., Словарный указатель по книговедению, Л., 1924; Вукотич Н. А., Материалы для списка указателей русской периодической печати, Л., 1928; Бочаров Ю., Прошлое рабочей прессы в исторической литературе. Критико-библиографический обзор (ст. в журн. «Пролетарская революция», 1929, № 4); Попова А. А., Периодические изд. по библиографии 1917—1927, М., 1929; Ильинский Л. К., Список повременных изданий за 1917, П., 1919; То же, за 1918, П., 1922.
       

II. Общие обзоры: Пятковский А., Из истории нашего литературного и общественного развития. Монографии и критические статьи. Т. II. Очерки по истории русской журналистики, СПБ., 1888; Лисовский Н. М., Периодическая печать в России 1703—1900. Статистико-библиографический обзор русской печати, «Лит-ый вестник», 1902, кн. VIII (то же, отд. оттиск, СПБ., 1903); Замотин И. И., Очерк истории журналистики за первую половину XIX в., «История русск. лит-ры XIX в.», Под редакцией Овсянико-Куликовского, т. II, М., 1910; Ветринский Ч. (В. Е. Чешихин), Очерк истории журналистики за вторую половину XIX в., там же, т. V, М., 1911.
       

III. Работы по истории цензуры: Скабичевский А., Очерк истории русской цензуры, СПБ., 1892; Энгельгардт Н., Очерк истории русской цензуры в связи с развитием печати 1703—1903, СПБ., 1904; Лемке М., Очерки по истории русской цензуры и журналистики XIX ст., СПБ., 1904; Его же, Эпоха цензурных реформ 1859—1865, СПБ., 1904; Богучарский В., Из прошлого русского общества, СПБ., 1904; Розенберг В. и Якушкин В., Русская печать и цензура в прошлом и настоящем, М., 1905; Лемке М., Николаевские жандармы и литература 1826—1855, изд. 2-е, СПБ., 1909.
       

IV. Важнейшие монографии: Весин С., Очерки истории русской журналистики 20—30-х гг., СПБ., 1881; Пиксанов Н. К., Публицистика александровской эпохи, «История русской лит-ры XIX в.», Под редакцией Овсянико-Куликовского, т. I, М., 1910; Добролюбов Н. А., Русская сатира екатерининского времени, Полн. собр. сочин., изд. «Деятель», т. I, СПБ., 1911; Розенберг В., Летопись русской печати 1907—1914, М., 1914; Семенников В., Русские сатирические журналы, СПБ., 1914; Боголюбов В., Н. И. Новиков и его время, М., 1916; Афанасьев А. Н., Русские сатирические журналы 1769—1774, Казань, 1917 (изд. 1-е, М., 1859); Дульский П., Графика сатирических журналов 1905—1906, Казань, 1922; Баевский Д., История рабочей печати в России, в. I, 1878—1907, М., 1923; Боцяновский В. и Голлербах Э., Русская сатира первой революции 1905—1906 гг., Л., 1925; Евгеньев-Максимов В., Очерки по истории русской журналистики в России XIX в., Л., 1927.