Akademik

        (Horkheimer) Макс (1895-1973) - нем. философ и социолог, основатель франкфуртской школы, возникшей на базе Института социальных исследований при Франкфуртском университете им. Гёте; проф., зав. кафедрой социальной философии, ректор ун-та (1951-53), директор Ин-та в 1931-53, с 1953-63 совместно с Адорно, издатель печатного органа школы “Журнала социальных исследований” (1932-43, Лейпциг, Париж, Нью-Йорк — “Studies in Philosophic and Social Research”, переиздан в 1970 г. в ФРГ, в 10-ти тт.). Сфера теор. интересов X. — Кант — Гегель — Маркс — зап. марксизм (через раннего Лукача и Корша); Шопенгауэр — Ницше — Бергсон; Дильтей, М. Вебер, Э. Блох. До эмиграции из Германии в 1932 в связи с приходом к власти фашистов опубликовал работы “Кантова критика способности суждения как связующее звено между теор. и практич. философией” (1925) и “Начала бурж. философии истории” (1930), в к-рых проявился гл. принцип его отношения к действительности — критицизм, а также культурно-пессимистич. концепция истории. В соответствии с принципом — критицизм на основе исследования реальной социальной практики — формировалась и школа, направление к-рой в целом определялось напряженной истор. обстановкой (экон. кризис, падение Веймар, республики и упадок демократии, экспансия фашизма в Европе, Вторая мир. война, обострение идеол. противоречий). В деятельности школы как раз и выразилась интеллектуальная реакция на эти события и оценка сложившегося кризиса, а также попытки теоретически осмыслить возможности его преодоления.

        X. — выдвинул ряд идей, определивших ориентацию школы и ее деятельность как “практич. социальной философии”. Социально-филос. понимание обществ. жизни предполагало комплексный, интердисциплинарный подход к изучению разл. аспектов совр. об-ва, осуществляемый силами сооб-в ученых самых разных областей: философов, социологов, психологов, экономистов, историков. X. разработал обширную программу “социальных исследований” (“Sozialfbrschung”), к-рая осуществлялась в 30-70-х гг. в Германии и США, рез-ты ее публиковались в спец. серии “Франкфурт, заметок по социологии” (“Sociologica”). Тематика исследований была конкретизирована, охватывала область культуры в широком понимании, включая науку, религию, искусство, право, мораль, обществ, мнение, стиль жизни, спорт, моду, развлечения. Наибольшую известность получили коллективные “штудии” по проблемам “авторитета и семьи” (1936), связанные с идеями X. об эгоизме, агрессии, насилии и с психоаналитич. характерологией Фромма, его концепциями авторитарной личности и этики, социально-психол. значения теории матриархата и др.

        Статьи X. 30-х гг. посвящены критико-рефлективному рассмотрению проблем истины, научного познания, социальных функций философии, отношений метафизики, социологии и психоанализа с т.зр. социальной философии. Большое внимание уделяется философии Гегеля: X. считал школу “гегелевской” и в разработке способов формирования диалектически целостного знания, исследовании структурных связей об-ва, философии истории и создании модели либерального бурж. гос-ва опирался на гегелевские традиции. Однако, осуществляя провозглашенные школой цели — “заботу о счастье людей” (Маркузе), сформулировал новое соотношение: человек — критика — диалектика. В эмиграции, сначала в Женеве и Париже, затем в США — Колумбийском ун-те в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, X. опубликовал ряд программных для всей школы работ, среди к-рых особое место занимает ст. “Традиц. и критич. теория” (1937). В ней X. выразил критич. отношение к “традиц.” философии и социологии, науке вообще, как позитивистски ориентированным, и сформулировал новые методол. принципы, нацеленные на понимание совр. обществ, ситуации, гл. обр. — взаимосвязей и взаимозависимостей между социально-экон. и культурными структурами в условиях высокоразвитого капиталистич. об-ва. Ставилась задача создания целостной теории совр. об-ва, к-рая диалектически соединяла бы в. себе проводимые в разных областях конкр. социальные исследования с теоретически строгим осмыслением реальности и в то же время была бы независима от политики и идеологии. Новая теория строилась с учетом практич. контекста, была нацелена на изучение изменений и особенностей совр. социокультурнои ситуации и в рез-те должна была стать адекватной социальной практике 20 в. Более того, критич. рефлексия должна была привести к выявлению новых возможностей, освободит, тенденций, а в перспективе — к новой социальной практике. Все эти постулаты и составили основу “критич. теории” — гл. создания X. и Франкфурт. школы, к-рая разрабатывалась в течение сорока лет и внесла значит, вклад в филос. осмысление совр. этапа обществ, развития, хотя ее прогностич. цели и остались на стадии некой гипотетич. структуры.

        X. принадлежит заслуга разработки одного из важнейших направлений “критич. теории”, связанного с изучением места разума в истории и его воздействия на социально-культурную сферу (ст. “Конец разума”, “Разум и инстинкт самосохранения”, “Искусство и масс-культура”, кн. “Помрачение разума”, 1947, — близкая по тематике концепции истории А. Вебера). Интерпретация разума связана у X. с радикализацией идей М. Вебера и Лукача о рациональности, получившей в совр. об-ве редуцированное, “ополовиненное” развитие и превратившейся в инструмент для достижения заданных, чаще всего экон., целей (“инструментальный разум”). Характерная для совр. об-ва растущая рациональность средств и целей приводит к господству формальной рациональности, исключающей проблему ценностей, что ведет к упадку об-ва, разрушению его культурных структур, личностной сферы человека. Особенно резко эти проблемы поставлены в широко известной работе “Диалектика просвещения: Филос. фрагменты” (1947, совместно с Адорно), в основе к-рой лежит критика совр. об-ва и его культуры, развивающейся стремительно, но односторонне — только как техн. цивилизация, ориентированная на такую рациональность, к-рая подавляет природные начала в человеке, искажает его цели. В-концепции развиваются два антиномичных тезиса: первый состоит в утверждении, что просвещение восходит к мифам; второй — что совр. просвещение превращается в миф в результате деструктивного процесса господства, сначала над природой, затем — над человеком: развитие научно-техн. рациональности идет по ложному пути, оно способствует вторжению формальных, абстрактных и несоответствующих подлинной человеч. рациональности правил и целей в ранее неподвластные ей области — культуру, язык, философию и др. Этот процесс характеризуется не просто как угроза просвещению, но и тенденция к его саморазрушению, превращению его посредством научно-техн. разума, идеологии и “индустрии культуры” в “массовый обман”, т.е. в миф. Одна из первых антисциентистских концепций “воскрешения погибшей природы” и подлинно общечеловеч. ценностей получила широкий положит. резонанс, чему немало способствовала также критика “массовой культуры”, основанная на следующем положении: становящийся всесторонним процесс отчуждения и овеществления, проникая в область культуры, осуществляет конформизм культурного производства, способствует, с одной стороны, фабрикации “культурных стандартов”, с другой — выработке стереотипных реакций и инструментализации формирования мнений. “Массовая культура” трактуется как одна из форм совр. порабощения индивида, духовной несвободы, выступающая под видом свободного выбора потребления, а на самом деле вызывающая регрессивные социально-антропол. изменения. Характерно, что в послевоенные годы, время экон. подъема в США, у X. усилилось критич. отношение к совр. индустриальному об-ву как об-ву “массового потребления”.

        По возвращении в Германию X. поддерживал контакты с научными учреждениями США, руководил исследованиями по антисемитизму (“Studies in Prejudice, N.Y., 1949-50, в 5-ти тт.). Ряд работ X. 1949-67 посвящен анализу новой ситуации в ФРГ и опубликован вместе с переводом на нем. яз. англ. издания “Помрачения разума” (“К критике инструментального разума”, 1967). В них отразилась эволюция взглядов X., усиление его скепсиса и неверие в возможность прогрессивных обществ, изменений. Интерпретируя марксизм как обществ. теорию, X., ранее считавший себя марксистом и сторонником революции, особенно в годы национал-социализма, выражает разочарование как в пролетариате, так и в “свободно парящей интеллигенции” (А.Вебер), к-рых раньше был склонен рассматривать как “субъектов истории” и связывал с ними освободительные тенденции обществ, развития. В концепции критики науки отрицается ее нейтральность, подчеркивается социальная обусловленность и ангажированность, ограниченность специальным знанием и позитивизм, а следовательно, неспособность к обоснованию радикальных перемен. Такая трактовка имела не только методол., но и мировоззренч. значение, оказала влияние на многие совр. концепции философии науки. Труды позднего X. отмечены усилением пессимизма, морализирующего тона, все более неопр. поисками “совершенно Иного”, обращением к религии как “теологии надежды” и гуманизма (“Мысли о религии”, 1935; воспоминания о Тиллихе. 1967; интервью журналу “Шпигель”, 1970). И все же его последняя социальная установка — это защита мира свободы как “свободы отдельного” (индивидуальности). Завершающим изданием трудов X. явилась двухтомная “Критич. теория” (1968, состоящая из его избранных работ 30-40-х гг.). X. вел большую общественно-просветит. работу, занимал ряд почетных должностей в Германии и США. Его труды оказали значит, влияние на развитие зап. социальной философии и социологии, социально-культурные концепции совр. философов, среди к-рых — представитель второго поколения Франкфурт, школы Хабермас, выдающийся философ 20 в.

☼ нем. философ и социолог, основатель франкфуртской школы (см. Франкфуртская школа), возникшей на базе Института социальных исследований при Франкфуртском университете им. Гёте; проф., зав. кафедрой социальной философии, ректор ун-та (1951-53), директор Ин-та в 1931-53, с 1953-63 совместно с Адорно, издатель печатного органа школы “Журнала социальных исследований” (1932-43, Лейпциг, Париж, Нью-Йорк — “Studies in Philosophic and Social Research”, переиздан в 1970 г. в ФРГ, в 10-ти тт.). Сфера теор. интересов X. — Кант — Гегель — Маркс — зап. марксизм (через раннего Лукача и Корша); Шопенгауэр — Ницше — Бергсон; Дильтей, Вебер, Макс, Э. Блох. До эмиграции из Германии в 1932 в связи с приходом к власти фашистов опубликовал работы “Кантова критика способности суждения как связующее звено между теор. и практич. философией” (1925) и “Начала бурж. философии истории” (1930), в к-рых проявился гл. принцип его отношения к действительности — критицизм, а также культурно-пессимистич. концепция истории. В соответствии с принципом — критицизм на основе исследования реальной социальной практики — формировалась и школа, направление к-рой в целом определялось напряженной истор. обстановкой (экон. кризис, падение Веймар. республики и упадок демократии, экспансия фашизма в Европе, Вторая мир. война, обострение идеол. противоречий). В деятельности школы как раз и выразилась интеллектуальная реакция на эти события и оценка сложившегося кризиса, а также попытки теоретически осмыслить возможности его преодоления.

X. выдвинул ряд идей, определивших ориентацию школы и ее деятельность как “практич. социальной философии”. Социально-филос. понимание обществ. жизни предполагало комплексный, интердисциплинарный подход к изучению разл. аспектов совр. об-ва, осуществляемый силами сооб-в ученых самых разных областей: философов, социологов, психологов, экономистов, историков. X. разработал обширную программу “социальных исследований” (“Sozialfbrschung”), к-рая осуществлялась в 30-70-х гг. в Германии и США, рез-ты ее публиковались в спец. серии “Франкфурт. заметок по социологии” (“Sociologica”). Тематика исследований была конкретизирована, охватывала область культуры в широком понимании, включая науку, религию, искусство, право, мораль, обществ. мнение, стиль жизни, спорт, моду, развлечения. Наибольшую известность получили коллективные “штудии” по проблемам “авторитета и семьи” (1936), связанные с идеями X. об эгоизме, агрессии, насилии и с психоаналитич. характерологией Фромма, его концепциями авторитарной личности (см. Личность авторитарная) и этики, социально-психол. значения теории матриархата и др.

Статьи X. 30-х гг. посвящены критико-рефлективному рассмотрению проблем истины, научного познания, социальных функций философии, отношений метафизики, социологии и психоанализа с т.зр. социальной философии. Большое внимание уделяется философии Гегеля: X. считал школу “гегелевской” и в разработке способов формирования диалектически целостного знания, исследовании структурных связей об-ва, философии истории и создании модели либерального бурж. гос-ва опирался на гегелевские традиции. Однако, осуществляя провозглашенные школой цели — “заботу о счастье людей” (Маркузе), сформулировал новое соотношение: человек — критика — диалектика. В эмиграции, сначала в Женеве и Париже, затем в США — Колумбийском ун-те в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, X. опубликовал ряд программных для всей школы работ, среди к-рых особое место занимает ст. “Традиц. и критич. теория” (1937). В ней X. выразил критич. отношение к “традиц.” философии и социологии, науке вообще, как позитивистски ориентированным, и сформулировал новые методол. принципы, нацеленные на понимание совр. обществ. ситуации, гл. обр. — взаимосвязей и взаимозависимостей между социально-экон. и культурными структурами в условиях высокоразвитого капиталистич. об-ва. Ставилась задача создания целостной теории совр. об-ва, к-рая диалектически соединяла бы в себе проводимые в разных областях конкр. социальные исследования с теоретически строгим осмыслением реальности и в то же время была бы независима от политики и идеологии. Новая теория строилась с учетом практич. контекста, была нацелена на изучение изменений и особенностей совр. социокультурной ситуации и в рез-те должна была стать адекватной социальной практике 20 в. Более того, критич. рефлексия должна была привести к выявлению новых возможностей, освободит. тенденций, а в перспективе — к новой социальной практике. Все эти постулаты и составили основу “критич. теории” — гл. создания X. и Франкфурт. школы, к-рая разрабатывалась в течение сорока лет и внесла значит. вклад в филос. осмысление совр. этапа обществ. развития, хотя ее прогностич. цели и остались на стадии некой гипотетич. структуры.

X. принадлежит заслуга разработки одного из важнейших направлений “критич. теории”, связанного с изучением места разума в истории и его воздействия на социально-культурную сферу (ст. “Конец разума”, “Разум и инстинкт самосохранения”, “Искусство и масс-культура”, кн. “Помрачение разума”, 1947, — близкая по тематике концепции истории А. Вебера (см. Вебер, Альфред)). Интерпретация разума связана у X. с радикализацией идей М. Вебера и Лукача о рациональности, получившей в совр. об-ве редуцированное, “ополовиненное” развитие и превратившейся в инструмент для достижения заданных, чаще всего экон., целей (“инструментальный разум”). Характерная для совр. об-ва растущая рациональность средств и целей приводит к господству формальной рациональности, исключающей проблему ценностей, что ведет к упадку об-ва, разрушению его культурных структур, личностной сферы человека. Особенно резко эти проблемы поставлены в широко известной работе “Диалектика просвещения: Филос. фрагменты” (1947, совместно с Адорно), в основе к-рой лежит критика совр. об-ва и его культуры, развивающейся стремительно, но односторонне — только как техн. цивилизация, ориентированная на такую рациональность, к-рая подавляет природные начала в человеке, искажает его цели. В-концепции развиваются два антиномичных тезиса: первый состоит в утверждении, что просвещение восходит к мифам; второй — что совр. просвещение превращается в миф в результате деструктивного процесса господства, сначала над природой, затем — над человеком: развитие научно-техн. рациональности идет по ложному пути, оно способствует вторжению формальных, абстрактных и несоответствующих подлинной человеч. рациональности правил и целей в ранее неподвластные ей области — культуру, язык, философию и др. Этот процесс характеризуется не просто как угроза просвещению, но и тенденция к его саморазрушению, превращению его посредством научно-техн. разума, идеологии и “индустрии культуры” в “массовый обман”, т.е. в миф. Одна из первых антисциентистских концепций “воскрешения погибшей природы” и подлинно общечеловеч. ценностей получила широкий положит. резонанс, чему немало способствовала также критика “массовой культуры” (см. Массовая культура), основанная на следующем положении: становящийся всесторонним процесс отчуждения и овеществления, проникая в область культуры, осуществляет конформизм культурного производства, способствует, с одной стороны, фабрикации “культурных стандартов”, с другой — выработке стереотипных реакций и инструментализации формирования мнений. “Массовая культура” трактуется как одна из форм совр. порабощения индивида, духовной несвободы, выступающая под видом свободного выбора потребления, а на самом деле вызывающая регрессивные социально-антропол. изменения. Характерно, что в послевоенные годы, время экон. подъема в США, у X. усилилось критич. отношение к совр. индустриальному об-ву как об-ву “массового потребления”.

По возвращении в Германию X. поддерживал контакты с научными учреждениями США, руководил исследованиями по антисемитизму (“Studies in Prejudice, N.Y., 1949-50, в 5-ти тт.). Ряд работ X. 1949-67 посвящен анализу новой ситуации в ФРГ и опубликован вместе с переводом на нем. яз. англ. издания “Помрачения разума” (“К критике инструментального разума”, 1967). В них отразилась эволюция взглядов X., усиление его скепсиса и неверие в возможность прогрессивных обществ. изменений. Интерпретируя марксизм как обществ. теорию, X., ранее считавший себя марксистом и сторонником революции, особенно в годы национал-социализма, выражает разочарование как в пролетариате, так и в “свободно парящей интеллигенции” (А. Вебер), к-рых раньше был склонен рассматривать как “субъектов истории” и связывал с ними освободительные тенденции обществ. развития. В концепции критики науки отрицается ее нейтральность, подчеркивается социальная обусловленность и Ангажированность, ограниченность специальным знанием и позитивизм, а следовательно, неспособность к обоснованию радикальных перемен. Такая трактовка имела не только методол., но и мировоззренч. значение, оказала влияние на многие совр. концепции философии науки. Труды позднего X. отмечены усилением пессимизма, морализирующего тона, все более неопр. поисками “совершенно Иного”, обращением к религии как “теологии надежды” и гуманизма (“Мысли о религии”, 1935; воспоминания о Тиллихе, 1967; интервью журналу “Шпигель”, 1970). И все же его последняя социальная установка — это защита мира свободы как “свободы отдельного” (индивидуальности). Завершающим изданием трудов X. явилась двухтомная “Критич. теория” (1968, состоящая из его избранных работ 30-40-х гг.). X. вел большую общественно-просветит. работу, занимал ряд почетных должностей в Германии и США. Его труды оказали значит. влияние на развитие зап. социальной философии и социологии, социально-культурные концепции совр. философов, среди к-рых — представитель второго поколения Франкфурт. школы Хабермас, выдающийся философ 20 в.