В М. 20-х г. обнаруживаются важные параллели с более значительными булга-ковскими произведениями. Так, образ соседа пьяницы и дебошира Василия Ивановича: «Клянусь всем, что у меня есть святого, каждый раз, как я сажусь писать о Москве, проклятый образ Василия Ивановича стоит передо мною в углу. Кошмар в пиджаке и полосатых подштанниках заслонил мне солнце! Я упираюсь лбом в каменную стену, и Василий Иванович надо мной как крышка гроба», — узнается в «Белой гвардии», когда Алексею Турбину во сне является «маленького роста кошмар в брюках в крупную клетку». Позднее в «Мастере и Маргарите» в образе черта Коровьева-Фагота соединились детали обоих кошмаров — из «Белой гвардии» и М. 20-х г. Коровьев оказывается в Нехорошей квартире, прообразом которой была квартира на Б. Садовой (там жили Булгаков и Василий Иванович), но одет в клетчатое, что роднит его с восходящим к «Бесам» (1871-1872) Федора Достоевского (1821-1881) кошмаром Алексея Турбина.
В М. 20-х г.. содержится и генезис «ершалаимских сцен» «Мастера и Маргариты»; «В лето от рождества Христова... (в соседней комнате слышен комсомольский голос: «Не было его!!»). Ну, было или не было…». История Иешуа и Пилата, рассказанная Воландом Михаилу Александровичу Берлиозу и Ивану Бездомному, опровергает поддерживаемую Советской властью в 20-е и 30-е годы «мифологическую» теорию происхождения Христианства, отрицавшую историческое существование Иисуса Христа. В булгаковском дневнике «Под пятой» атеистическая кампания 20-х годов, в которой большую роль играли комсомольцы, резко осуждается. Например, в записи от 5 января 1925 г. автор М. 20-х г. возмущался: «Когда я бегло проглядел у себя дома вечером номера «Безбожника», был потрясен. Соль не в кощунстве, хотя оно, конечно, безмерно, если говорить о внешней стороне. Соль в идее: ее можно доказать документально — Иисуса Христа изображают в виде негодяя и мошенника, именно его. Этому преступлению нет цены». Естественно, в подцензурном фельетоне Булгаков не мог столь резко осудить государственный атеизм, поэтому в М. 20-х г. вопрос об историчности Христа как бы остается открытым: «было или не было». Однако из контекста ясно, что автор в реальном существовании Иисуса не сомневался.
Булгаковская энциклопедия. — Академик. 2009.