Akademik

Бесконечно маленькие люди имеют бесконечно великую гордость.

Бурная ревность совершает больше преступлений, чем корысть и честолюбие.

В бессмертие отправляются с небольшим багажом.

Величайшее удовольствие, какое только может чувствовать честный человек, — это доставлять удовольствие своим друзьям.

Видеть и делать новое — очень большое удовольствие.

Внеобщественный человек не может иметь морали.

Война превращает в диких зверей людей, рожденных, чтобы жить братьями.

Время достаточно длинно для того, кто пользуется им; кто трудится и мыслит, расширяет его границы.

Всегда наслаждаться — значит вовсе не наслаждаться.

Все жанры хороши, кроме скучного.

Все к лучшему в этом лучшем из миров.

Все почести этого мира не стоят одного хорошего друга.

Всякое желание есть зачаток новой скорби.

Выдать чужой секрет — предательство, выдать свой — глупость.

Главное — ладить с самим собой.

Глаза дружбы редко ошибаются.

Глуп тот человек, который остается всегда неизменным.

Гордость людей низких состоит в том, чтобы постоянно говорить о самом себе, людей же высших — чтобы вовсе о себе не говорить.

Для великих дел необходимо неутомимое постоянство.

Если бы бога не существовало, его следовало бы выдумать.

Если люди долго спорят, то это доказывает, что то, о чем они спорят, неясно для них самих.

Зависть — яд для сердца.

Затянувшаяся дискуссия означает, что обе стороны неправы.

Земля — это огромный театр, в котором одна и та же трагедия играется под различными названиями.

Зло исцеляют противоположным.

Знать много языков — значит иметь много ключей к одному замку.

Иллюзия — первая из всех утех.

Иной на втором месте блестит, и его блеск отражается на том, кто занимает первое место.

Иной, сияющий на втором месте, гаснет на первом.

Искусства обходят кругом весь мир и циркулируют, как кровь в наших венах.

Искусство быть скучным состоит в том, чтобы говорить все.

Истина, свобода и добродетель — вот единственное, ради чего нужно любить жизнь.

Истинное мужество обнаруживается во время бедствия.

Каждый отец семейства должен быть хозяином у себя дома, а не в доме соседа.

К живым следует относиться доброжелательно, о мертвых же нужно говорить только правду.

Книги на злобу дня умирают вместе со злободневностью.

Когда сказать нечего, всегда говорят плохо.

Кто не любит свободы и истины, может быть могущественным человеком, но никогда не будет великим человеком.

Кто ограничивает свои желания, тот всегда достаточно богат.

Кто прощает преступление, становится его сообщником.

Кто умеет владеть собою, тот может повелевать людьми.

Ленивые всегда бывают людьми посредственными.

Лучшее — враг хорошего.

Люби истину, но будь снисходителен к заблуждениям.

Любите добродетель, не ища ее блеска. Честь — в сердце.

Любовь — самая сильная из всех страстей, потому что она одновременно завладевает головою, сердцем и телом.

Люди мало размышляют, они читают небрежно, судят поспешно и принимают мнения, как принимают монету, потому что она ходячая.

Люди никогда не испытывают угрызений совести от поступков, ставших у них обычаем.

Математическая истина остается на вечные времена, а метафизические призраки проходят, как бред больных.

Многочисленность законов в государстве есть то же, что большое число лекарей: признак болезни и бессилия.

Мы потому клеймим ложь наибольшим позором, что из всех дурных поступков этот легче всего скрыть и проще всего совершить.

Надежда выздороветь — половина выздоровления.

Невежество — величайший недуг человечества.

Не все, что является фактом, заслуживает того, чтобы быть описанным.

Не дело создано для мысли, а мысль создана для дела.

Недостаток не в деньгах, а в людях и дарованиях делает слабым государство.
Нельзя желать того, чего не знаешь.

Ненависть в сочетании с презрением способна стряхнуть любое ярмо.

Нет ничего продолжительнее времени, так как оно мера вечности; нет ничего короче его, так как его недостает для всех наших начинаний… Все люди пренебрегают им, все сожалеют об его утрате.

Никогда не бывает больших дел без больших трудностей.

Ни на что не годится тот, кто годится только для самого себя.

Объясненная шутка перестает быть шуткой.

О великом человеке судят только по его главным деяниям, а не по его ошибкам.

Он, должно быть, невежественный человек, поскольку отвечает на все вопросы, которые ему задают.

Откапывая ошибки, теряют время, которое, быть может, употребили бы на открытие истин.

Отчизна — это край, где пленница душа.

…Памятники науки существуют вечно.

…Первое обвинение отбрасывается, второе задевает, третье ранит, а четвертое убивает.

Пользуйтесь, но не злоупотребляйте — таково правило мудрости. Ни воздержание, ни излишества не дают счастья.

По моему мнению, брак и его узы или величайшее добро, или величайшее зло; середины нет.

Постоянная важность является лишь маскою посредственности.

Почти все то, что говорят люди, производит меньшее впечатление, чем сама манера, с какой это говорится, так как те, кто слушают, имеют приблизительно те же мысли, как и тот, кто их высказывает, и только выражение составляет разницу.

Поэзия — музыка души.

Предрассудок есть мнение, не основанное на рассудке.

Прекрасная мысль теряет всю свою цену, если дурно выражена, а если повторяется, то наводит на нас скуку.

Прекрасно быть скромным, но не следует быть равнодушным.

Признательность не всегда красноречива.

Прогресс — закон природы.

Работа избавляет нас от трех великих зол: скуки, порока, нужды.

Самолюбие есть надутый воздухом шар, из которого вырываются бури, когда его прокалывают.

Сатира должна быть колкою и веселою.

Свобода состоит в том, чтобы зависеть только от законов.

Сколько нелепостей говорится людьми только из желания сказать что-нибудь новое.

Слабость с обеих сторон — такова, как известно, особенность всех ссор.

Слезы — это немая речь.

Соперничество — пища для гения.

Споры древних философов были постоянно мирны, а споры богословов были часто кровавы и всегда бурны.

С религией получается то же, что с азартной игрой: начавши дураком, кончишь плутом.

Старый поэт, старый любовник, старый певец и старый конь никуда не годятся.

Стихи повсюду были первыми детьми гения и первыми учителями красноречия.

Страсти — это ветры, надувающие паруса корабля; ветер, правда, иногда топит корабль, но без него корабль не мог бы плыть.

Суди о человеке больше по его вопросам, чем по его ответам.

Суеверные люди в обществе — то же самое, что трусы в армии: они сами питают панические страхи и заражают ими других.

Счастье есть лишь мечта, а горе реально.

Счастье не скрывается в чаще лесной, еще менее его можно найти у царей, его нет даже у мудреца: оно не составляет удела нашей короткой жизни. Нужно отказаться от него, но по крайней мере иногда можно обнимать его подобие.

Театр поучает так, как этого не сделать толстой книге.

Теории подобны мышам: они проходят через девять дыр и застревают в десятой.

Только слабые совершают преступления: сильному и счастливому они не нужны.

Торжество разума заключается в том, чтобы уживаться с людьми, не имеющими его.

Тот, кто не ведет себя соответственно своему возрасту, всегда расплачивается за это.

Труд часто является отцом удовольствия.

Угрызения совести есть единственная добродетель, остающаяся у преступников.

Украсть мысли бывает часто преступнее, чем украсть деньги.

Успехи науки — дело времени и смелости ума.

Фанатизм по отношению к суеверию — то же, что бред по отношению к лихорадке, что бешенство по отношению к гневу.

Хорошие характеры, как и хорошие сочинения, не столько поражают вначале, сколько под конец.

…Христианство и разум несовместимы.

Человек создан для действия. Не действовать и не существовать для человека — одно и то же.

Чем более читаете, не размышляя, тем более уверяетесь, что много знаете, а чем более размышляете, читая, тем яснее видите, что знаете еще очень мало.

Честного человека можно преследовать, но не обесчестить.

Честь — это бриллиант на руке у добродетели.

Читая авторов, которые хорошо пишут, привыкают хорошо говорить.

Читая в первый раз хорошую книгу, мы испытываем то же чувство, как при приобретении нового друга. Вновь прочитать уже читанную книгу — значит вновь увидеть старого друга.

Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой.

Что сделалось смешным, уже не может быть опасным.

Язык имеет большое значение еще и потому, что с его помощью мы можем прятать наши мысли.

Атеизм — порок некоторых умных людей, суеверие — порок глупцов.

Библиотека, вверенная невежде, все равно что гарем под управлением евнуха.

Бог вовсе не должен страдать из-за тупости своего священника.

Бог не на стороне больших батальонов, а на стороне лучших стрелков.

Боюсь, что земной шар — желтый дом Вселенной.

Брак — единственное опасное приключение, доступное даже трусам.

Ваши уши слишком целомудренны, а ваши нравы слишком развращены.

Вера — это триумф богословия над человеческой слабостью.

Верить в Бога невозможно, не верить в него — абсурдно. (Видоизмененный Вольтер.)

Власть чисел тем могущественнее, чем меньше в них разбираются.

Врач — это человек, пичкающий лекарствами, в которых он мало что понимает, организм, в котором он ничего не понимает.

Все главнейшие иностранные языки можно выучить за шесть лет, но для изучения своего недостаточно целой жизни.

Вся наша история — вымысел, с которым все согласны.

География — единственное искусство, в котором последние творения всегда самые лучшие.

Генерал, одержавший победу, в глазах публики не совершал вовсе ошибок, так же как разбитый генерал всегда не прав, как бы ни был уместен его образ действий.

Глаза читателя более строгие судьи, чем уши слушателя.

Горе тем, кто переводит буквально и, передавая каждое слово, обескровливает смысл. Именно здесь можно сказать, что буква убивает, а дух животворит.

Государственного мужа создает характер, а вовсе не исключительная проницательность.

Государственное образование, называвшееся Священной Римской империей, не было ни священным, ни римским, ни империей.

Девушки быстрее учатся чувствовать, чем юноши мыслить.

Для большинства людей исправиться — значит поменять свои недостатки.

Доверить другому чужую тайну — предательство, доверить свою — глупость.

Догмат бессмертия души есть самая утешительная и в то же время наиболее устрашающая идея из всех, которые человеческий дух мог воспринять.

Договаривать все до конца — верный способ наскучить.

Достаточно было одному мужчине влюбиться в женщину, чтобы мир стал таким, каков есть.

Если Бог сотворил человека по своему образу и подобию, то человек отплатил ему тем же.

Если Бога нет в нас, то его нет нигде.

Если бы в Англии была только одна религия, следовало бы опасаться ее деспотизма; если бы их было две, представители каждой перерезали бы друг другу горло; но их там тридцать, а потому они живут в благодатном мире.

Женщина может сохранить лишь одну тайну — тайну своего возраста.

Женщина — это человеческое существо, которое одевается, болтает и раздевается.

Идеальное правительство невозможно, потому что люди наделены страстями; а не будь они наделены страстями, не было бы нужды в правительстве.

Идеи Бога среди людей столь же различны, как их религии и законы. Все люди рождаются с носом и пятью пальцами, но ни один из них не появляется на свет со знанием Бога; прискорбно это или же нет, но таково, несомненно, человеческое состояние.

Излишек — вещь крайне необходимая.

Именно наша любовь к самим себе помогает любви к другим. Разумеется, Бог мог бы создать тварей внимательными единственно только к благу другого. В этом случае купцы находились бы в Индии исключительно в благотворительных целях, а каменщики дробили бы камни, чтобы доставить удовольствие своему ближнему. Но Бог устроил вещи иначе.

Искатель счастья подобен пьяному, который никак не может найти свой дом, но знает, что дом у него есть.

Искусство медицины состоит в том, чтобы помогать пациенту коротать время, пока природа излечивает болезнь.

Книга во времена Гомера и Гесиода была такою же редкостью, как в наши времена хорошая книга.

Когда чернь начинает рассуждать — все пропало.

Короли знают о делах своих министров не больше, чем рогоносцы о делах своих жен.

Корысть еще более слепа, чем любовь.

Кто не имеет что сказать, всегда говорит плохо.

Лучше поздно, чем плохо.

Люди пользуются умом лишь для того, чтобы оправдать свои дурные поступки, а языком — чтобы скрывать свои мысли.

Маленькие машины работают лучше больших, потому что в последних сильнее трение. Так же и относительно государств.

Маленькие ручейки прозрачны, потому что неглубоки.

Метафизики и теологи весьма напоминают тех гладиаторов, которых заставляли сражаться с повязкой на глазах.

Метафизические системы для философов — то же, что романы для женщин.

Монархия — лучший из худших видов правления.

Настоящие похвалы — это духи, которые приберегают для бальзамирования покойников.

Не бедность невыносима, а презрение. Я могу обходиться без всего, но я не хочу, чтобы об этом знали.

Не неравенство тягостно, а зависимость.

Не следует говорить человеку о недостатках его возлюбленной, объяснять истцу слабые стороны его дела или приводить доводы рассудка ясновидцу.

Не следует громко говорить о милостях, которыми одаряют нас женщины и короли.

Нередко спрашивают, почему те, кому служение повелевает быть учеными и терпимыми, столь часто бывали невежественны и бессердечны. Они были невежественны потому, что слишком долго учились, и жестокими потому, что чувствовали, как их никчемные занятия становятся объектом презрения мудрых людей.

Нет ничего неприятнее, как быть повешенным в неизвестности.

Ничто не пользуется таким уважением, как застарелое зло.

О себе: Мы с Господом Богом кланяемся, но бесед не ведем.

О трактате Руссо «Рассуждение о происхождении неравенства между людьми»: Когда читаешь вашу книгу, разбирает охота побегать на четвереньках.

Образование развивает способности, но не создает их.

Одежда изменяет не только фигуру, но и нравы.

Он был великим патриотом, гуманным человеком, истинным другом — если, конечно, это правда, что он умер.

Опасно быть правым, когда правительство ошибается.

Отчаяние часто выигрывало сражения.

Политика во все времена сохраняла злоупотребления, на которые жаловалось правосудие.

Поэзия говорит больше, чем проза, при помощи меньшего количества слов.

Предрассудки — разум глупцов.

Прекрасное не требует доказательств.

Равенство есть вещь самая естественная и в то же время химера.

Развод, вероятно, почти столь же стар, как и брак. Хотя я полагаю, что брак на несколько недель древнее.

Разум говорит мне, что Бог существует, но разум также говорит мне, что я никогда не узнаю, что это такое.

Разъясненная шутка перестает быть смешной; любой комментатор остроты — просто глупец.

Религиозная догма всегда в безопасности, когда ее опровергают только философы: все академики вселенной ничего не изменят в веровании народа.

Римский календарь был необычайно запутан. Римские полководцы всегда побеждали, но никогда не знали, в какой день это произошло.

Когда слушающий не понимает говорящего, а говорящий не знает, что он имеет в виду, — это философия.

Своим почитателям: Вы хотите удушить меня розами.

Сердце не стареет, но как мучительно селить божество в развалинах!

Сила женщин в слабостях мужчин.

Скромность — знаменитейшее достоинство, если ты знаменит.

Слепой следовало бы изображать не любовь, а самовлюбленность.

Словари составляются из словарей.

Счастье — отвлеченная идея, составленная из нескольких ощущений удовольствия.

Там, где речь идет о деньгах, все одной веры.

Те, кто грешит исключительно против Бога, должны быть наказаны на том свете; те, кто грешит против людей, должны быть наказаны на этом.

Тот, кто умирает при многих свидетелях, умирает всегда мужественно. (По поводу смерти Людовика XIV.)

Утешительна одна только мысль, а именно: какой бы системы мы ни придерживались и с какой фатальностью ни связывали бы все наши действия, мы всегда будем действовать так, как если бы мы были свободны.

Утром я составляю планы, а днем делаю глупости.

Французы говорят быстро и действуют медленно.

Хорошие новости всегда опаздывают, а плохие летят как на крыльях.

Хотя желудок влияет на наши мысли, люди с самыми лучшими желудками — не самые лучшие мыслители.

Цена монеты — пульс государства и довольно верный способ узнать его силы.

Шутки хороши только тогда, когда их подносят еще не остывшими.

Я без ума от женщин, особенно если они красивы и податливы.

Я не знаю ни одного народа, который обогатился бы вследствие победы.

Я не пожелал бы счастья, если бы ради него надо было стать дураком. Если мы дорожим счастьем, то еще больше дорожим разумом. Но, если поразмыслить, окажется, что предпочитать разум счастью значит быть безрассудным.

Я не разделяю ваших убеждений, но я отдам жизнь за то, чтобы вы могли их высказать.

Я признаю, что человек непостижим, но столь же непостижима и вся остальная природа, и в человеке не больше очевидных противоречий, чем во всем остальном.

Вольтеру сообщили, что доктор Галлер далеко не так одобрительно отзывается о его трудах, как Вольтер — о трудах Галлера. «Что ж, — заметил Вольтер, — человеку свойственно ошибаться; возможно, мы ошибаемся оба».

В 1779 году Вольтер отправился из Швейцарии в Париж. На городской заставе его остановили и спросили, не везет ли каких-либо товаров, облагаемых пошлиной. «Господа, — отвечал Вольтер, — у меня в экипаже нет никакой контрабанды, кроме меня самого».

Какой-то автор представил Вольтеру трагедию и попросил высказать о ней свое мнение. Вольтер прочитал рукопись и ответил: «Написать такую трагедию вовсе не трудно; трудность в том, что отвечать ее автору».

На смертном одре, в ответ на предложение отречься от дьявола, Вольтер сказал: «Теперь не время наживать себе новых врагов».

Отчизна это край, где пленница душа.

Моя любовь к отечеству не заставляет меня закрывать глаза на заслуги иностранцев. Напротив, чем более я люблю отечество, тем более и стремлюсь обогатить мою страну сокровищами, извлеченными не из его недр.

Нет человека, в котором не было бы чего-нибудь ненавистного, в котором не был бы скрыт лютый зверь, но лишь немногие честно говорят, как они справляются с этим лютым зверем.

Никто, конечно, не рождается на свет с уже готовыми понятиями о праве и справедливости, но человеческая природа устроена так, что в известном возрасте эти истины естественным образом вырабатываются.

Жить — значит работать. Труд есть жизнь человека.

Словарь — это вселенная в алфавитном порядке.

Никогда не бывает больших дел без больших трудностей.

Видеть и делать новое — очень большое удовольствие.

Для спасения государства достаточно одного великого человека.

Человек создан для действия. Не действовать и не существовать для человека — одно и то же.

Ленивые всегда бывают людьми посредственными.

Честь — это бриллиант на руке у добродетели.

Многочисленность фактов и сочинений растет так быстро, что в недалеком будущем придется сводить все к извлечениям и словарям.

Чтобы добиться успеха в этом мире, недостаточно быть просто глупым, нужно еще иметь хорошие манеры.

Самый нелепый из всех деспотизмов, самый унизительный для человеческой природы, самый несообразный и самый зловредный — это деспотизм священников.

Почему не поднять голос против злодеев прошлого, знаменитых основоположников суеверия и фанатизма, тех, кто впервые схватил на алтаре нож, чтобы отдать на заклание строптивых, не желающих принять их воззрения?

Наиболее суеверные эпохи были всегда эпохами самых ужасных преступлений.

Величайшие распри производят меньше преступлений, чем религиозный фанатизм.

Суеверные в обществе то же, что трусливые в войске: они сами чувствуют и возбуждают в других панический ужас.

Никогда двадцать огромных томов не сделают революции, ее сделают маленькие карманные книжки в двадцать су.

Добродетель и порок, моральное добро и зло — во всех странах определяются тем, полезно или вредно данное явление для общества.

Твердость есть мужество ума, она предполагает просвещенную решимость. Упрямство, напротив, предполагает ослепление.

Мрачная ревность неверною поступью следует за руководящим ее подозрением; перед нею, с кинжалом в руке, идут ненависть и гнев, разливая свой яд. За ними следует раскаяние.

Великие горести оказываются всегда плодом необузданного корыстолюбия.

Тот, кто желает лишить человека страстей на том основании, что они опасны, уподобляется тому, кто пожелал бы выпустить из человека всю кровь, исходя из того, что она является причиной апоплексического удара.

Старость создана для того, чтобы получать огорчения, но она должна быть достаточно благоразумна для того, чтобы переносить их безропотно.

Для глупца старость — бремя, для невежды — зима, а для человека науки — золотая жатва.

С летами все страсти умирают; только себялюбие никогда не умирает.

О немцах я более хорошего, нежели дурного мнения, но вместе с тем не могу не признать за ними один (и весьма крупный) недостаток — их слишком много.

Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других.